и все время тщательно следил за реакцией. Вроде она не отмахивалась, делая вид, что все это несущественно, и Дэш надеялся, что пса не выгонят на улицу, не усыпят и не отдадут в чужие руки, пока его не будет.

Мать молча отвезла его к автобусу, который забирал школьников от вокзала, высадила и уехала, даже не попрощавшись, будто скорее хотела вернуться к своим делам. Или, скорее всего, к Эштон. Дэш впервые почувствовал ревность. Чем его сестра лучше? С горечью на душе он сел в автобус и всю дорогу смотрел в окно, потому что петь песни и играть в «правду или действие» не мог. Он ощущал себя ненужной вещью, которую отодвинули подальше, чтобы не мешала. Ненужные вещи не умеют веселиться, им всегда грустно.

В лагере скаутов оказалось интереснее, чем он ожидал. В его отряде было еще девять мальчишек. Целыми днями они ходили в походы, учились вязать морские узлы, варить еду в походных котелках и читать следы животных. Дэш даже удивился тому, что жизнь вне дома может быть интересна и разнообразна. Именно это открытие он вынес из двух месяцев в лагере, потому что остальные премудрости забылись, поглощенные тревожными раздумьями о том, что творится дома: как там Енот, что такого сказали Эштон, когда он станет чудовищем и все в таком духе. С какой-то стороны Дэш даже радовался, что уехал. Издалека он маме точно не навредит.

Пожалуй, больше всего из того лета Дэшу врезался в память цирк шапито, раскинувшийся в паре километров от их лагеря, рядом с маленьким тенистым городком, название которого Дэш не запомнил. В тот день все юные скауты дружно взяли отгул. Орава из полусотни мальчишек прибежала смотреть на иллюзионистов и фокусников, гимнастов и укротителей тигров.

Дэш долго пробирался через палатки, стоявшие так, что напоминали военный лагерь, о котором им как-то раз рассказывали в школе: складные столы и стулья и колышки в земле с натянутыми для защиты от солнца и пыли тентами. Разница была в том, что палатки шапито были разноцветные, а на боках грузовиков красовались яркие изображения: на одних пухлые панды протягивали лапы дружбы пузатым бегемотам, на других — супергерои, готовые отразить нападение, грозно смотрели вдаль. Дэш отдал честь всем Капитанам Америка. На поляне вокруг купола гимнасты в желтых шароварах жонглировали булавами и катались на колесе, а факиры изрыгали пламя. Подскочил клоун и вытащил у Дэша из-за уха монетку. Только Дэш знал, что монетки у него за ухом не было, и это просто фокус. Он сам пытался делать такие на Рождество, поэтому усмехнулся клоуну, чувствуя себя очень взрослым, и степенно прошествовал дальше.

Он засмотрелся на разодетую, как павлин, даму и чуть не споткнулся об очередной колышек в земле. Дама сидела под разноцветным тентом и обмахивалась веером, который блестел и переливался даже в тени. На ней была пышная юбка в зеленую, коричневую и желтую полоску и кофта в стразах и кружевах, лицо напоминало кукол Эштон — яркое и слишком четкое, нарисованное; а на голове — муравейник. Вспоминая ее позже, Дэш сообразил, что гадалка просто надела парик, но тогда ему казалось, что этот расплывчатый ком походил на муравейник, и вот-вот ждал, что из-под волос выползет муравей, и пялился в ожидании. Она сидела словно в воздухе, потому что стул прятался под раскинутыми складками юбки, и явно скучала. Дэшу в глаз попал солнечный зайчик от ее веера, а когда он проморгался, оказалось, что женщина-муравейник смотрит на него.

— Иди сюда, парень. — Она поманила его пальцем, на котором зеленым прыщом торчал перстень с крупным камнем.

Она завела его под полутемный полог и усадила за стол, на котором лежал круглый шар на черной подставке. Он вроде бы казался прозрачным, но одновременно туманным и ничего не отражал. Дэш никак не мог понять, что это за странная штука и наклонился пониже, чтобы рассмотреть.

— Сфера видения тебе не подойдет, — заявила женщина-муравейник, усаживаясь напротив и отодвигая шар. Откуда-то из-под стола она достала колоду разноцветных карт и протянула Дэшу: — Сними на себя левой рукой. Карты должны впитать твою энергию.

Он снял, немного испугавшись последних слов. Они что, заберут его душу? Женщина-муравейник выкладывала карты по одной, муравейник на ее голове покачивался и покачивался, а муравьи все не вылезали и не вылезали. Дэш заставил себя отвести взгляд от завораживающей прически, чтобы его любопытство не казалось невежливым. В углу стояла девушка в цветастом платье. Дэш ее не сразу заметил и сначала удивился, что его позвали, когда под тентом другой клиент, но потом подумал, что это, наверное, помощница или ученица. Она внимательно смотрела на то, что происходило на столе, и выглядела отчего-то очень печально.

Женщина-муравейник шумно втянула носом воздух, — Дэш аж испугался, — закрыла глаза, а потом выбросила вперед руку и поводила ей над картами. Потом она так же резко открыла глаза и склонилась над столом, и Дэш с ужасом приготовился к тому, что муравейник упадет.

Но он удержался.

— Тебе выпали старшие арканы, а это влияние внешних сил, — нараспев заговорила гадалка, рассматривая карты. — Тебя ожидают значимые события и большая ответственность. Высшие силы возлагают на тебя надежды, не противься, иначе это разрушит тебя.

Дэш ничего не понял. Его смутило упоминание разрушения, но в целом слова звучали бессмысленно.

— Твой удел — провожать заблудших. Помогать им находить путь.

— Куда?

— Думаю, тебе лучше знать, — быстро пробормотала гадалка и снова заговорила нараспев: — Тебе будет знак, который приведет в нужное место. Ты должен следовать указаниям. Это изменит тысячи жизней. — Она хмыкнула и уставилась на карты почти как бабушка Эйзел на свои любимые цветы, когда те распускались.

Последнее предложение он понял и удивился. Как же можно изменить жизнь тысячи людей? Нужно быть президентом или волшебником.

— Правда?

— Конечно! — Гадалка покосилась на него и сгребла карты. Ее взгляд из настороженного превратился в ироничный. — А может и нет. Выбирать тебе.

— Как же я выберу, если ничего не понятно? — возмутился он. — Напридумывали ерунды. — Он снова посмотрел на печальную девушку. — А почему ваша помощница такая грустная?

Гадалка вздернула брови, посмотрела на свою помощницу, а потом еще и другой угол зачем-то оглядела.

— Помощница? Грустная, говоришь… Надо же! А что она делает?

Дэш в недоумении уставился на гадалку. Помощница стоит столбом и молчит, не видно, что ли?

— Скучно ей у вас, — буркнул он, — и неинтересно.

Гадалку ответ восхитил. Она наклонилась к Дэшу и заговорщически прошептала:

— Скажи, а ты можешь сделать так, чтобы