музыкальные агентства и взять под себя весь зарубежный азиатский рынок, а затем и побороться за часть мирового. А это не миллион или максимум два миллиона корейских фанатов, а теоретический миллиард молодых людей, обожающих Корею и корейские товары на пяти населённых частях света. И если каждый из этих фанатов К-ПОП потратит на корейские песни и товары хотя бы сто долларов в год, то это принесёт стране огромные дивиденды. А это можно сделать без больших затрат и весьма быстро. Тот же Китай, в случае снижения вероятности атомной войны между нами и Севером, сможет дать нам возможность быстро набрать у себя десятки миллионов фанатов. Можно будет грести деньги лопатой, организуя ежемесячные поточные концертные туры десятков наших айдолов.

Почему люди готовы отдавать деньги за песни и мерч(товары) наших поп-групп? Потому, что они хотят приобщиться к счастью, которое излучают айдолы. Песни делают людей счастливее. За них они отдают свои деньги, а деньги — это потраченное время на труд. То есть они у нас покупают счастье, отдавая кусочек своей жизни.

Заканчиваю читать предложения. Акценты верно расставлены. Всем сестрам по серьгам. И мне, и себе, и электорату, и фанатам, которые тоже электорат. Молодой ХоЯн прокомментировал позавчерашнее назначение Хан Дак Су премьер-министром Южной Кореи, заменяя Хан Мен Су, ушедшей в президентскую гонку:

— Лучше иметь неэффектного, но эффективного премьера, чем напыщенную премьершу, которая хорошо пускает пыль в глаза, но при случае не забывает набить свой карман из государственной кормушки.

Здесь этот молодой попал в точку. Из-за вороватого премьера или советника на карьере взятого СМИ за жабры президента можно поставить крест, а то и за решётку загреметь…

Без резких изменений в программе партии — выборы не выиграть. Популярность действующего правительства падает год от года. Нынешний президент перед кризисными цунами впал в депрессию. Что ж, если взять предложения ХоЯна за основу, то можно привлечь новых сторонников. Пожалуй, нужно включить молодого композитора в свой предвыборный штаб.

Место действия: Сеул.

Время действия: 5 апреля 2007 года.

Ли Хо Ян, заместитель директора в музыкальном агентстве P Nation.

В день поминовения я утром еду на могилу деда. Впрочем, как отказалось по рассказу бабушки, не родного мне по крови. Он всю жизнь проработал в Сеуле директором строительной фирмы и поднялся в 70−80-е на новостройках Каннама. Его жена, моя бабушка Ким Ён Ок, тогда открыла риэлторское агентство для домохозяек, которые участвовали в строительных лотереях. Через год после открытия бабуля заработала в агентстве свой первый миллион долларов на спекуляциях лотерейными билетами на квартиры в новостройках Каннама. После покупки участков земли под строительство в Каннаме были получены новые миллионы. Но, в конечном итоге богатство и погубило деда. В 1997-м после финансового кризиса он потерял на бирже половину своего состояния, вот сердце и не выдержало.

Вот я на месте. Некрополь Сеульского национального кладбища считается элитным в своём роде. Дед, благодаря службе в тыловых частях во время Корейской войны, считался ветераном, поэтому с покупкой участка под могилу проблем не возникло.

Быстренько раскладываю продукты на столике, наливаю соджу и, встав на колени, отвешиваю поклоны. Тоже самое проделывают десятки людей приехавших на элитное кладбище. Таковы традиции народа прошедшие сквозь века. Если ты перестаёшь кланяться предкам и не отвешиваешь им поклоны, то тебя будут считать выродком не помнящим родства. Для влиятельных и известных людей такое непочтение будет крестом на бизнесе и карьере. Уж местные СМИ сделают из этого душещипательную историю…

Вслед за посещением кладбища возвращаюсь в агентство. Директор Сай вчера нанял мне помощника перешедшего из SM Entertainment для оформления прав на песни. Но этот сотрудник — Пак Му Дак, мне сразу не понравился.

Звукозаписывающей бригаде №2 я отдал в работу мою вторую песню для «Beast» https://youtu.be/JXxGo1MvNlsю

Песни, сочинённые мною когда-то, почти не нуждаются в студийной доработке, не то что «слизанные» чужие творения.

Захожу в репетиционный зал. Заканчивается занятие по сценическому мастерству. Преподавательница проверяет умение держать улыбку во время разговора. Из всех наших девушек только Хани из «Эксид» и Кьюри из «Тиары» владеют сейчас искусством эгьё или милоты. Вероятно из-за того, что они школьницами работали в модельных агентствах, где их и научили вести себя мило перед камерой.

Солли, как макнэ, послали в магазин за бумагой для заметок. Так она купила набор из шести ЛГБТ-шных цветов и поставила его столбиком на стол директора. Сай недавно ставший дважды папашей(близнецы), не любил голубых и розовых, хоть и мирился с их присутствием в отрасли. Директор вернул раскланявшуюся Солли на ковер и выдал ей в лоб:

— Если хочешь вступаться за меньшинства, то иди на их митинги, но в агентство тогда не ногой. Товаров с шестицветной ЛГБТ-шной радугой всё больше вокруг. Продукты, игрушки, рекламные растяжки и вывески. «Голубизна» и «Розоватость» скоро оккупируют Корею. Эти «ЛГБТ-меньшивики», если получают власть над известными людьми, то потом используют их на всю катушку. Если айдол будет заступаться за голубых или розовых, то его потом фанаты-натуралы до смерти доведут.

— А вот и не доведут, — кипятится непочтительная Солли, — меня все вокруг любят и на сцене, и в кино, и на улице. Никогда не поверю, что кто-то пожелает мне смерти…

Смотрю на неё, вспоминая её похороны, и думаю:

Наивная дурочка! Ещё как пожелают! Даже на твою могилу плевать будут!

Солли вышла в коридор и, не заметив, что я наблюдаю за нею через стеклянную дверь, достала маркер и нарисовала чёрные усы на стекле на портрете директора.

Сай уехал на телевидение уточнять условия дебюта «Эксид» в музыкальной передаче-конкурсе на лучшую песню. Захожу в репетиционный зал, а там снова заваруха. Перед началом репетиции пришедшая Элли поцапалась с помощником стилиста Юи.

— Собаку свою так зови, а не меня! — кипятилась обычно спокойная Юи, — Ещё раз назовёшь меня «Шампунем», я тебе линзы из очков повышибаю.

Юи встала в боевую стойку изобразила блок, а затем удар маваши на уровне головы Элли.

Кто-бы мог подумать. Такой