— Не смотри вниз, что бы ты ни делал, — услышал Прутик.

На обшивке воздушного корабля, цепляясь изо всех сил в бортовые снасти, висел Каулквейп.

Ему удалось просунуть одну ногу в сплетение верёвок, но на руках у него была кровь — ладони ободраны до мяса.

И с каждой секундой верёвки впивались в них всё глубже.

— Держись крепче, Каулквейп! — умолял Прутик. — Я сейчас попробую качнуться и подлететь ближе.

Он раскачался, но не вперёд-назад, как надеялся, а кругами, которые всё больше и больше расширялись. Воздушный корабль меж тем взлетел ещё выше. Под Прутиком беловатые Великие Топи сверкали, как поверхность молочного океана. Раскачиваясь сильнее, Прутик подлетал всё ближе и ближе к бортовым снастям, пока наконец, вытянув палку с крюком, он не сумел зацепиться за верёвку и подтянуться к кораблю.

— Ну вот, — проворчал он, ухватившись за снасти справа от Каулквейпа. — Сейчас мы быстренько поднимем тебя наверх.

Прутик повернулся и крепко обвязал Каулквейпа верёвкой за талию. Закрепляя узел, он заметил, как сильно пострадали у парня руки. Кровь капала с кончиков трясущихся пальцев.

— Держись, Каулквейп! — приказал Прутик. — Я…

Тут палка с крюком выскользнула у него из рук и свалилась вниз, на землю. Воздушный корабль был теперь уже слишком высоко, чтобы увидеть или услышать, как она приземлилась. Прутик схватил Каулквейпа за плечо:

— Я залезу обратно. Когда скажу, отпускай руки. Мы втащим тебя наверх.

Каулквейп кивнул, но ничего не сказал. Его лицо побелело от страха.

Прутик с ловкостью древолаза устремился вверх по снастям и запрыгнул на палубу. Городской гном и крохгоблин были ещё там.

— Берите верёвку и натяните! — приказал Прутик.

Члены команды сделали всё так, как им было велено, да и Прутик не оставался в стороне.

— Отпускай снасти, Каулквейп! — прокричал он вниз.

Верёвка дёрнулась и потяжелела.

— Так, — кивнул Прутик остальным, — теперь тащите! Тащите, как если бы от этого вся ваша жизнь зависела.

Медленно, ужасно медленно, они втроём дюйм за дюймом выбирали верёвку, продвигаясь по палубе от борта к мачтам. Каулквейп, подвешенный внизу, не имел возможности наблюдать происходящее, и, только когда его развернуло таким образом, что он увидел корабль, бедолага заметил, что на самом деле приближается к спасению.

— Почти подняли, — ободрил его Прутик. — Ещё чуть чуть, и… есть! — воскликнул он, когда взлохмаченная голова юного подмастерья внезапно показалась над фальшбортом.

Пока городской гном и крохгоблин радостно обнимали друг друга, Прутик закрепил конец верёвки на кнехте, побежал к фальшборту и ухватил Каулквейпа за запястья.

— Держу!

Каулквейп рухнул на палубу. Прутик в изнеможении опустился рядом с ним.

— Так, так, так, что это у нас тут? — прозвучал слащавый голосок. — Гнусные безбилетники, а?

Прутик поднял глаза. Перед ним стоял тот приземистый человечек, которого он видел у штурвала. Прутик поднялся на ноги.

— Мы не безбилетники, — ответил он, вытаскивая из кармана маленький клочок ткани со столба объявлений. — Мы хотим отправиться с вами на Великий Рынок Работорговли Шрайков. Я так понимаю, вы Громоподобный Грифозуб?

— Капитан Громоподобный Грифозуб, — ответил тот. Напыщенный человечек поправил оборки на рукавах и подкрутил навощённые усы. У него на поясе болталась огромная связка ключей. — Да, это я. — Его брови поднялись и изогнулись птичкой. — Но такой поступок противоречит законам воздухоплавания, — изрёк он. — Вам, конечно, известно, что никто не может подняться на борт воздушного корабля без разрешения капитана. Как же ещё можно проверить потенциальных пассажиров, перед тем как отправиться в путь. Я даже не знаю ваших имён.

— Меня зовут Прутик, — представился Прутик и, не заметив тени узнавания, промелькнувшей по хитрому лицу капитана, повернулся к своему подмастерью. — А это Каулквейп.

Капитан презрительно фыркнул:

— Всякие отбросы, а строят из себя не пойми кого. — Он повернулся и скомандовал: — Страшезлоб!

Из люка в палубе за их спинами появился высоченный брогтролль, одетый в грязные лохмотья.

— Страшезлоб, схватить этих убогих!

Раскинув руки, грубый вышибала с жуткой решимостью двинулся к Прутику и Каулквейпу. Прутик, однако, не испугался и стоял на своём:

— Мы не безбилетники, капитан Грифозуб. Просим извинения за то, что так поспешно взошли на борт этого корабля, но ваше судно единственное направляется на рынок рабов, и мы не хотели бы пропустить отбытие. Отзовите вашего громилу.

Страшезлоб подобрался ближе.

— Мы можем заплатить, — продолжал Прутик, доставая из-под рубашки кожаный мешочек, который ему дал Профессор Темноты, — по пять золотых монет за человека, не так ли?

Капитан задумался. Оглядел их с головы до ног.

— Возможно, я поспешил, — с фальшивой улыбкой заметил он. — Вы похожи на учёных. Без сомнения, вы из Санктафракса и, уверен, можете заплатить по пятнадцати.

— Но… — начал было Прутик.

Страшезлоб схватил Каулквейпа за плечи и поднял в воздух.

— Хорошо, — закричал Прутик, — пусть будет по пятнадцати.

Капитан Громоподобный Грифозуб самодовольно улыбался, глядя, как монеты со звоном падают в его пухлую ладонь.

— Поставь его, Страшезлоб, — смилостивился он.

Каулквейп облегчённо вздохнул, вновь почувствовав твёрдую палубу под ногами. А тщедушный хитрюга капитан плюнул в правую ладонь и пожал руку Прутика, затем повернулся, схватил руку Каулквейпа и…

— Ааау! — Каулквейп с воплем выдернул свою несчастную руку.

Капитан удивился.

— Ой, вы только посмотрите на это, — хихикнул он, увидев ладони Каулквейпа. — Будто сырые котлеты из ежеобраза. Нужно тебе их перевязать. — Его тёмные глаза блеснули. — Такому прекрасному экземпляру, как ты.

Каулквейп почувствовал себя неуютно, и его передёрнуло.

— «Экземпляру»? — громко удивился он.

— Как, я сказал — экземпляру? — издевался капитан. — Прости, я имел в виду — такому прекрасному парню.- (Каулквейп отшатнулся, потому что капитан-пройдоха пристально его разглядывал.) — Светлые глаза, хорошие зубы, широкие плечи… — он ухмыльнулся, — и едет на Великий Рынок Работорговли Шрайков.

Прутик серьёзно кивнул.

— У нас там важное дело, — объяснил он.