Я позвонила в кафе "Франки", после второго звонка трубку сняла сама Дженис.

– Дженис, это Кинси. У меня есть к вам вопрос.

– Рассказывайте, я располагаю временем.

Я рассказала ей о разговоре с лейтенантом Доланом и Сереной Бонни, а затем о мини-расследовании по установлению личностей создателей порнофильма.

– Мне кажется, стоит поговорить с продюсером и актером.

– Я помню этого актера.

– В разговорах с ними я надеюсь выяснить кое-какие подробности. Постараюсь сначала связаться с ними по телефону, но, по-моему, есть смысл ненадолго смотаться туда. Если договорюсь о встрече, то поеду.

– Вы собираетесь ехать на машине?

– Наверное.

– Но у вас же старенький разбитый "фольксваген". Почему бы вам не полететь самолетом? На вашем месте я так бы и сделала.

– Да, я могла бы и полететь, – нерешительно начала я, – но полет на такое короткое расстояние будет стоить дорого. А мне еще придется на месте взять напрокат машину. А потом мотель, питание...

– Меня это устраивает. Только сохраните билеты и квитанции, а когда вернетесь, я все оплачу.

– А как насчет Мэйса? Вы рассказали ему о пленке?

– Да, я же обещала, что расскажу. Он был в шоке, естественно, а потом страшно разозлился. Не на Лорну, а на тех, кто втянул ее в это.

– А как он вообще относится к моему расследованию? Вчера мне показалось, что он его не одобряет.

– Он сказал мне то же самое, что и вам. Если мне так лучше, то он не возражает.

– Очень хорошо. Как только вернусь, сразу свяжусь с вами.

– Счастливого полета.

На следующее утро я проснулась в девять часов, позвонила Иде Руфь и предупредила, на тот случай, если меня кто-нибудь станет разыскивать, что скоро буду на работе в своем офисе. Отбросив одеяло, я принялась разглядывать небеса сквозь плексигласовый потолок над моей кроватью. Небо было чистым, светило солнце, температура на улице, наверное, градусов шестьдесят пять. Черт с ней, с утренней пробежкой. Я решила наградить себя еще десятью минутами отдыха и заснула, а проснулась уже в половине первого, ощущая такое похмелье, словно прошлой ночью напилась до бесчувствия. Вся шутка со сном заключается в том, что, несмотря на количество часов, которые вы проспали, тело, похоже, реагирует на то, в какие часы имел место сон. Сон с четырех утра до одиннадцати вовсе не обязательно соответствует равному по количеству часов сну в промежутке с одиннадцати вечера до шести утра. Я проспала полные семь часов, но ритм организма был серьезно нарушен, и теперь требовалось дополнительное время для его восстановления.

Я снова позвонила Иде Руфь и с облегчением услышала, что она ушла на ленч. Тогда я оставила сообщение, что задерживаюсь из-за встречи с клиентом. Только не спрашивайте, почему я обманула женщину, от которой никак не завишу, которая не может урезать мой гонорар. Иногда я лгу просто для поддержания профессиональных навыков. Выбравшись из постели, я проковыляла в ванную, где почистила зубы. Чувствовала я себя так, словно находилась под наркозом, четко соображая, что все мои конечности не функционируют. Потом я встала под душ, прислонившись к стене, в надежде, что гидротерапия восстановит меня. Одевшись, я принялась за завтрак и тут с удивлением обнаружила, что завтракаю после полудня. Интересно, сумею ли я когда-нибудь снова войти в норму. Потом взяла кофейник и принялась накачивать себя кофеином, одновременно звоня в Сан-Франциско.

Звонки мне мало что дали. Вместо Джозефа Эрза я услышала автоответчик, который мог быть и не его. Механический мужской голос произнес одну из тех фраз, где тщательно подобраны слова без упоминания имени и номера телефона: "Простите, что в данный момент я не могу поговорить с вами, но если вы назовете свою фамилию, номер телефона и оставите сообщение, то я перезвоню вам".

Я продиктовала свою фамилию и номер рабочего телефона, а затем позвонила обоим Терпинам и оставила на их автоответчиках сообщения. В одном случае мне ответил женский голос, в другом – мужской. В обоих случаях я произнесла веселым тоном: "Я не уверена, тот ли вы Терпин, или нет. Мне нужен Рассел Терпин. Я подруга Лорны Кеплер. Она предлагала мне позвонить вам, если я буду в Сан-Франциско, а так как я через пару дней собираюсь туда, то решила предупредить. Перезвоните мне, если получите мое сообщение. Очень хочу с вами познакомиться. Лорна рассказывала о вас так много хорошего. Спасибо". В справочной службе Сан-Франциско я проверила фамилии остальных создателей фильма из моего списка. С большинством из них связи не имелось.

Поскольку в офис я уже не спешила, то открыла ящик стола, достала новую пачку каталожных карточек и записала на них добытую информацию, которая уместилась на четырех листочках. За последние несколько лет я выработала у себя привычку пользоваться каталожными карточками для записи фактов, вскрытых в ходе расследования. Я приколола их булавками на доску, висевшую над столом, а потом принялась лениво менять местами в соответствии с планом, еще не известным и мне самой. Однажды, вот так же переставляя листочки, я вдруг осознала, как по-разному могут выглядеть детали, в зависимости от контекста. Словно в кусочках головоломки, форма реальности меняется в соответствии с обстоятельствами. То, что кажется странным или необычным, может приобрести четкий смысл, будучи помещенным в нужное место. Один и тот же символ, который кажется незначительным, может неожиданно раскрыть все секреты, если взглянуть на него с другой точки зрения. Но признаюсь честно, обычно эта система мне ничего не дает, и все же изредка помогает, а значит, есть смысл продолжать пользоваться ею. А кроме того, она успокаивает меня, сорганизовывает, визуально напоминает о том, что надо заняться работой.

Сбоку от карточек я приколола на доску фотографию Лорны. Она спокойно смотрела на меня светло-карими глазами, загадочно улыбаясь. Темные волосы были гладко зачесаны назад. Стройная и элегантная, она прислонилась к стене, держа руки в карманах. Я внимательно рассматривала ее, словно девушка могла рассказать мне о последних минутах своей жизни. Но в ответ она таинственно, как кошка, молчала. Я подумала, что настало время разузнать что-нибудь и о дневной жизни Лорны.

Я ехала по двухрядной асфальтовой дороге мимо полей с буро-зеленой сухой травой. То там, то тут, среди кучек зеленых кустов попадались дубы. День был облачным, цвет облаков представлял собой какую-то странную комбинацию серого и зеленовато-желтого. Склоны видневшихся вдали гор затянула синяя дымка, сквозь которую проступали глыбы песчаника. Этот район округа Санта-Тереза был почти пустынным. Ранние поселенцы вырубили в этом месте все деревья. Почва здесь более подходила для произрастания зарослей кустарников и шалфея, чем сельскохозяйственных культур. Теперь иссушенную землю размягчили и обработали, но она по-прежнему выглядела опаленной солнцем. Конечно, можно было бы вернуть земле ее естественное состояние, даже не применяя ирригационные системы, а только с помощью поливочных шлангов, распылителей да вегетации. Но сейчас вокруг росли кусты, которые в сухие годы вызывали пожары и которыми питались койоты, толокнянка да перекати-поле. Если нынешние прогнозы погоды верны, и нас ожидает очередная засуха, то вся листва засохнет, а земля опустеет от огня.