— Но не бросай при этом основную работу, так, Алекс? — Носокс ринулся открывать дверь перед миссис Йейтс из квартиры 6-Б. Она протянула ему пластиковый пакет с какашками своего пуделя, мистера Лысика, и направилась к себе.

— Она не жадничает на Рождество, — пожал плечами Носокс. — Что еще я должен сделать, Алекс?

— В первую очередь — выкинуть этот пакет. А во вторую — присматривать за Стерлингом. В оба глаза и круглосуточно. Пол или кто-то еще может заменить тебя на пару дней?

— Думаю, да. Но почему? Что не так со Стерлингом?

— Да все в порядке. Но он почему-то решил, что он тут главный. У меня полно дел с Бернис, я должен знать, что Стерлинг в хороших руках.

— На случай, если эти парни вернутся?

— Именно. Сопровождай его в парк, сопровождай его к Марио, ни на секунду не оставляй его одного. Прицепись к нему, как банный лист. Позаботься о нем. Я не прошу тебя его защищать, просто держи его за руку и оттаскивай от всевозможных неприятностей.

— Со скоростью света. Я хорошо запомнил ту фотографию мистера Голдблюма, — кивнул Носокс. — Я позову на помощь Джея. Он на этой неделе выступает в роли Джуди Гарланд в одном частном клубе. Костюмы просто шикарные. Вы бы слышали, как он поет. Напрочь забудете, что Джуди не была шесть футов ростом.

Сен-Жюст промолчал, вспомнив весьма яркое и убедительное выступление Джея в роли Джейн на конкурсе костюмов на конференции ГиТЛЭР. Он вернулся на улицу и отправился к Марио, чтобы поведать Стерлингу изрядно отредактированную версию жизни и смерти Гарольда Голдблюма.

— Берни, ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Пока да. Но я, несомненно, взорвусь, если ты и дальше будешь так на меня пялиться. — Берни откинулась на спинку дивана и подтянула коленки к груди.

Ее глаза были неестественно расширены, взгляд — блуждающим, движения — резкими и неслаженными.

— Правда, я в порядке. Я крепкая. Здоровая. Уверенная в себе. Какая угодно. Я собралась с силами. Я больше ничего не боюсь. Мне, знаешь ли, не нравится бояться. Это не мой стиль.

— Ты ничего не пила с тех пор, как я вернулась. — Мэгги очень не хотелось поднимать эту тему, но кто-то же должен. Но она ничего не сказала о блуждающем взгляде, резких движениях и сбивчивой речи Берни.

Мэгги нервничала. Она не думала, что Берни и вправду взорвется, лопнет, как воздушный шарик. Хотя кто ее знает…

— Ты что, считаешь, сколько я пью? Погоди, так вот к чему ты клонишь? Хочешь поговорить о моем друге Джонни Уокере? Можешь не надеяться, я его не брошу. Хотя я общаюсь с ним все реже и реже. Следующее свидание назначено через, — она искоса взглянула на часы, — пять минут. Нет, через четыре с половиной. Да, через четыре с половиной. Уже через четыре. У меня очень быстрые часики.

Что-то тяжелое повисло в комнате, давящее, неприятное. Как будто горшок с ядовитым зельем стоял на огне, готовый закипеть. Мэгги закусила губу, но все-таки решилась сказать:

— По-моему, это не помогает, Берни. Это твое сокращение дозы. У тебя… у тебя проблемы.

— Да-а, и зовут их Бадди Джеймс. — Берни схватила сигареты Мэгги. — Боже, а я-то думала, что у меня были проблемы, когда он впервые умер. — Она бросила сигареты, спустила босые ноги на пол и встала с дивана. — Хорошо, час прошел. Почти прошел, да. Джонни, милый, я иду к тебе!

— Нет.

Берни обернулась, откинула со лба ярко-рыжую прядь и произнесла:

— Что? Что ты сказала?

У Мэгги земля ушла из-под ног.

— Я… я сказала «нет», Берни. Я сказала «нет». Ты не должна больше пить. Дж. П. сказала…

— Так вот с кем ты разговаривала по телефону в другой комнате? С моим адвокатом? Знаешь, какое слово ключевое в этом вопросительном предложении? Слово «моим». Моим адвокатом.

Мэгги захотелось спрятаться от подруги под подушкой. Берни говорила все громче и быстрее. Мэгги терпеть не могла разговоры на повышенных тонах, просто ненавидела. Она всегда их ненавидела. Ненавидела споры, и точка.

Но она не могла отступить, уступить, спрятаться. Берни ее подруга.

— Берни, прошу тебя. Дж. П. сказала, что тебя могут в ближайшие дни арестовать. Если это случится, она обещала вытащить тебя под залог, но если окружной прокурор начнет козлиться — это она так говорит, а не я, — то арестует тебя поздно вечером, и тогда мы ничего не сможем сделать до утра. Ты будешь заперта, Берни, и Джонни Уокера к тебе не пустят. Поэтому…

— Что поэтому? — Берни выглядела весьма зловеще в своем зеленом шелковом халате, словно вот-вот на кого-то набросится. Например, на Мэгги. Хотя Берни и так была высокой, она внезапно будто стала еще выше. Большая, громогласная, властная… Мэгги испугалась. Опасность. Боевая тревога. И Мэгги настаивала:

— Поэтому ты должна попробовать остановиться сейчас, пока тебя… Не то чтобы это обязательно произойдет, но ведь может. Пока тебя не арестовали. Я все-таки сказала это.

— Поздравляю. — Берни втянула щеки, глаза ее сузились. — Так ты говоришь, что я не должна больше пить? Как я должна тебя понимать? Слишком много слов. Ты это хочешь сказать, Мэгги?

Мэгги тихонько всхлипнула.

— Да, милая, именно это. Больше никакого виски.

— Отлично, рада что наконец-то все ясно. Я не устаю повторять моим авторам: яснее, яснее, яснее. — Берни направилась к бару. — У тебя есть апельсиновый сок? Сооружу отвертку. Впрочем, не беспокойся, я могу и неразбавленной водки выпить.

— Хватит кривляться. Паясничаешь, как городской алкоголик. — Мэгги слезла с дивана и выхватила у Берни бутылку. — Никакой выпивки. Дж. П. составила план, как тебе помочь, и я обещала…

— Ох, — Берни вернулась на диван, ее подбородок дрожал, — так вот в чем дело. Ты теперь дружишь с Дж. П., а не со мной, Мэгги? Вы теперь подружки! Две закадычные подружки составили план. Не забудьте обменяться какими-нибудь долбаными безделушками в знак дружбы, пока меня будет пялить в тюряге какая-нибудь долбаная жирная корова. Хотя нет, не в тюряге. В клинике для алканавтов, да? Вы собираетесь запереть меня в клинике, как обыкновенного пропойцу!

— Берни, не ругайся так, пожалуйста. — Мэгги ужасно хотелось взять все свои слова назад. Было бы куда проще позволить Берни выпить еще стаканчик. А там, глядишь, придет Дж. П., придет Алекс, в общем, кто-нибудь да придет. — Пожалуйста, милая, не надо.

Берни схватила сигареты Мэгги и подняла их над головой:

— Хочешь, я выброшу их в сортир? Ага, проняло! Дошло наконец? Ты точно такая же наркоманка! Может, они и тебя запрут?

— Пока нет, но рано или поздно — наверняка, — пробормотала Мэгги, пытаясь собраться с мыслями. — Хорошо, Берни, послушай. Ты знаешь, что у тебя… проблемы. Я считала, что ты просто выпиваешь на вечеринках, но с тех пор как умер Кёрк и у тебя прибавилось работы, ты пьешь не просыхая. Я твоя подруга, ты же знаешь, но ты в беде. Тебе надо меньше пить.