ограничившись выдачей русским послам средств, отпущенных еще в 1917 г. Тем не менее, этого вполне хватало для снабжения армии – и без этого снабжения белые не смогли бы воевать вовсе за отсутствием производства и своих баз: даже продажа золотого запаса Колчака оплатила бы только две трети поставок одной только Англии[46]. Наладить свое производство даже на немногих захваченных заводах белые в основном не смогли. Наконец, нужно учитывать, что до 150 тыс. интервентов охраняли тыл Колчака, активно занимаясь борьбой с партизанским движением – без этих оккупационных войск данная борьба, скорее всего, была бы вовсе невозможна за недостатком сил. В других местах, за исключением Северного фронта, присутствие интервентов в целом было незначительно, хотя подчас Британия оказывала белым немалую помощь. Британская эскадрилья, присланная в помощь Деникину, внесла свой вклад в попытку взять советскую Астрахань; британское вмешательство с целью воспрепятствовать продвижению турок и немцев в Туркестан привело к падению обороны Баку и гражданской войне в Закаспийской области; в 1919 г. британцы впоследствие фактически оккупировали Баку, играя большую роль в сохранении порядка на Кавказе; британский флот и авиация фактически спасли белые войска Крыма в начале 1919 г. от красного наступления; наконец, британское правительство попыталось помочь Юденичу во взятии Петрограда, совершив атаку на Кронштадт с помощью авиации и флота – а без иностранного снабжения и помощи эстонских войск Юденич вообще не смог бы удержать фронт. Не стоит забывать и о блокаде РСФСР, которая довольно строго соблюдалась со второй половины 1919 г. и проводилась в основном Англией.

Стоит согласиться с теми исследователями, которые считают поставки интервентов белым правительствам вполне достаточными для вооружения их армий, как и с тем, что они не смогли его использовать по собственной вине. Белые правительства так и не смогли организовать должным образом тыл и снабжение, что нивелировало эффект от больших поставок[47]. Осознавшие постепенно, что снабжение белых армий не дает эффекта, страны Антанты быстро стали терять благорасположение к ним. Уже осенью 1919 г. премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж объявил о том, что вскоре снабжение Деникина будет прекращено. Вскоре был уничтожен Колчак. С начала 1920 г. Великобритания прекратила помощь белому Югу и даже пыталась склонить его к примирению с красными, безнадежно надеясь на восстановление в России порядка для обеспечения внешней торговли. Этого не произошло. В 1920 г. вновь выросла роль Франции, активно снабжавшей Польшу как региональный противовес Германии и России, а заодно и Врангеля – в обмен на оплату. Это затянуло войну в России еще на год. Японская интервенция на Дальнем Востоке, под крылом которой сохранились остатки белого движения, обеспечила здесь войну в регионе еще до 1922 г.

Все вышесказанное дает нам основание говорить о том, что иностранная интервенция была не только важнейшим фактором гражданской войны, но и в немалой степени вызвала само ее существование, обострив уже существовавшее тогда противостояние и переведя его в стадию масштабной кровопролитной войны. Какими бы оговорками мы не сопровождали фактор интервенции, без него внутренняя контрреволюция, скорее всего, так и осталась бы в основном небоеспособной.

Рузанов Станислав Александрович,

старший преподаватель Кафедры истории и философии РЭУ им. Г. В. Плеханова

Слом советской государственности и социально-политический кризис в Российской Федерации 1992–1993 гг.

Аннотация. В статье рассматривается вопрос, связанный с истоками возникновения и периодизацией острого социально-политического кризиса в ходе реформ в Российской Федерации в 1992–1993 гг., известного как «конституционный кризис». Среди основных причин кризиса выделяются форсированный переход страны на рельсы либерально-рыночной экономической системы и отказ от исторически сложившейся советской системы народовластия, приведшие Российскую Федерацию на грань распада и междоусобных конфликтов.

Ключевые слова: РСФСР, Российская Федерация, советская демократия, социализм, командно-распределительная система, рыночные реформы, социально-экономический кризис, конституционный кризис в РФ.

Важным элементом, повлиявшим на развитие социального кризиса в обществе в 1992–1993 гг., стал кризис государственной и общественно-политической системы власти в Российской Федерации, вызванный распадом СССР, ликвидацией руководящей роли КПСС и последовательной эволюцией государственности советского типа в русло буржуазного парламентаризма (ликвидация Советов, введение института президентства, и проч.).

Одной из главных особенностей, которая проявилась, на наш взгляд, в ходе нарастания социального кризиса в обществе, стала борьба двух противоположных тенденций развития «российской государственности», которая отразилась на характере социального противостояния 1992–1993 гг. По нашему мнению, необходимо говорить об острой борьбе демократических и авторитарных тенденций развития общества и, как следствие, стоящих за ними общественно-политических сил.

Следует отметить, что многочисленные исследования, посвященные кризису государственной власти 1992–1993 гг. (и особенно противостоянию между исполнительной и законодательной ее ветвями), продолжают находиться в плоскости исключительно «конфликта интересов», а зачастую – даже и личностей. В частности, в своих воспоминаниях и Б. Ельцин и Р. Хасбулатов также говорят исключительно о конфликте «верхов». Президент Ельцин видит основные причины кризиса в «узаконенной анархии», т. е. в одновременно двух центрах высшей государственной власти, закрепленных Конституцией – Съезде народных депутатов и институте президентства. Всю проблему функционирования государственных механизмов президент сводит к простой формуле: «В конце-концов все должно подчиняться какому-то одному, четко обозначенному принципу, закону, установлению. Грубо говоря, кто-то в стране должен быть главным. Вот и все»[48]. При этом вполне очевидно, что основную вину президент возлагает на Съезд народных депутатов, а в целом – на систему Советов, которую Россия унаследовала от эпохи социализма. «С одной стороны, – отмечает Ельцин, – президент, избранный народом, с другой – советы, составленные по партийным спискам… единой, непобедимой, могущественной КПСС»[49].

Бывший председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов в книге «Великая российская трагедия», а также в своих многочисленных трудах, предлагает рассматривать проблему острого социально-политического кризиса 1992–1993 гг. через призму «эволюции» государства в СССР. Тем боле, что эта проблема неминуемо соприкасается с вопросом «о путях исторического развития России как естественном историческом процессе». Не поняв сущности этого процесса, по справедливому замечанию Хасбулатова, мы будем обречены стремиться «“загнать» этот процесс в некие субъективные суждения, причем взятые из собственной головы, намереваясь “выпрямить» это развитие, сообразно своим представлениям»[50].

Что ж, опасения Хасбулатова вполне оправданы, особенно если учесть, что сам Руслан Имранович, постоянно пытается, как он сам говорит, «загнать» объективный процесс развития советского, а затем и российского общества в рамки собственных субъективных суждений. Именно поэтому Хасбулатов прибегает к собственной, не всегда оправданной с теоретической точки зрения терминологии с целью обеления в глазах общественности «демократического» периода развития России с Верховным Советом во главе (с августа 1991 г. до сентября 1993 г.) в противовес периоду «авторитарному» (переход к открытой, без Верховного Совета, системе президентского правления). При таком подходе, «демократический» Верховный Совет России (а заодно и его председатель) превращается