– Ну и что делать будем? – спросила она у Терехова, лениво жуя какую-то жвачку.

– Новичку нашему статы надо подтянуть, – пояснил тот. – Иначе так и будет таскаться за нами обузой.

– Говорил же – лысого гонять будем, – хмыкнул Берс. – Может, мы бы пока прогулялись где? Это надолго, Лео?

– На сколько потребуется, – отрезал Терехов. – И мне все понадобятся здесь. Там, в лагере, – под сотню дрэков. Надо же будет их как-то сортировать.

– В каком смысле сортировать? – спросил я. – Я думал, мы просто зачистим сейчас эту локацию…

Девица фыркнула, но я не стал даже поворачиваться в её сторону.

– Да мы бы с радостью, – терпеливо пояснил паладин. – Нам тут делов – на пару минут. Но смысла в этом особо не будет. Если мы тебя в группу включим и пойдем все вместе валить этих мелких – опыт станет делиться на всех. А учитывая разницу в прокачке, пользы от этого не обломится никому. Даже тебе ни хрена не перепадет. Поэтому убивать мобов тебе нужно самому. Мы только поможем.

– Как?

– А вот сейчас как раз потренируемся, – отозвался Док.

Со стороны лагеря в нашу сторону двигался небольшой отряд рептилий – штук пять-семь. Видимо, что-то вроде патруля, на один из которых я вчера нарвался.

– Подпустим поближе, чтобы из лагеря никто не сагрился, – предупредил Лео.

Мы укрылись в стороне от тропы, дожидаясь, пока жабомордые поравняются с нами. Когда Терехов подал знак к атаке – я не разглядел, но остальные вдруг разом выскочили из кустов и набросились на карликов. Те заверещали как резаные.

Убивать их Псы не спешили – даже оружие не доставали. Просто ловили голыми руками. Молот удерживал в пятерне лапы сразу трех дрэков – этакий пучок лягушек. Еще троих держали остальные – растягивая за лапы в стороны, будто на дыбе.

– Ну чего застыл?! – рявкнул Берс. – Давай бей!

– У тебя кинжал-то хоть есть какой-нибудь? – спросил Док.

Я покачал головой и выудил из ячейки быстрого доступа свой шест.

– Э, нет, этой штукой будет неудобно. Держи мой.

Док протянул мне длинный, чуть загнутый кинжал из темного металла – с массивным железным черепом на торце рукоятки.

Дрэки, удерживаемые за тощие лапки здоровенными, затянутыми в броню мужиками, выглядели еще более жалко. Мелкие, тщедушные, пучеглазые карлики. А ведь вчера они меня чуть не затыкали своими острогами. Тогда я с удовольствием лупил их по их жабьим головешкам. Но сейчас, видя, как бедолаги в ужасе дёргаются и верещат, пытаясь освободиться, – ничего, кроме жалости, во мне не шевелилось.

– Ну ты долго копаться-то будешь? – не выдержала и девчонка. Она тоже, брезгливо морщась, удерживала одного из коротышек.

Я перехватил кинжал покрепче, подошел к ближайшему пленнику. Этот не вопил, а только натужно хрипел, выпучивая глаза так, что они едва не вываливались из орбит.

– Только глотку не режь – забрызгаешь всех нахрен, – предупредила Ката.

– Да, коли в пузо куда-нибудь. В сердце, – посоветовал Стинг.

– Слева?

Я поднял кинжал, направив его на впалую грудь дрэка. Сквозь его морщинистую зеленоватую кожу отчетливо проглядывали тонкие прутики ребер.

– Да хрен его знает. Наверное, слева. Проткни пару раз, и всяко сдохнет.

– Ну долго тебя ждать, лысая твоя башка?

Я занёс кинжал для удара, и хрипящий до этого дрэк вдруг замолк вовсе и задрожал, глядя мне в глаза. Из глотки его вырывался только тихий прерывистый писк.

– Да ну вас нахрен! – вспылил я, втыкая кинжал в ствол ближайшего дерева. – Я вам чего – живодер какой-нибудь? Или мясник? Не могу я так!

– Ну всё, приехали! – зло сплюнула девчонка и отпихнула от себя дрэка. Берс, не позволяя ему убежать, коротким движением свернул карлику башку. Остальные своих подопечных тоже прикончили за пару секунд – тщедушные тонколапые тельца почти синхронно попадали на землю.

– Лео, ты где таких берешь вообще? – поинтересовался Берс. – В институте благородных девиц?

– Каких «таких»? – огрызнулся я.

– Слизняков никчемных.

– Да пошел ты!

Рыжий рванулся было ко мне, но Терехов удержал его, крепко ухватив за плечо.

– Костя, остынь.

– Да какого хрена, Лео?!

– Остынь, я сказал! Это приказ.

Берс коротко выругался и сбросил руку паладина с плеча. На меня взглянул так, что я машинально выхватил посох, заслоняясь от его взгляда, словно от удара.

– Ну и зачем ты его защищаешь? – скривилась Ката. – Смысл с ним вообще возиться?

Стинг, поддерживая её, издал губами протяжный неприличный звук.

– Остыли все! – рявкнул паладин. Хотя по его взгляду я видел, что он тоже недоволен.

– Это еще одна из вещей, о которых рекламщики Артара не рассказывают, – вздохнул он. – В теории-то всегда всё выглядит просто. Миллионы людей, выросших на компьютерных играх, мечтали о таком мире. Мечтали не нарисованных персонажей по экрану гонять, а самим взять в руки меч, лук или посох. И им дали такую возможность.

– Угу, – поддакнул Берс. – Только на практике выясняется, что многие из тех, кто мечтал рубить монстров пачками, в итоге начинает много и жидко какать, едва выходит за пределы городских стен. Потому что одно дело – на кнопочку джойстика нажать, а совсем другое – реально ударить мечом.

– Да не испугался я! Вчера весь день дрался, кучу мобов этих перевалил!

Док, подойдя ко мне, ободряюще похлопал по плечу.

– Ты не тушуйся. И на Костю не обращай внимания – он перегибает палку.

– Док, ну вот не надо только сюсюкать с ним! – фыркнул Берс.

– Тебя забыл спросить! – беззлобно огрызнулся некромант и снова повернулся ко мне. – А тебя я вполне понимаю – у меня самого такое было. Психологический барьер. Любому нормальному человеку тяжеловато поначалу даже просто поднять оружие на живое существо.

– Док, какое, в жопу, живое существо? Это мобы! Даже не человекообразные! Даже не говорящие! – Берс не унимался.

Он подошел ко мне, по пути выдернув кинжал некроманта из дерева.

– Пойми, салага, – ты в игре. Не ведись на все эти красоты и реалистичность. Всё это сон. Наваждение. И ты сам здесь – не ты. А тот, кем ты захочешь здесь стать. И чем раньше ты это поймешь – тем сильнее станешь.

Он протянул мне кинжал рукоятью вперед.

– Ударь меня.

– Ты дурак, что ли?

– А ты сомневался? – рассмеявшись, закивал стоящий чуть позади Стинг.

Светлые, почти прозрачные глаза Берса буравили меня взглядом, и я видел, что он не шутит. И что он – как взведенная пружина или как обдолбанный какими-то стимуляторами наркоман, ждущий малейшего повода для того, чтобы наброситься.