class="p1">— Надо думать! — ответил он, — Вас подвести? Я в Приречное еду, могу подкинуть.

— Мы как раз туда и направляемся, — кивнул Трофим.

— Эва как удачно, — дед растер колено, — Тогда давайте, рассаживайтесь, только я там курей возил, осторожнее сзади. Они, конечно, в коробках ехали, да только все одно грязь теперь.

— Мда, — поджал губы Макс, — Про переднее сиденье можно не спрашивать.

Он посмотрел на Трофима, и тот еле заметно улыбнулся.

— Не спрашивай, — махнул рукой дед, — Там дверь тоже сломана, ежели через заднее залезть…

— Чего встали, — поторопил Трофим учеников, — Грузимся-грузимся.

Ваня открыл дверь, заглядывая внутрь, и тут же, ахнув, отшатнулся.

— Ой, — он сморщил нос, — А пахнет-то чем?

Дедок засмеялся:

— Так я ж ветеринар, а машинка рабочая! Не боись, не провоняешь!

— Ага, как же, — тихо ответил Ваня, грустно посмотрел на Макса и полез первым, устраиваясь у окна.

— Кучнее-кучнее, — командовал дед, — Вы вона какие громадные.

Макс, вздохнув, снял рюкзак и сел в середину, уместив вещи на коленях. А следом и Трофим втиснулся, уперевшись головой в потолок.

— Влезли? — наклонился дед и, довольно засмеявшись, закрыл дверь, больно стукнув Трофима по локтю.

А потом бодро кинул трость на переднее сиденье и уселся сам.

— Ну, теперь с ветерком домчим! — он завел машину и неторопливо тронулся с места, — Я и так поздно выехал, поэтому поднажмем.

— А вы сами из Приречного? — спросил Трофим, когда мальчишки угомонились и перестали толкаться.

— Да какое там! — ответил дед, — Я ж сказал, ветеринар я, вызвали из района, скот полег в деревне. Эпидемия поди. Карантин вводить надо. Жалко скотину-то, а что делать?

— А вам не слишком много лет ветеринаром работать? — удивился Макс, — Вам же на пенсию давно…

— И что там делать? — пожал плечами водитель, — Телевизор смотреть и курей разводить?

— Ну хотя бы…

— Не, я ж шестьдесят лет в профессии, опыт не пропьешь, да и животину как оставлю. Новенькие все только и думают, чтоб деньжат побольше было, на государственных станциях не хотят работать.

— Ну, ваше дело, — согласился Макс.

— Да уж не твое, — довольно ответил тот.

Трофим улыбнулся. Знавал он таких раньше, эти до смерти работать будут. Да и со смертью еще поборются.

— И что? — спросил, подумав, — Вся скотина полегла?

— Да почитай все стадо коровье, — нахмурился дед, — Они, дурачье, поздно спохватились, когда зараза уже больше половины выкосила. Говорил же ихнему старосте — чуть что, звони, не чужие люди. Так нет же, довели…

Он с досадой хлопнул ладонью по рулю:

— А коровы-то виноваты, что один оболдуй на дядьку своего обиделся? И главное, — он повернулся назад, отчего машина вильнула на дороге, — Ведь так и не стал звонить! Это нам на станцию по шапке свыше прилетело!

— Свыше — это от Бога что ли? — удивился Ваня.

— Дурень, — засмеялся тот, — От администрации!

— А, — тот потер голову, вызвав недовольное шипение Макса, которому досталось локтем в плечо.

— И что, староста вам не звонил? — переспросил Трофим.

— Я же и говорю, что нет! — дедок зло засопел.

— А когда звонил последний раз?

— Я что, помню что ли? — удивился тот, — Может, месяц назад, может, два. Он бабке моей позванивал раньше, она ему тетка по матери. Да вроде давненько не объявлялся.

— Понятно, — Трофим отвернулся к окну.

— Понятно ему, — пробурчал дед, — Я его всего-то один раз тупорылым козлом назвал! За дело, между прочим, кто ж стельной корове подмерзший корм дает? Она ж выкинет, и куда он плакаться прибежит? Ко мне!

— Действительно, — ответил Макс, покивав.

— Вот вам и действительно.

Машина проехала через небольшой мост над маленькой речушкой и свернула под указатель.

— Вам куда? — спросил дедок, останавливаясь напротив одиноко стоящей на окраине автобусной остановки, — До центра или тут выйдете?

— Лучше до центра, — ответил Трофим, рассматривая пустынные улицы, — А тут всегда так тихо?

— Да вроде нет, — дед почесал подбородок с жесткой белой щетиной, снова трогаясь, — Может, сериал какой по телеку? Все бабы и сидят по домам?

Они медленно ехали по улице, пока не остановились у белого бетонного здания с синей крышей, где над дверью красовалась выцветшая надпись «Продукты», а под ней поменьше — «Хозтовары».

— Приехали. Центральная площадь, — довольно сообщил водитель, вытаскивая из бардачка видавшую виды твидовую кепку и водружая ее на голову.

— Выходи, — тут же заелозил на месте Макс, толкая Ваню, — В магазине должен быть телефон!

Они вывалились на улицу, отряхиваясь, а следом вышел дед.

— Чтой-то больно тихо, — он заозирался, хмурясь, — И магазин закрыт, хотя обед давно прошел.

Он взял трость, доковылял до двери и подергал за ручку.

Трофим подтянул джинсы, смахивая с них куриный помет, поморщился и огляделся. Дома, стоящие поблизости, были полностью закрыты высокими заборами, и не разглядишь, что внутри делается.

— Тут тоже телефон не ловит, — позвал его Макс, — Вышки у них тут нет что ли?

— Какие вышки? — удивился дед, — Пока сюда цивилизация дойдет…

Он остановился, сузив глаза:

— Вон кто-то едет!

И махнул рукой в конец улицы, где ветер поднимал клубы пыли:

— Не пойму, жеребец?

Трофим оглянулся, нахмурившись. Из-за поворота к ним действительно скакала неоседланная лошадь, прижав уши и переходя на рысь.

— Какой идиот жеребца выпустил! Он же поранится! — закричал дед и шустро выскочил на середину дороги, преграждая путь и вскидывая руки.

— Куда вы! — бросился наперерез Ваня, — Затопчет!

Конь, вильнув и не сбавляя скорость, пронесся мимо, хрипя и исходя пеной.

— Ой, маленький, — дед взялся за грудь, провожая того взглядом, — Я сейчас, сейчас, догоню на машине…

И медленно осел на землю, серея на глазах.

— Ваня! — закричал Трофим, подбегая ближе.

— Уже, — зашипел тот, падая на колени рядом с дедом.

Он перевернул того на спину, быстро проверил пульс и ритмично принялся давить на грудь:

— Сердце! И…

Он испуганно посмотрел на Трофима:

— Пятно! Расползается…

Трофим опустился рядом, выворачивая свой рюкзак. Зелье, которое он вливал Алине, должно было остаться. Если что и сможет запустить сердце, то это оно. Нет, рановато тебе еще по ту сторону, дед, еще повоюешь.

Он достал наполовину пустой пузырек, зубами сорвал крышку и вылил тому в рот.

— Пульс, — сообщил Ваня, убирая руки, — Не понимаю, что это…

Дед захрипел, открывая мутные глаза, закашлялся.

— Жеребец… Нашли?

— Почти умер, а все туда же, — Трофим обернулся, ища запропавшего Макса.

А потом медленно поднялся, чувствуя, как загораются на кончиках пальцах искры, и побежал. Макс лежал у машины, раскинув руки и приоткрыв рот, безжизненно глядя в небо пустым взглядом.

Глава 17

— Пульс есть, но слабенький, — Ваня закусил губу, оглядываясь на Трофима, — Что это за хрень? Не