Улыбнувшись, устало положила голову на грудь Алена и спросила:

— Что ты хотела?

— Я хотела? — та облизнула губы, ее глаза с такой нереальной скоростью шарили по нам, запоминали каждую мелочь.

Мне кажется, если бы можно было, то она бы нас тут же сфотографировала. А потом показывала всем, указывая на каждую деталь. Как стоим, куда смотрим.

— Ты же для чего-то сюда пришла. Или просто поболтать? — приподняла бровь.

Вот не чувствую даже капельки стыда. Мне так уютно, что плевать, кто и что будет говорить. Они и так, в принципе, говорят.

— Точно. Там Карина Владимировна сказала, что с трех начнут приходить кандидаты и что все идеально подходят под ваши требования.

А Карина Владимировна могла бы и позвонить.

— Спасибо, Наталья, можете идти, — сказал Марк и поцеловал сзади в шею.

Наташа выбежала из приёмной пулей. Бедная, вечно появляется не в то время. Хотя для неё — это то самое время. Сейчас пока всех оббежит, расскажет, весь день пройдёт.

— И какие же требования у строгих боссов? Длинные ноги и сиськи?

— Почему сразу ноги и сиськи? — озадачился Ален.

— Потому что наша стервочка ревнует, — хмыкнул сзади рыжик, укусил за плечо.

Закрыв глаза, подалась задницей назад, чтобы подразнить босса.

А что это был за прерывистый вздох, Марк Глебович? Понравилось? Так я могу повторить ещё раз. Нравится? Судя по дыханию, даже очень нравится.

— Нам надо остановиться, — шепнул Ален, прижимаясь ближе к нам.

— Не хочу останавливаться, — поговорила, и Марк сзади застонал.

Сдавшись окончательно, он прижался каменной эрекцией к заднице и сжал бедра.

Вот так, да, малыш. Перестань сдерживаться. Я-то знаю, каким ты можешь быть плохим.

Черт, какое же головокружительное чувство. Два крепких мужских тела и я между ними, такая хрупкая, мягкая. Вся принадлежу им в этот момент, в эту секунду.

— Все же не стоит сейчас, — Ален отстранился, его глаза потемнели от страсти и казались почти чёрными, такими пугающими.

— Ты прав, — пробормотал Марк и со стоном отошёл.

Мне хотелось рухнуть на пол, в таком пьянящем состоянии была. Сердце билось о грудную клетку, пульс участился, а уж какие импульсы исходили от мокрой киски

С ума сойти. Только объятья, а уже крыша едет.

— Всем работать, ясно? И только попробуй вечером сбежать, Зоя Аркадьевна. Мы приедем к тебе и отшлепаем.

— Испугали, — хмыкнула, стоило мне остаться в приёмной одной.

"Отшлепаем" — так соблазнительно звучит.

Уф-ф, кажется, нужно открыть окно, что-то слишком душно.

Распахнув окно, глубоко вдохнула свежий воздух, правда спорно, что он свежий. Но все равно классно. Погладила нежные лепестки пионов, понюхала. И захотелось танцевать, кружиться, а ещё улыбаться, так широко, насколько это возможно.

Влюблённая, одурманенная и…

Забывчивая!

Вот же…

Вытащив из сумки обходной, со всех ног побежала заполучить пару подписей у важных личностей, которые используют свое положение и после обеда часто уходят, прикрываясь "важными" встречами или другими супер "важными" задачами. Мне повезёт, если я их ещё успею перехватить. Вот же клуша! Размечталась, соблазнилась, а про подписи забыла.

Удивительно, но мне действительно повезло, и, получив три размашистые подписи, решила обойти всех.

Через час, когда я зашла в приемную, осталось подписать только двум привлекательным мужчинам. Но так как собеседование началось чуть раньше, стало не до подписей.

Приемную заполнили мужчины: молодые, средних лет и даже два в почетном возрасте. Ни одной женщины, кроме Карины, в приёмной не наблюдалось.

— Как ты и просила — мужики, — подлизывалась Кариночка, встав возле моего стола.

— Наверное, это всего лишь пожелание Марка Глебовича.

— А вот и нет. Марк Глебович не уточнял пол кандидатов. Ему важны другие качества.

— Что ты хочешь? — устало спросила.

Внезапно накрыло такое отчуждение. Увольнение, хоть и по своему желанию, неопределенные отношения и тяга к двум мужчинам, секреты Марины, надоедливость мамы, которая не может успокоиться и присылает примеры платьев, в которых хочет увидеть меня на свадьбе. Сообщение от бывшего, которое, даже не читая, удалила.

Я хочу домой, подальше от всего, закрыться в комнате на пару часов, восстановить свою энергию и снова нести себя в этот мир с поднятой вверх головой.

— Ты познакомишь меня? — тихо спросила, чуть наклонившись.

Возможно, если бы я не увидела робость и надежду в глазах Карины, то послала бы ее лесом.

Но я все-таки человек, а сука внутри спит крепко, вымотанная всем и всеми.

— Ты же красивая, привлекательная женщина. Неужели есть проблемы найти ту самую?

Карина, помедлив с ответом, поставила стул, на котором ранее сидел Ален, поближе ко мне и села, устремив задумчивый взгляд на толпу галдящих мужиков.

— Работаю много и устала от всевозможных свиданий, после которых ощущаешь только горечь и обостренное чувство одиночества.

— Думала, у вас с этим проще, — улыбнулась.

— Чем должно быть проще? Мы такие же, с такими же проблемами. Нам так же разбивают сердца, причиняют боль. Мы так же любим и прощаем.

— Прости, не хотела задеть. Но я тоже не могу ручаться, что получится с этой девушкой. Она хоть и стеснительная обаяшка, но что у нее внутри, сказать не могу.

— Ты с ней дружишь?

— Не сказала бы, но мы с ней поддерживаем тесное общение. Она работает баристой в кофейне в моем доме, и каждое утро или иногда по вечерам я заглядываю к ней.

— Значит, она не плохой человек.

— Откуда такая уверенность?

— Ты бы не стала общаться с плохим человеком. Ты остро реагируешь на такое. Столько примеров перед глазами было, — улыбнулась Карина и посмотрела на меня с восхищением. — Попкович, ты крутая. Женщина со стальными яйцами. И мне очень жаль, что ты уходишь. Ты даже не представляешь, каким примером для многих девчонок являешься. Помнишь бывшего начальника твоего отдела до Павлика? Как он девчонок принуждал, за жопы хватал. Тошнотворный тип. А ты только пришла и как дала жару этому говнюку. До сих пор нет-нет да и вспоминаем, как он бежал из отдела, на ходу пытаясь натянуть штаны на задницу. А ты следом, как дикая амазонка, крыла его матом. Не знаю, как для тебя, но для многих это стало большой поддержкой и пониманием, что терпеть такое отношение не стоит. И во все эти слухи, про тебя в частности, не верят, потому что знают тебя. И если есть между вами что-то, то только потому, что ты сама этого захотела.