— Не переживай, Наузад, то, что ты просто был здесь, уже хорошо, — сказал я ему в ухо, чтобы он расслышал меня за шумом толпы.

Я знал, что мы с Лизой вместе рады победе Хэрриетт: одиннадцатилетняя девочка и ее верная подруга более чем заслужили эту награду. Я ныл и жаловался от обычной простуды; даже не хочу представлять, как я бы справлялся, будь у меня что-то подобное ДЦП. Поговорив с Хэрриетт в течение дня, мы с Лизой были впечатлены ее решимостью и жизнерадостностью.

Мы с Наузадом могли пережить и без чемпионства. Кроме того, я и думать не хотел о насмешках со стороны своих парней, укради я титул у невинной одиннадцатилетней девочки. Я был уверен, что в любом случае получу свою долю насмешек как коммандос королевской морской пехоты, которого побила одиннадцатилетняя девочка.

Мы были просто счастливы оттого, что Наузад и Тали получили свое мгновение славы, нигде не нагадили и не попытались съесть ни собак, ни людей. И что важнее всего, наш фонд, будем надеяться, получил толику бесплатной рекламы. Да, мы были счастливы.

Когда мы покидали ринг, мы уже сосредоточились на важной задаче прокладывания обратного курса к отелю так, чтобы Наузад с Тали не погубили свой рекорд стопроцентно отличного поведения, установленный этим вечером.

Накормив их, мы пошли в бар — выпить пива и расслабиться. Мы пережили «Крафтс».

Это были сущие пустяки, вот ей-богу.

Я очень надеялся, что Люси сейчас в отеле вместе с кредитной карточкой ее фирмы, так как бар в «Хилтоне» был чертовски дорогостоящим.

Похоже, пятнадцать минут славы не оказали на Тали или Наузада продолжительного воздействия. Проспав весь обратный путь из Бирмингема, обе собаки, стоило нам оказаться дома, опять принялись за свое, словно бы никуда и не ездили.

Мы потратили слишком много времени, беспокоясь, как все это мероприятие подействует на них, но я очень сомневаюсь в том, что их самих вообще озаботило происходившее на «Крафтс». Для них это был просто еще один день в нашем безумном мире.

Снова оказавшись дома, они немедленно взялись за старое. То есть, снова принялись забавляться, как шестинедельные щенки, словно бы вовсе не устали за прошедшие дни. Наузад вроде был бы счастлив поспать на своей лежанке, перевернувшись кверху белошерстным пузом. Однако в покое ему было отказано, так как Тали раз за разом наскакивала на него, провоцируя на очередную игривую драку.

Примечательно, что игры и взаимное общение собак оставались неизменными: обе группы — Наузад и Тали, Физз и Бимер — явно хотели или испытывали потребность в том, чтобы всегда держаться отдельно, разбившись на пары.

Похоже, Наузад и Тали и вправду не понимали по-английски.

Играя с ней сейчас, Наузад извивался и корчился, обнажив черные десны и редкие, в желтых пятнах, зубы, принимая атаки, которые на него обрушивала Тали. Подобно атакующей змее, она отпрыгивала и снова бросалась на покрытое густой шерстью горло Наузада, сильно прихватывая его шкуру зубами перед тем, как ловко отскочить прочь от попытки Наузада дотянуться и сомкнуть пасть на ее морде, оканчивавшейся всего лишь в миллиметре от нее. Пока я, сидел, глядя на них, на ум мне пришла та же мысль, что приходила всегда, когда мне случалось наблюдать их возню: хорошо, что они всего лишь играют, иначе Тали точно бы оказалась в заднице.

Бимер наблюдал за ними с расстояния, горя желанием присоединиться, но, как всегда, держась опасливо, невзирая на мои ободрения. С другой стороны, старушка Физз, не вставая с места, хрипло лаяла на их шалости, веля им прекратить игру. Но им, как всегда, не требовалось ее позволение для того, чтобы веселиться.

Что до нас с Лизой, то возвращение к реальной жизни после «Крафтс» подействовало на нас немного сильнее, чем просто удар обухом по голове.

Мы вернулись домой после долгой обратной поездки в понедельник, зная, что с рассветом следующего утра работа грозит поглотить нас, и сиюминутные тревоги уж точно исчезнут, когда мы вернемся прямиком к рутине, состоящей из собак, ежедневной работы и все накапливающейся административной работы фонда. Мы с Лизой также знали, что должны засесть за наш график и продумать каждый день, чтобы втиснуться в другую, примерно десятичасовую поездку в карантинный центр в гости к Гильменду, единственному щенку Тали, выжившему во время вспышки парвовируса в Афганском спасательном центре.

К вечеру вторника величие арены «Крафтс» уже едва угадывалось в глубинах памяти. И оно целиком исчезло в ту минуту, когда я кликнул на имейл из Афганского центра. Я сразу же понял, о чем он, и мне вправду не хотелось открывать его. Не открой я его, возможно, эти новости не стали бы реальностью. Но я знал, что уже слишком поздно. Это случилось. Блю, афганский беспризорник, подаривший столь много уюта принявшему его американскому солдату, умер.

В своем имейле Кошан писал, что лейшманиоз у Блю находился в поздней стадии и был неизлечим. У персонала центра не было другого выбора, кроме как усыпить Блю и тем самым прекратить его страдания. Я просто сидел, глядя на недавнюю фотографию Блю, присланную мне Кошаном всего за несколько дней до нашей поездки на «Крафтс». Он также смотрел на меня своими большими печальными припухшими глазами, позируя для камеры.

Это было как удар молота для меня лично и для фонда. Блю стал первым псом, которого мы не смогли спасти. Хуже того, я теперь должен был сообщить эту новость американскому солдату, продолжавшему служить в Афганистане.

Прежде чем сделать это, я написал Кошану и поблагодарил его за все, что он попытался сделать для спасения Блю. Из его письма явствовало, будто он чувствует, что центр каким-то образом нас подвел. Но ясно было, что случившееся не его вина. Причиной того, что Блю не выжил, стали недостаток средств и, что гораздо важнее, полная невозможность достать вакцину и лекарства. Только и всего.

Отослав имейл Кошану, я улучил свободную минуту и начал сочинять имейл для американца. Он все так же находился где-то на переднем крае, но я понятия не имел, где. Блю значил для него все и был верным товарищем на протяжении суровой (я знал это) службы. Эта новость будет для него тяжелой.

Я изложил ее кратко. Но для этого мне пришлось предпринять несколько заходов, прежде чем я нашел верные слова.

Такие послания не входили в расчет, когда я мимоходом решил создать наш фонд. Я представлял, что у нас будут только истории со счастливым концом и вечеринками в честь триумфального обретения дома.

Но не на этот раз.

Я перечитал имейл еще раз и нажал команду «send». Встал и выключил компьютер. Остальные имейлы могут подождать. Я спустился вниз, на кухню, и присоединился к Лизе, намеренно слегка толкнув ее, когда протискивался мимо.

— Хочешь пива? — спросил я, наклоняясь и доставая бутылку из открытого буфета за собачьей миской для воды.

Лиза, резавшая картошку для ужина, бросила на меня насмешливый взгляд.