— Я бы все-таки не стал называтьэто осиным гнездом, потому что наряду с ворами и мошенниками (а Лондон в этом контексте один из двух центров российских воров и мошенников наряду с Израилем) там живет множество людей, которые действительно бежалив королевство от беззаконных преследований. Да, в списке, озвученном по этому поводу бизнес-омбудсменом Борисом Титовым, было несколько воров и мошенников, которые известны всей

Москве (речь идет о списке желающих вернуться в РФ — прим. ред.). И это смутило — все-таки потрясает, когда защитник прав бизнесменов защищает не слишком честных предпринимателей против честных предпринимателей. Но в этом списке есть и те, кто вправду незаконно пострадал. Грубо говоря, когда руководитель корпорации украл деньги, а бухгалтер оказался крайним. Или когда руководитель корпорации довел компанию до банкротства, убежал, а отвечать пришлось финансовому директору. И таких в нынешнем «лондонграде» немало. Потому что российские либералы честных людей вполне могут наказать, а мошенников — никогда, ведь ворон ворону глаз не выклюет. И лондонские власти понимают, что безнаказанность преступников в России — это их конкурентное преимущество. Если вор здесь, в нашей стране знает, что он всегда будет принят с распростертыми объятиями в Лондоне, то он и будет спокойно воровать, тем самым подрывая Россию в пользу Великобритании и вывозя свои деньги в Лондон. Сейчас в «лондонграде» — некоторое волнение, но я думаю, что оно пройдет.

— Подтолкнет ли это волнение Москву к каким-то новым шахматным шагам?

— Я бы не стал говорить о российской политике как о шахматах. Я бы сказал, что даже городки в этом контексте — слишком интеллектуальный вид спорта. Это даже не городки. Это некая игра в карты в темной комнате, где иногда внезапно включают свет. Те, кто играет, не видят не только своих карт, но и карт, которые лежат на столе. И, конечно, каждый из уважающих себя игроков играет по своим собственным правилам.

— По описанию это больше похоже на «Черный квадрат» Малевича — на драку чернокожих в темной пещере. Но тогда это вообще непредсказуемо.

— Совершенно верно. Когда я говорю о том, что президент Путин, скорее всего, не предпримет никаких системных перемен, я акцентирую на том, что не видно никаких признаков того, что это будет сделано. А Путин ведь может эти меры предпринять. Ведь жить-то он хочет. Как было сказано в известном фильме Рогожкина: «Жить захочешь — еще не так раскорячишься». Признаков пока не видно, но у него же ничего и никогда не видно заранее, это он умеет.

Хотя поскольку Владимир Путин получил на выборах беспрецедентную поддержку, то ореол этой поддержки как бы распространился на всех людей, которых он назначил. А это не только министр обороны и директор ФСБ, но еще и министры экономики, финансов, премьер и вице-премьеры, председатель Центробанка и т. д. Если бы люди проголосовали как-то иначе, выразив категорическое несогласие, тогда пришлось бы менять политику. А пока мы видим, что достаточно как-то запугать Росстат — и сразу волшебным образом возникает экономический рост!

— Последнее время практически ничего не слышно о Навальном. Он мелькнул на московском митинге в память о Кемерово, но как-то не убедительно. Навальный сдулся?

— Ему не удалось привлечь к себе внимание на Пушкинской площади. И это совсем не странно. Когда человек наглядно демонстрирует, что ему важна только власть, и он презирает даже своих сторонников — какой солидарности с ним следует ожидать? Алексей Навальный уже почти десять лет на «арене цирка», в публичной политике. И он всех убедил, что ему плевать на своих сторонников и вообще на людей. Все это поняли. Навальный потому и переориентировался на школьников, потому что, кроме школьников, он уже никого не может обмануть.

— Но школьники не обладают избирательным правом. Так что это работа на перспективу.

— Не только на перспективу. Если детей бросить в мясорубку, то это будет очень сильный эмоциональный эффект для любого общества. Американцы это просчитывают достаточно прозаично. Но Навального еще не списали. Если бы его списали — он наверняка сел бы в тюрьму. Навального не списали ни наши, ни американцы — он же, так сказать, «совместное предприятие»: половина инвестиций — наши, другая половина — американские.

— А Павел Грудинин ушел, на ваш взгляд, с политической сцены?

— После выборов минуло три недели. Вы что-то слышали о Павле Грудинине кроме того, что он сбрил усы и выступил на московском экономическом форуме? И это ответ на ваш вопрос. Человек ушел с уровня президентских амбиций, теперь он мечтает стать губернатором Московской области и, возможно, будет не так уж плох в этой роли. Но все слова о социальной справедливости и о развитии, которые он до этого произносил, ушли в песок. Значили ли они что-то для него самого? А федеральная и региональная повестки — принципиально разные.

— Грудинина федеральные СМИ «мочили», и это могло вызвать у него усталость от публичной политики. А вот Ксению Собчак представляли, наоборот, в выгодном свете и продолжали делать в ее сторону реверансы даже тогда, когда она набрала на выборах свой ничтожный процент. Она перспективный политик для Кремля?

— Конечно. Для либеральной части Кремля, включая представителей «семьи» Ельцина, она своя. Когда она говорит, что она запретила бы эту страну, когда она говорит о русских как о генетическом мусоре, думаю, во власти множество либералов с ней полностью солидарны. И об этом свидетельствуют не их слова, но их дела. Невозможно ведь проводить либеральную экономическую и социальную политику, не относясь к людям как к мусору. Невозможно проводить ту политику в отношении материнства и детства, которая проводится сейчас, если не относиться к нашим детям так, как к ним относится Собчак, — «мелкие гаденыши» (если я не перепутал). Невозможно проводить внешнюю политику этих жалких зеркальных отражений наносимых ударов, если не солидаризоваться со словами Собчак о том, что «я бы запретила эту страну». Это среди избирателей за нее проголосовало чуть более полутора процентов, а во власти, думаю — больше половины чиновников. Потому что Ксения Собчак — это и есть лицо нынешней либеральной власти. Просто эта власть не может говорить людям, что она про них думает и что хочет с ними делать, а Ксения Анатольевна — может.

— Все больше экспертов говорят о том, что в воздухе пахнет войной. Не локальной, как на Донбассе или в Сирии, а настоящей, глобальной, мировой.

— Технологии, которые мы сейчас видим применяемыми против нас, — это и есть война. Просто она гибридная. Боюсь, у нас будут теракты, замаскированные под несчастные случаи, будут и незамаскированные теракты.

— Кемерово, часом, не такой случай?

— Здесь открытый вопрос. Может быть, это «раскачка» Путина, и его «качают» также, как «качали» в свое время Михаила Горбачева (при последнем генсеке КПСС случилось рекордное количество ЧП, в том числе чернобыльская катастрофа — прим. ред.)? Или же это какие-то кемеровские элиты пытались таким циничным образом освободиться от Тулеева? Или это все-таки несчастный случай, который случился для некоторых людоедов так вовремя? Не знаю.