Через секунду Аманда улыбнулась:

– Понятно, почему ты в него влюбилась. Есть еще фотографии?

– Нет, только эта.

Аманда снова посмотрела на фото.

– Он выглядит именно так, как ты описывала. – Дочь нерешительно замолчала. – А фото Марка он не присылал?

– Нет, хотя они похожи, – ответила Адриана.

– Вы встречались?

– Да.

– И где же?

– Здесь.

Аманда изумленно приподняла брови:

– В этом доме?

– Он сидел на твоем месте.

– А где были мы?

– В школе.

Дочь покачала головой, пытаясь обдумать услышанное.

– Ну и история! – только и сказала она. Адриана посмотрела в окно, а затем медленно встала.

– Да уж, – прошептала она, выходя из комнаты.

В октябре отцу стало лучше, но не настолько, чтобы его можно было забрать из дома престарелых. Адриана продолжала его навещать, стараясь немного подбодрить.

Она сумела скопить сумму, достаточную, чтобы заплатить за дом престарелых до апреля. Что делать дальше, Адриана не представляла. Словно ласточки по весне, мысли постоянно возвращались к этому вопросу, однако при отце она всегда старалась казаться веселой.

Обычно, когда она приходила, в комнате отца телевизор был включен на полную громкость, будто медсестры надеялись, что звук хоть как-то оживит пациента. Первым делом Адриана всегда выключала телевизор. Кроме нее, отца никто не навещал. Внуки приходили очень неохотно, только по ее просьбе. Адриана считала, что это нужно не только отцу, который сильно скучал, но и им самим. Ведь члены семьи должны поддерживать друг друга в трудные времена.

Говорить отец больше не мог, зато прекрасно все слышал и понимал. Правую половину его лица парализовало, и улыбка получалась кривоватой, и все же Адриане она казалась очень милой. Для того, чтобы разглядеть в калеке того человека, каким он когда-то был, требовались терпение и мудрость. Дети иногда удивляли мать, демонстрируя несвойственные их возрасту качества, но в основном в присутствии деда им было неловко. Адриана думала, будто в нем они видят свое будущее, и боятся, что и сами станут такими.

Она взбивала подушки, садилась на кровать и, взяв отца за руку, начинала рассказывать. Обычно женщина делилась городскими новостями, говорила о себе и детях. Отец пристально на нее смотрел, словно стараясь взглядом передать все то, что хотел бы сказать. Сидя у его кровати, Адриана всегда вспоминала детство – запах одеколона, поцелуи перед сном и слова, которые он повторял с тех пор, как она была малышкой.

Навещая его в канун Дня всех святых, Адриана решила раскрыть свой секрет.

– Хочу кое-чем с тобой поделиться, – начала она, а затем как можно проще и понятнее постаралась рассказать о том, что произошло межу ней и Полом.

Интересно, что думает обо всем этом отец? Его волосы стали совсем белыми, а брови напоминали вату.

Он улыбнулся, и улыбка, как обычно, вышла кривоватой. Бескровные губы зашевелились, и Адриана поняла, что он хочет сказать.

В горле образовался комок, и она положила голову отцу на грудь. Его здоровая рука поднялась, и он с огромным усилием погладил дочь по спине. Адриана услышала, как за тонкими, хрупкими ребрами бьется его сердце.

– Ах, папа, – прошептала она, – я тоже тобой горжусь.

* * *

Адриана подошла к окну гостиной и раздвинула шторы. Улица казалась пустынной, а свет фонарей напоминал сияющие нимбы святых. Где-то далеко лаяла собака.

Аманда осталась на кухне, но Адриана понимала, что рано или поздно дочь захочет услышать, чем все закончилось. Женщина прижалась виском к холодному стеклу.

Что они с Полом друг для друга значили? Даже сейчас Адриана не могла подобрать точного определения. Он не был ни мужем, ни женихом, в слове «поклонник» есть что-то девчоночье, а «любовник» обедняет их отношения до секса. Похоже, Пол был единственным человеком в жизни Адрианы, которому она затруднялась подобрать определение.

За окном растущую луну окружили индиговые облака. Завтра утром на побережье пройдет дождь. И Адриана знала, что поступила правильно, показав дочери лишь часть писем.

Разве Аманде нужно читать все? Зачем ей знать, что писал Пол о больнице или отношениях с Марком? Его страхи и надежды не имеют ничего общего с тем, ради чего она затеяла этот разговор с дочерью. Вполне хватит тех писем, что она отобрала.

Когда дочь уйдет, она прочтет все письма заново. В желтом свете ночника она станет вчитываться в строчки, смакуя каждое слово, словно ягоду. Эти письма – самое дорогое из того, что у нее есть.

Сегодня даже в присутствии дочери Адриане было одиноко. Она останется одна до конца своих дней. Адриана отлично это понимала, и когда рассказывала историю своей любви, и сейчас, стоя у окна. Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы не встретила Пола? Наверное, она снова бы вышла замуж. В том, что стала бы хорошей женой, Адриана не сомневалась. А вот каким бы был муж?

Новый брак наверняка не оказался бы легким. Некоторые из ее овдовевших и разведенных подруг снова выходили замуж. Большинство их новых мужей были славными, но гораздо хуже Пола. Возможно лучше Джека, однако с Полом они не шли ни в какое сравнение. Адриана считала, что любовь может прийти и в зрелости, и все же слышала много историй о том, что поздние браки недолговечны. Она понимала, что второй развод ей совершенно не нужен. Разве новый муж мог найти такие слова, как Пол в своем третьем письме? Адриана помнила их наизусть:

«Когда я сплю, вижу тебя во сне, а когда просыпаюсь, мечтаю покрепче тебя обнять. За несколько недель разлуки я успел понять, что остаток своих дней и ночей хочу провести с тобой».

А следующее письмо?

«Когда я пишу тебе письма, то физически ощущаю твое присутствие и представляю, как ты их читаешь. А ты? Эти письма – часть наших отношений, лучшее доказательство того, что для настоящей любви нет никаких преград. Спасибо, что помогаешь пережить этот год, а еще за все годы, что мы проведем вместе».

Или полное переживаний письмо, которое он написал летом, после ссоры с Марком:

«Больше всего мне хочется, чтобы ты была рядом. Странно, но до знакомства с тобой я никогда не плакал. Теперь я стал мягче и чувствительнее, ты научила меня не стыдиться своей слабости и слез. Ты настоящее сокровище, и когда мы встретимся снова, я буду обнимать тебя, пока не онемеют руки. Я живу только ради нашей будущей встречи».

Глядя на далекую луну, Адриана понимала, что такого мужчину, как Пол, ей не найти. В гостиную чуть слышно вошла Аманда. Что ж, пора ей услышать, чем все закончилось.

– Он должен был вернуться на Рождество, – тихо проговорила Адриана, и Аманда расслышала в голосе матери боль. – Я все приготовила: забронировала комнату в отеле, где мы могли провести первую ночь, и даже купила бутылку «Пино гриджио»...