служит воротами. Если бы мы остались в коттедже Северских - обязательно поставили бы ему здесь сетку.

Но мы не останемся.

Не в этой жизни.

Не на этой планете.

- Куда-то собираешься? - прозвучал с порога недовольный голос Димы, когда я уже переоделась и перед зеркалом собирала волосы белой заколкой-бантом.

- Гулять, - отозвалась глухо. Не люблю я все эти прически делать - пока соберу свою гриву во что-то приличное - руки перестаю чувствовать. Затекли. Но я продолжаю делать вид, что прической поглощена.

- Гулять, - эхом повторил Дима и прошелся по комнате. Он сел на постель, и в зеркале позади меня отразилась его фигура, крупная с широко расставленными ногами. Стрелки черных брюк такие острые, словно муж всю ночь у гладильной доски простоял, как какой-нибудь рабочий у станка на заводе.

- Гол! - снова сам себя похвалил на улице Гриша.

Дима посмотрел в окно, покрутил ремешок часов и выдал:

- Не пойму, с чего ты решила, Марго, что и дальше можешь мне врать. Я звонил в офис и знаю, что ты собираешься на работу, - его тон холодный, это просто лед с острыми краями, и у меня мурашки бегут по коже, а муж наверняка видит все эти пупырышки, покрывшие мои голые руки.

- А если на работу, то что? - развернулась и задрала подбородок. - Почему нужно отчитываться? Ты ночуешь в другой спальне. И мы теперь больше, как соседи, чем...

- Чего? - рыкнул муж и поднялся. - Соседи, Маргарита? Тогда я тебя сейчас по-соседски, как в фильмах для взрослых, нагну у подоконника, порву твой чертов костюм и стребую долг за проживание в моем доме. Ведь купил его я? Хочу взять оплату натурой и трахнуть тебя у окна.

- Ты что несешь? - машинально отступила от мужа и врезалась спиной в зеркало. От растерянности даже рот приоткрыла - столь дико было услышать от Димы подобное. Наша интимная жизнь за семью замками закрыта, словно грязная тайна. У нас все консервативно, ночью, без света, с обязательным душем до и после, и никаких разговоров во время, все по одной схеме, даже очередность поз.

- Так они с тобой разговаривали, такими словами? - вдруг спросил Дима. - И тебе нравилось. Так нравилось, что переспала со всеми тремя, - муж искривил лицо в брезгливой гримасе. И у меня на глазах, словно какой-нибудь маргинал, сплюнул прямо на пол.

- Ты что, верблюд? - не выдержала такого хамского отношения с его стороны. - Господи. Дима, - отвела глаза от плевка и торопливо схватила из шкафа пару красных туфель и красную сумку. - Ты вообще уже? У тебя крыша поехала.

- А у тебя не поехала? - он вырвал у меня туфли, когда я была уже у дверей. - Чем ты думала, Марго? У тебя же тут, - каблуком он легонько стукнул меня по виску, - пустота. Вакуум. Тебя трахнули эти трое, а ты...

- Ну все, - с силой оттолкнула мужа и выскочила из комнаты. На ходу крикнула. - Еще раз попробуешь так со мной разговаривать...иди и разговаривай так...

- С кем? - Дима за мной неотступно шагает. - Я неправду сказал, Маргарита? Не было такого? Ты же сама мне призналась.

- Это все равно не дает тебе право.

- Куда уж хуже, - Дима усмехнулся и двинулся за мной по лестнице. - Хотя, знаю. Хуже только, если бы они все трое тебя, одновременно. Фу. Мне даже вслух это сказать противно. Не то, что представлять. Понимаю, восемнадцать лет, в голове ветер гуляет и гнет единственную извилину. Но гордость какая-то должна была у тебя быть? Куда смотрел твой отец? Дочурка ноги раздвигает направо-налево, а он планы строит, как побольше денег спизд*ть? Да. Давно мне нужно было сделать это - почитать о твоей семье. Про отца мошенника, которого по всему городу с собаками искали. Ты обязана была обо всем рассказать до того, как я на тебе женился.

- Слышал когда-нибудь волшебное слово? Развод называется, - бросила дрожащим голосом. Забрала у мужа туфли и неловко их тянула. Слезы к глазам подступают, меня уже колотит почти. Дима будто не на пол харкнул, а меня оплевал, с головы до ног. Гаже мне было лишь когда Арес сунул свою визитку и сказал:

Приятно было потрахаться.

Вспомнила эту фразу и слез не сдержала. На крыльцо выскользнула, низко опустив голову, в сумке нашарила солнечные очки.

- Гриша, поехали! - позвала звенящим голосом и махнула сыну рукой.

- На чем ты поедешь, на велосипеде что ли? - идет позади Дима.

Не отвечаю, тормознула на полпути к воротам и жду сына.

- Ко мне повернись, - потребовал муж.

Резко обернулась.

В черных очках он свое отражение видит, но не мои глаза. Стоит, сунув руки в карманы брюк и качает головой.

- На правду не обижаются, Марго, - помедлив, Дима вытянул из кармана ключи от машины и сунул мне. - И не надо тут невинную из себя строить. Из-за чего ты сейчас оскорбляешься? Ничего плохого я не сказал.

- Пусть так.

- Тебе давно пора взрослеть.

- Слушаюсь.

- Ты думаешь, я с тобой шучу, Маргарита? - муж шагнул на меня, и я отпрянула в испуге. Не за себя, а за сына - Гриша подлетел к нам с широкой улыбкой.

- Куда едем, пап, играть? В парк?

- У папы дела. С мамой поедете, - Дима в ответ улыбнулся Грише, и я сощурилась, уставилась, с желанием забраться в его темноволосую голову и просканировать мысли. После всего, что он мне наговорил не может муж искренне улыбаться моему ребенку. Ведь Дима точно догадался, что отец Гриши кто-то из Северских.

Но Дима осторожно вытянул из моих пальцев ключи. Распахнул дверцу и помог Грише устроиться в детском кресле. Потом проводил меня за руль. И когда я, избегая его взгляда, села в водительское кресло, Дима придержал дверь.

- Ну что? - спросил он шепотом, заглянув в салон. - Обиделась? Рита, - назвал он меня ласково и дыхнул мне в лицо мятой. - То, что я говорю и делаю - все для твоего блага. Даже если мои слова резкие, если они тебе неприятны. А как еще? Такой человек, как твой отец - он не мог вырастить нормального ребенка. Я тебя не виню. Ты была девчонкой.