— Вчера — курил, а сегодня бросил…

— Надо же, как это у вас легко вышло… ну ладно, это здесь ни при чем… что вы там говорили про эти фотографии?

Адвокат по-хозяйски придвинул к себе снимки и быстрыми движениями разделил их на две стопки и указал на правую:

— Начнем с этих. Так сказать, более невинных. Вот на этой фотографии вас ничто не смущает?

Адвокат ткнул пальцем в ту самую фотографию, которую и сам Севрюгин накануне разглядывал с сомнением, хотя сам не мог понять причину этого сомнения.

— Вы совершенно правы, — проговорил адвокат, хотя Севрюгин не сказал ни слова. — Счет!

— Какой счет? — переспросил капитан.

— Видите, они уже закончили обед и им принесли счет. Но возле кого он лежит? Обычно счет подают мужчине, а здесь он — возле покойной госпожи Неждановой. А что это значит?

Севрюгин уже понял, что это значит, но адвокат, привыкший все объяснять и разжевывать, и сейчас не мог остановиться:

— Это значит, что госпожа Нежданова оплачивала этот обед. Что, в свою очередь, может означать только одно — этот обед вовсе не романтический, а деловой, сугубо официальный.

— Это только ваши предположения… — начал было Севрюгин, хотя и понимал, что адвокат совершенно прав.

— Верно, предположения, но эти предположения натолкнули меня на определенные мысли и действия. Вот посмотрите, — он ткнул в фотографию тупым концом роскошной ручки. — На стене ресторана развешены розетки красно-бело-зеленого цвета, цветов итальянского флага. Я поинтересовался и узнал, что такие розетки в Италии развешивают во всех общественных местах второго июня, в день провозглашения итальянской республики. Ресторан, в котором сделан снимок, — итальянский, и значит, мы можем уверенно сказать, что снимок сделан именно в этот день.

— И какие выводы вы из этого сделали? — спросил Севрюгин, который невольно увлекся рассуждениями адвоката.

— Не только выводы! — воскликнул тот, размахивая маленькими ручками. — Я навел справки на телестудии, где работала покойная госпожа Нежданова, и выяснил, что именно второго июня по распоряжению директора она встречалась с важным заказчиком — владельцем кондитерской фабрики господином Кукушкиным, который планировал разместить у них рекламу. Я нашел фотографию господина Кукушкина, вот она! — Адвокат ловко, как фокусник извлекает из шляпы кролика, вытащил из кармана фотографию солидного мужчины. — Вы не находите, что это тот же самый человек?

— Да, это он, — неохотно признал Севрюгин, сравнив две фотографии.

— Вот видите — вы со мной согласны, значит, это не романтическое свидание, а сугубо деловой обед. То же самое мы можем сказать про остальные фотографии из этой стопочки…

— Но это ничего не значит… — запротестовал капитан Севрюгин. — У нас ведь есть другие сним-ки, гораздо более важные…

С этими словами он показал на вторую стопку фотографий — ту, где покойная Камилла Нежданова была запечатлена в гораздо более интимной обстановке.

— Согласен, с этими фотографиями дело обстоит несколько сложнее, — кивнул адвокат. — Запечатленные на них встречи никак не назовешь деловыми. С ними мне пришлось немного повозиться — вернее, не мне, конечно, у меня есть помощница, очень толковая молодая девушка, которая прекрасно разбирается в компьютерах, программах и прочем… — Адвокат вздохнул: — Вот иногда говорят, что современная молодежь ленивая и легкомысленная, но я уверяю вас, это не так!

— Вы что, пришли ко мне про молодежь разговаривать? — хмуро процедил Севрюгин.

— Нет, нет, ни в коем случае! — адвокат замахал руками. — Я просто хотел ввести вас в курс дела… в общем, моя помощница перешерстила интернет и нашла там несколько любопытных фильмов. Честно вам скажу — фильмы эти немного сомнительного содержания, из возрастной категории «18+», хотя я не рекомендовал бы их до двадцати одного года. Вот, скажем, фильм «Судьба Луизы»… — адвокат выложил на стол два снимка. — Это кадры из этого фильма. Они не кажутся вам знакомыми?

Севрюгин посмотрел на откровенный кадр из порнофильма и сравнил его с одной из фотографий Успенского, которую ему заботливо подложил адвокат. Невооруженным глазом было видно, что это — тот же самый снимок, только лицо женщины было заменено.

— А вот это — из фильма «Веселый водопроводчик», — адвокат выложил еще один кадр и положил рядом с фотографией из конверта. — Знаете, в детских журналах были такие картинки, на которых нужно было найти десять отличий. Так вот здесь десяти отличий не найдешь, максимум — одно: у женщин на них разное лицо. На этом снимке — лицо госпожи Неждановой, а на этом — лицо… гм… актрисы.

— И что — так со всеми фотографиями? — безнадежным тоном протянул Севрюгин.

— Нет, не со всеми. Есть одно исключение.

Адвокат вытащил из стопки капитана один снимок — довольно невинный на фоне остальных.

— Вот этот кадр моя помощница не нашла.

— Ага! — оживился Севрюгин.

— И вовсе не ага, — скучным голосом возразил адвокат. — Собственно, этот кадр она и не искала, за ненадобностью. Потому что сразу узнала изображенного на нем мужчину. А вы не узнаете?

Капитан присмотрелся к фотографии. Лицо мужчины и правда показалось ему смутно знакомым, но уверенности не было. Он вопросительно взглянул на адвоката.

— Плохо вы знаете современное кино, — вздох shy; shy;нул тот. — Впрочем, это вполне простительно: вы человек очень занятой, вам некогда следить за кинематографом. Но могу вам по дружбе сообщить, что это — Джон Кьюни, знаменитый американский актер, лауреат двух премий «Оскар», обладатель Золотой пальмовой ветви Каннского фестиваля и чертовой кучи всяких других премий и наград… — Адвокат сделал небольшую паузу, чтобы Севрюгин смог оценить его слова, затем продолжил: — И на всякий случай добавлю, чтобы предупредить возможные вопросы: данный персонаж в России никогда не бывал и с госпожой Неждановой нигде не пересекался.

Севрюгин молча переваривал услышанное. Адвокат тоже немного помолчал, но, видимо, от природы не мог долго сохранять молчание, поэтому добавил:

— Честно говоря, с этой фотографией они немного подхалтурили. Уж этого-то господина кто угодно мог опознать…

— Значит, монтаж? — проговорил Севрюгин после продолжительной паузы.

— Монтаж, причем весьма качественный, — подтвердил адвокат. — Чисто компьютерными средствами моя помощница не смогла его определить, места склейки не просматриваются. Но так получилось даже убедительнее, не правда ли?.. — Он открыл свой потрепанный портфель, достал оттуда несколько листков с подписями и печатями и проговорил с прежним выражением сытого кота: — Вот, дорогой капитан, ознакомьтесь. На основании моих аргументов прокурор признал арест моего подзащитного господина Успенского неправомерным и распорядился его немедленно отпустить.

Севрюгин вздохнул и принялся читать бумагу.

— Со своей стороны, — продолжал адвокат, — могу вас заверить, что господин Успенский до окончания следствия никуда не уедет и будет находиться в полном вашем