Команда шустро разобрала вёсла, вставила в уключины.

– И-р-раз! – скомандовал Илья.

Мы все – Кондрат, я, Ксандр, матросы – сидели за тяжелыми вёслами. Взмах, второй, третий… Ушкуй медленно отходил от берега. Волна била в корму, мешая отойти и прибивая его назад, к земле.

На высокий берег выскочил ливиец, замотанный в бурнус. Завидев нас, он обернулся назад и что-то гортанно закричал своим.

И через минуту на берегу уже сновал с десяток всадников. Ливийцы ли это были, нумидийцы, а может быть, берберы или арабы – какая разница? Видя, что мы отходим, они закричали и стали пускать стрелы из длинных луков и метать копья.

Мы пригнулись за бортами, продолжая работать вёслами. Десять метров от берега, пятнадцать, двадцать… Стрелы ещё с глухим стуком втыкались в обшивку судна и палубу, но потом, видя что им нас не достать, всадники перестали стрелять.

– Брёвна жалко – садились быстро, и брёвна, что под корабль подкладывали, бросили, – сокрушался Илья.

– Какие ещё брёвна могут быть? – удивились мы.

Но все бросили грести, приподнялись над бортом.

Всадники спешились и собирали наши брёвна с корабля. В пустыне каждое бревно – редкостная удача.

– Тьфу ты, – сплюнул с досады Илья.

– Ничего, нам бы до порта какого-нибудь добраться, а брёвна и доски купим, – обнадёжил Кондрат. Улыбнулся неожиданно. – Груз цел, корабль почти цел, команда… – он вздохнул, вспоминая погибших матросов, – могло быть и хуже. Видно помогли наши молитвы, услышал нас Господь! Юрий, показывай, куда грести?

«А чёрт его знает, куда?» – нахмурил я лоб. Сейчас главное – от негостеприимного берега подальше уйти. Плохо, что карт нет. Да и где взять на Руси карты Средиземноморья обычному купцу? Местные рыбаки и торговцы берега и пути морские и так неплохо знали, а наши же были здесь впервые – и кормчий, и команда, и купцы. Кроме меня, конечно – так я и не моряк, секстантов и прочих морских навигационных приборов не знаю. Да и что в них проку, коли карт нет. Вот и в небе звёздном – я тоже не разбирался.

Долго и упорно гребли, ориентируясь по солнцу. Видели вдалеке другие суда – шебеки, фелюги, и молились, чтобы они нас не заметили, прошли мимо. А вдруг пираты? Но заметить нас, наше увечное судно – без мачты, без парусов и с низкой осадкой было непросто.

На руках от непривычной работы появились мозоли. Я снял рубаху, разодрал её надвое и намотал на ладони. И всё равно на ссадины и лопнувшие мозоли попадала морская вода, ладони саднило.

Мы гребли до вечера. Лишь когда стемнело, Кондрат объявил отдых. Поели сухарей с остатками пресной воды, огонь разводить побоялись.

– Ну, далеко ли до Италии, как считаешь? – спросил меня Кондрат.

А откуда я знал, сколько мы уже прошли? Я даже не представлял, какова ширина Средиземного моря в этом месте.

Вся команда улеглась на палубе, и вскоре ночную тишину нарушал только густой храп. Лишь вперёдсмотрящий на носу судна пытался слипающимися глазами вглядываться в темноту – не появится ли огонёк встречного судна?

Едва рассвело, кормчий поднял всех.

– Пора, надо грести. Вдруг суда пойдут, а у нас хода нет.

Кое-как умыв лица морской водой, мы уселись за вёсла. Ладони по-прежнему саднило, кожа покрылась струпьями от лопнувших мозолей. Я снова перемотал кисти обрывками рубашки.

Первые взмахи вёсел дались с трудом. От боли в ладонях хотелось взвыть, да ещё спина ныла. Но где-то через полчаса я втянулся в работу. Над палубой слышался только голос Ильи:

– И-р-раз, и-р-раз!

Вёсла дружно входили в воду. Конечно, купеческий пузатый ушкуй – судно грузовое, а была бы галера с узким корпусом – летела бы она сейчас по волнам не хуже, чем под парусами при попутном ветре.

И только к исходу дня вдали показалась полоска земли. Духу и сил дойти до неё в сумерках не хватило, да и кормчий не настаивал.

– Побережье незнакомое – не хватало ещё днище о скалы пробить.! Лучше уж поутру, – осторожничал Илья.

От усталости многие уснули прямо на гребных банках. Я всё-таки нашёл в себе силы выбраться на палубу и рухнуть там в блаженном забытьи.

Как не хотелось просыпаться утром! Тело ломило, ладони покрылись сплошной кровоточащей коркой. Впрочем, у других матросов дела были не лучше.

Мы пожевали сухарей и снова взялись за вёсла.

Меж тем берег потихоньку приближался, в прибрежных водах сновали рыбацкие лодки.

Когда мы приблизились, рыбаки с удивлением и жалостью глядели на наш потрёпанный корабль. Видно, и в их памяти был свеж пронёсшийся ураган.

– Эй, что за земля! – крикнул я по-итальянски.

– Остров Сицилия.

Слава богу, почти добрались. Я крикнул кормчему:

– Забирай правее.

Мы медленно плыли, огибая остров. Был он горист, в отдалении высилась гора. «Ну коль это Сицилия, стало быть перед нами – вулкан Этна», – вспоминал я географию. Склоны горы покрыты лесами, ниже – плантации. Зелёные прямоугольники были далеко, но я и так знал: здесь выращивали оливы, цитрусовые, виноград.

На оконечности острова показались дома небольшого городка.

Мы вошли в гавань и пришвартовались у пирса. Матросы оживлённо переговаривались: «Конец нашим мучениям, встанем на ремонт».

Кормчий, Кондрат и я – в качестве толмача – сошли на берег. На портовых складах кормчий выбирал нужные для ремонта доски, брус. Кондрат торговался, сбивая цену, а я переводил. Вопреки моему опасению, язык вспомнился быстро. Правда, возникали заминки в некоторых словах, но я быстро находил их эквивалент на английском. По-моему, эти портовые купцы знали языки всех прибрежных стран.

Долго искали подходящую мачту, пока не купили по сходной цене. Кондрат нанял подводы и грузчиков для доставки леса на корабль.

Я же пошёл бродить по городу. Сиракузы – а мы пристали именно к этому городку – славны своим знаменитым земляком, инженером и изобретателем Архимедом. Когда-то, много веков назад, этот талантливый человек ходил по этим же мостовым. Интересно, где был его дом?

Я спросил об этом у первого встреченного мною горожанина.

– О, Архимед!? Дом его разрушен, не сохранился, но место показать могу, чужеземец.

Мы прошли через разрушенные когда-то стены прибрежной крепости и подошли к утопающей в зелени вилле.

– Вот оно, это место!

М-да, ничего не осталось. Почему-то судьба не жалует гениев. Сгореть бы в геенне огненной тому римскому легионеру, что убил при осаде Сиракуз великого мыслителя!

Я побродил по городу, на рынке купил местную одежду: коротенькие смешные штанишки, вроде бриджей, рубашку местного фасона, камзол, берет на голову, гольфы и башмаки свиной кожи. Покупок набралось на полную сумку.