сберечь их в дороге. Но в СССР старшему поколению приходилось молиться про себя, чтобы никто не видел и не услышал. А молодое поколение запомнило лишь внешнюю сторону обряда.

— Вот уж не думала, что мы просто глупо сидим и это действо теперь не несет никакого смысла, кроме как протирания штанов, — снова Алиска в первых рядах при высказываниях.

— А я вот никогда не сижу на дорожку… — кто-то с задних рядов.

И началось… Я в дискуссии не участвовала, просто слушала и периодически улыбалась или хмыкала на совсем уж туповатые ответы и реплики.

Пара пролетела незаметно и даже пожалела, что она так быстро закончилась.

Следующие две пары были не такие увлекательные, но я добросовестно их отсидела, время от времени конспектируя важные пункты или страницы книги, в которых можно прочитать более углубленно. Попрощалась с Шуриком, быстро перекусила в университетском кафетерии, побежала на подготовку к олимпиаде.

А на сегодняшней подготовке к олимпиаде, как оказалось, нас ждал сюрприз!

Глава 13

КИРА

— Простите, что подвел вас. Мне придется пройти лечение и взять больничный. Но мы все равно будем участвовать. Я попросил своего коллегу и он рад был помочь и любезно согласился заменить меня. Вы уже с ним знакомы, так что, думаю, проблем в общении не возникнет. Вы легко найдете с ним общий язык, — все это нам поведал Михаил Сергеевич, пока мы переваривали услышанное, а потом добил меня:

— А вот и Глеб Александрович!

Только этого еще не хватало, ну как теперь работать, как сосредоточиться на деле, когда Глеб и Костя одновременно рядом.

Глеб Александрович приветливо со всеми поздоровался, на мне больше положенного взгляд не задержал. Как будто и не он был со мной в ту ночь. У меня даже возникли сомнения в своей психике. Может они просто похожи. Бывают же у людей двойники. Да нет же! Это точно он, просто не узнал меня. Может и к лучшему. За своими размышлениями пропустила начало общения с новым наставником.

Ну что ж, буду вести себя с ним соответственно!

Меня радовало, что до начала конкурса оставалось всего пару недель. Проект был почти готов. Уж три-четыре таких занятия я должна вытерпеть. И почему я в этой компании одна девушка? Прям дискриминация какая-то.

И работа закипела. Мы все были готовы и рвались уже, наконец, закончить начатое дело. Глеб сидел недалеко, вежливо со мной общался, никак не выделяя. Я уже смирилась, но что-то внутри все равно не давало мне покоя. Я призналась себе, что хотела бы, чтоб он меня узнал!

Эти три последние занятия мы постоянно находимся в компании. Глеб заменяет заболевшего Михаила Сергеевича. Мы никогда не остаемся одни в комнате. Он ведет себя сдержано, никогда не позволяет себе лишнего, лишь иногда может остановиться около меня и положить руку на спинку моего стула. Руку, на которой кстати не было обручального кольца. Хотя он мог его потерять или просто не носить, сейчас так многие делают. Встанет так, и как ни в чем не бывало рассказывает, а я сижу и не могу сосредоточиться. Такие моменты чувствую особенно тонко, я склоняю голову чуть ниже, чтобы ненароком не посмотреть на него. Потому что уверена, что покажу свое небезразличие к нему, выдам себя с головой. Стараюсь отвлечься и погрузиться в работу, считаю до десяти про себя. Последнее занятие тянулось нескончаемо долго, за полчаса до его окончания стала отчитывать оставшиеся минуты. А когда оно все же подошло к завершению, выдохнула с облегчением. Костя так хорошо общался с Глебом, как-то непринужденно и они понимали друг друга с полуслова. Что у меня даже закралось предположение, что они были знакомы ранее. Но спрашивать не стала, боялась, что не смогу скрыть свои розовые щеки. Поэтому просто наблюдала со стороны за ними. Было что-то в их взглядах одинаковое, когда их увлекала идея, цепкое, трудно отвести свой взгляд. Смотрела и думала, что всё-таки у меня отличный вкус, мне нравятся такие шикарные мужчины! Глупо и по-детски, а ведь надо что-то решать, все время избегать не получится. Как представлю, что мне еще Глебу Александровичу и зачет сдавать, и экзамен, и курсовую работу. Как смогу выдержать столько времени наедине представлялось трудно.

День олимпиады никуда не девается и все же наступает. И меня обуревают уже другие страхи, уже касаемо нашего участия. Каждый участник команды должен был принести бал в общую копилку. И когда очередь дошла до меня, жутко волновалась. Я последняя и от величины моего балла многое зависело — либо мы получим призовые места или же нас просто поблагодарят за участие. А тем более — честь института на кону. Будет гранд — будет финансирование. Это все давило, а хотелось оставаться рассудительной, спокойно выполнить задания и быть готовой к дополнительным вопросам. Отошла в сторону, чтобы побыть одной и немного собраться с мыслями. Дышала холодным ноябрьским воздухом, что проникал в приоткрытое окно, даря свежесть не только помещению, но и мыслям. Костя, как капитан, настраивал на нужный лад, подбадривал, но мне сейчас не это нужно было, не хотелось слушать, что я все смогу и я молодец. Будет вдвое обиднее, если что-то пойдет не так и не смогу оправдать возложенных надежд. А затем я услышала спешащие шаги на лестнице, обернулась к идущему и увидела Глеба. Он на секунду замялся, заметив меня, но все же направился в мою сторону. Видимо мое волнение было настолько сильным, что невозможно было его не усмотреть. Он сразу понял, что я здесь стою и трясусь как осиновый лист. И словно прочел мои мысли выдал фразу:

— Перестал дрожать как осиновый лист. Теперь чувствую себя как осиновый кол, — сказал так серьезно, а глаза смеются, — Ты сейчас попусту растрачиваешь энергию на волнение, единственное чего действительно стоит бояться — это сам страх, помню я так переволновался … Ох лучше тебе не знать эту историю…

Как же мне хотелось, чтобы он меня просто обнял, это было лучше всяких слов. Глеб хотел видимо продолжить, или даже рассказать ту историю, которой может и вовсе не было… но нас перебил Костя:

— А вот вы где, пойдемте, через пять минут