– Зря сюда сели. Больше не встанете.

– Да как же так? – не унималась старуха. Толстый зад нервно ворочался, складки плаща сердито шуршали по обивке сиденья. – Мне на Свердлова надо, на оптовку…

– Спокойно, мать, – твердо сказал Артем, стараясь не думать о зеркальце заднего вида, странном запахе и о том, что «связи здесь нет, сигнал не ловит». – Не слушай придурка. Он же пьяный в задницу, разит за километр.

От небритого и правда воняло, перебивая прочие беспокойные запахи, причем не столько алкоголем, сколько… Да, с отвращением осознал Артем, от мужика разило мочой. Это было чересчур мерзко даже для его не шибко брезгливой натуры, но, как ни странно, теперь ему стало легче. Потому что нашлось объяснение если не всему, то многому. Дядька просто упился до чертиков, до абсолютной потери самоконтроля, вот и несет бред про «зря вы сюда сели». А то, что зеркала впереди нет… Да мало ли что бывает! Поломано, треснуло, вот водила и убрал, ага.

А связи нет, потому что… Да хрен его знает почему. Нет и все. Черт с ним, с Олегсергеичем, обойдется как-нибудь без доклада давешний именинник. По субботам вообще работать не положено, тем более после бурных праздников с боулингом и коктейлями. В запасе, на худой конец, еще воскресенье, так что главное – добраться до работы, и тогда дедлайн будет бит. «Нам, офисным кабанам, не привыкать».

Он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, чтобы отрешиться от окружающей обстановки. Старался дышать ртом. Темнота за веками скрывала целый космос, бесконечные манящие дали, по которым Артем скользил, паря в неизвестном направлении через полнившиеся вакуумом пространства. Заказчик хотел оформить главную страницу сайта в виде пачки фотокарточек: высокие гости, новогодний корпоратив, стройка завода. Артем представил на первом фото собственный офис, себя и девчонок из SMM-отдела, а старший менеджер где-то сзади, вылез из кадра. В салоне, кажется, стало еще теплее. Как в террариуме, куда он водил потаращиться на питонов Ирку из бухгалтерии. Их первое и последнее свидание, закончившееся поцелуем в щеку у подъезда. Месяц назад водил, а вчера застал в сортире боулинга с начальством – Олегсергеич и тут его обскакал… От жары у Артема над верхней губой выступил пот.

«Не отрубиться бы. Может, окошко открыть? Странно, что никто не додумался, здесь ведь так жарко и воняет. Странно, что все окна закрыты, зеркала нет, связи нет, и сказал Иуда пророку… ЧТО-О?»

Он моргнул и дернулся от неожиданности, услышав краем уха фразу, похожую на обрывок проповеди. Повернулся к мальчишке, о существовании которого и думать уже забыл, – голос раздался оттуда, с соседнего кресла.

Парень, заметив, что на него обратили внимание, поспешно спрятал выбившийся из-под шапки наушник. Лицо у пацана – Артем только сейчас обратил внимание – было бледное, губы восковые; такие лица он встречал неподалеку от предыдущей работы, где по соседству с офисом – с тем, предыдущим, офисом, мало чем отличавшимся от нынешнего, – адвентисты седьмого дня или какие-то другие религиозные фанатики арендовали помещение для своих сборищ. Господи, малой, да ты сектант, что ли… Вот же утречко выдалось. Гробик на колесах, гробик на колесах, и сказал Иуда Сергеич: «Закройте все окна, ибо связи тут нет, ага». Совсем-совсем никакой связи.

Разогнавшаяся было «Газель» притормозила и стала разворачиваться. Вроде бы. Окна изнутри запотели, а снаружи были забрызганы грязью так, что сложно понять, где они едут. Оставалось надеяться, что водитель объявит остановку.

– Э, куда? Куда? – подскочил один из тех мужчин, что сидели сзади, плечистый бородатый кавказец в фирменном спортивном костюме.

– Все нормально, – безразлично ответил водитель.

Артем видел только его широкий, поблескивающий в сумраке салона затылок.

– Что нормально? Что нормально?! Куда едем, а?!

– Все нормально. Маршрут один. Так короче.

– Куда короче? Мне на следующей выходить! – Бородач тупо озирался по сторонам. Лоб у него был чем-то измазан, да и белые полосы на спортивном костюме в нескольких местах тоже перепачканы бурым, похожим на… кровь?

На кровь, Темыч, ага.

Маршрутка резко остановилась, скрипнув колесами. Синий плащ ахнула, Артема качнуло вперед. У мальчишки, кажется, опять выпал наушник, по крайней мере Артему послышалось «…и возвысил он голос». Девушка сзади возвысила свой, издав жалобный всхлип. Назойливо мельтешащие на границе сознания мысли о зеркале заднего вида, отсутствии связи, закрытых окнах, кровавых пятнах на куртке и штанах кавказца – все это вогнало Артема в панический ступор. Что происходит? Что, мать вашу, тут творится-то?

– Выходи, – спокойный, даже чуть насмешливый голос. – Давай выходи. Мы тут насильно почти никого не держим, не так ли?

Почти?

– Не надо, – услышал вдруг Артем испуганный шепот. Девица сзади смотрела на него широко распахнутыми глазами: белки были розовые от полопавшихся капилляров, а на глубине окруженных тонкой зеленой радужкой зрачков колыхался ужас. – Скажите ему, чтобы он этого не делал. Скажите, пожалуйста, я просто не могу, я не могу еще раз, после Сашки, я не вынесу больше…

«Какого черта, – подумал Артем. – Полная машина идиотов. Ну и поездочка». За эту мысль он уцепился, как за нить Ариадны, которой полагалось вывести его обратно, в мир нормальных людей и нормальных маршрутных такси.

Не получилось, потому что кавказец уже устремился к дверям.

Потому что, не дожидаясь, пока те откроются, бородач с яростью пнул их ногой в длинноносом ботинке. Артем еще успел подумать, до чего банально и отвратительно смотрится эта обувка в сочетании с костюмом от «Найк».

Он подумал так и мысленно фыркнул, а потом нога бородача провалилась внутрь двери.

Артем почувствовал, как его собственные глаза начинают буквально вылезать из орбит. Школьник справа испуганно взвизгнул и вжался в спинку кресла так резко, что теперь уже оба наушника выпали. Проповедь из плеера заглушил женский вскрик. А еще – истеричное, визгливое хихиканье небритого.

– Что за?.. – Человек, который собирался выйти на следующей, посмотрел на торчащее из двери бедро.

Обивка стала вдруг жидкой, нога увязла в ней по колено. То, что прежде казалось обычным куском железа, прикрытым для порядка листом тонкой фанеры, теперь вязко шевелилось и подрагивало, как желе. Черное масляное пятно, которое, вопреки законам физики, не стекало вниз, а оставалось перпендикулярно полу.

Так было секунду. Потом сжиженная, непонятно из чего состоящая масса резко свернулась, закрутилась воронкой. Хлынула кровь, и бородач пронзительно, по-детски, завизжал.

Брызги красного, ошметки кожи и мяса попали на лицо сидящей ближе всех бабки. Та подпрыгнула от испуга, едва ли не выскочив из собственного дурацкого плаща. И, конечно, первое, что сделала бабка сразу после этого, – оттолкнула вопящего от себя (вслед за ногой в кроваво-черное месиво нырнула по самое плечо и рука несчастного). А потом развернулась и заорала: