бы сказал — реликвия юности. Нет, ты обязательно найди. Обязательно! Скажи Даше, чтоб рюкзак разыскала. (Уходит.)

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а (вслед). Не забудь же: комната сдана. И Севе смотри ничего не говори о телеграмме. Слышишь? А то ты и в самом деле еще проговоришься.

В передней звонок. Ксения Филипповна уходит.

Л а р и о н о в (в дверях). Что? Комната сдана? Это еще что за вздор? (Спохватившись.) А-а, да, да. Сдана, сдана. (Добродушно.) Сплошная мистика! (Прислушивается к оживленным голосам из передней.) Ага, Юлия прибыла. (Поспешно скрывается в своем кабинете.)

Входит  К с е н и я  Ф и л и п п о в н а  с  Ю л и е й  С е р г е е в н о й, красивой женщиной, изящно одетой; ей лет за 30.

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Как ты, Юлия, вовремя! А я сию минуту хотела тебе позвонить.

Ю л и я. А что стряслось?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а (любуясь нарядом приятельницы). Твоя модель? Так скромно и вместе с тем так элегантно…

Ю л и я. Тебе нравится? Да, это по моей модели. Что у тебя за события?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Скажи, пожалуйста, давно тебе писал мой брат?

Ю л и я. Месяца два тому назад. (Тревожно.) А что такое?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Успокойся, братец мой вполне здоров. Что он тебе писал?

Ю л и я (с улыбкой). Дмитрий Филиппович, как всегда, очень красочно описал мне Казахстан. Тамошнюю природу, степь, озера, солончаки, даже верблюдам уделил целую страницу. Не письмо, а прямо-таки художественный очерк. Такой романтик…

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Да, его способности я знаю. Ну, а как у вас личные отношения? Долго еще будет продолжаться эта любовь на расстоянии?

Ю л и я (смущена). Любовь? У нас с Дмитрием Филипповичем просто… дружба.

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Бросьте, бросьте, друзья, вы меня не обманете. Ты любишь Дмитрия. И у него к тебе глубокая привязанность. Я уже давно решила (властно): я вас поженю! Что? Напрасно смеешься!

Ю л и я (улыбаясь). И для этого ты собираешься срочно вызвать Дмитрия Филипповича в Москву?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Зачем? (Показывает телеграмму.) Он сам сегодня приезжает.

Ю л и я (вспыхнув на мгновение). Да? Это… действительно новость. Сегодня? В таком случае я… (Хочет уйти.)

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Ни-ни-ни. Ты с нами останешься обедать.

Ю л и я. Хорошо, только умоляю тебя, Ксения, никаких намеков. Дмитрий Филиппович может неверно истолковать.

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Не беспокойся. Он у меня не выкрутится.

Ю л и я (умоляюще). Ксе-ни-я! (Убегает.)

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а (заглядывает в комнату к Всеволоду). Сева, ты дома?

В с е в о л о д (выходит). Да, мама.

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а (нарочито строго). Почему за путевкой не едешь?

В с е в о л о д. За какой путевкой?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Все забыл! Мы же с тобой договорились: ты возьмешь в экскурсионном бюро путевку на Селигер. Отдохнешь немного.

В с е в о л о д (бурно). Да? В самом деле, я еду? Погоди, но ты же боялась, как бы я, упаси боже, не утонул там на озере?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Теперь холодно, купаться перестали.

В с е в о л о д. А вдруг лодка перевернется?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Перестань! Но ты дашь мне слово — быть благоразумным. А сейчас поезжай, возьми путевку на неделю, на полторы.

В с е в о л о д. Только б продержалась такая погода, как сегодня.

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. По радио передавали — наступает резкое потепление.

В с е в о л о д. Так мне что — сейчас поехать за путевкой?

К с е н и я  Ф и л и п п о в н а. Пойдем, я дам тебе денег. (Уходит.)

Всеволод, весело насвистывая, уходит к себе в комнату. Надев пиджак, он тут же возвращается в гостиную. Там уже  Л а р и о н о в  и  Ю л и я — они вышли из кабинета. В с е в о л о д  здоровается с Юлией.

В с е в о л о д (в восхищении). Ой, какая вы, Юлия Сергеевна, сегодня… (Не находит подходящего слова.)

Ю л и я. Ну, не теряйтесь, молодой человек, не теряйтесь. Какая же я?

В с е в о л о д. Красивая… как кинозвезда.

Л а р и о н о в (с иронией). Однако… недаром ты по астрофизике пятерки получал.

Ю л и я. Прошу извинить, но «кинозвезда» вынуждена выйти из кадра. (Уходит.)

В с е в о л о д. Папа, мы с мамой решили: я возьму путевку на Селигер.

Л а р и о н о в. Куда? Это ты с мамой, с мамой говори. Я не возражаю, попутешествуй. Это полезно.

В с е в о л о д. Отец, а почему вы все-таки не хотите меня отпустить к дяде Мите?

Л а р и о н о в (вздрогнув). Как ты узнал?

В с е в о л о д. Что?

Л а р и о н о в. Что дядя Митя приезжает.

В с е в о л о д (в диком восторге). Как? Дядя Митя приезжает? Когда?..

Л а р и о н о в (спохватившись). Да нет, никто не приезжает. Я просто забыл, что… А что такое?

В с е в о л о д (подступая к отцу). Сегодня приезжает? Да? Сегодня?..

Л а р и о н о в (раздосадованный). Ну что ты ко мне пристал?.. (Виновато оглядываясь.) Ну, сегодня. (По-мальчишески, как заговорщик.) Только смотри, мама не велела тебе говорить.

В с е в о л о д. То-то мама вдруг ни с того ни с сего предложила мне на турбазу поехать. А ты ей все дело испортил… (Обнимает отца.)

Л а р и о н о в. Да, я, кажется, того…

В с е в о л о д. Нет, товарищи родители, ну почему вам не хочется, чтоб я тоже, как дядя Митя, стал изыскателем? Вот у человека профессия! Самая интересная на земле! Разведать недра, разведать реки… Сказать — вот здесь, на этой площадке, можно строить металлургический комбинат. А здесь — закладывайте город! Увидеть, как словно из-под земли вырос рудник, завод, и снова ехать — искать воду, бурить землю, карабкаться по скалам. Или в пустыне верхом на верблюде.

Л а р и о н о в. Да ты уже через год запищишь. В город сбежишь.

В с е в о л о д. Не знаю. По-моему, взять в руки геологический молоток да с ним кочевать с места на место — это и есть самое лучшее в жизни! Работать мне все равно необходимо, да без этого я и в институт не смогу поступить. Принимают в первую очередь имеющих практический опыт, стаж. Папа, поговори с дядей Митей. Эх, если б на Камчатку… забраться в кратер потухшего вулкана.

Л а р и о н о в (строго). Я тебе заберусь, вулканолог… Никуда ты не поедешь! И на Селигер не пущу. И дяде Мите я скажу, пусть не затуманивает тебе голову… этой самой романтикой. И, пожалуйста, не расстраивай мать.

В с е в о л о д (вздыхая). Да, что ни говори, а вы — типичные родители. Вы — не Джеки Лондоны. Ладно. Поеду за путевкой. (Лукаво.) Только ты не удивляйся, если я вернусь с пустыми руками.

Л а р и о н о в. Это еще что? Почему — с пустыми руками?

В с е в о л о д. А потому, что все путевки на Селигер окажутся — увы, увы! — распроданными. (Заговорщически.) Таким образом все будет у нас соблюдено строго по форме.

Л а р и о н о в. Что-о?

В с е в о л о д. Договорились? Сенкью! (Выбегает.)

Пауза.

Л а р и о н о в (что-то напевает, потом перестает). А мальчишка-то, честно говоря, прав. Лучшей школы жизни, чем в экспедиции у дяди Мити, ему, конечно, не найти. Покопал бы там шурфы, побурил бы разведочные скважины, понаблюдал бы, куда реки текут… (Усмехнулся.) Я бы на его месте… безусловно подался к дяде, раз уж такой дядя имеется.

Звонок в передней. Ларионов идет туда. Из передней доносятся шумные приветствия, оживленные голоса — приехал дядя Митя. Пауза. В гостиную входит  д я д я  М и т я — широкоплечий, грузный, со смуглым от загара лицом,