которые будут посылать на Землю все полученные данные, на стационарные орбиты планет. Сами такие комплексы представляли собой сферы из металла, очень похожего на обшивку нашего корабля, метра два в высоту и массой около тонны. Количество таких научных комплексов варьировалось от десяти на орбите Меркурия до ста двадцати на орбите Юпитера.

Работы по выводу лабораторий на орбиты планет проводились нами собственноручно. Хут-Гау позволял нам без проблем переносить такую массу даже внутри корабля в отсутствии невесомости. А также наша космоброня отлично себя показала в условиях открытого космоса. Пришлось правда надеть поверх Хут-Гау дополнительное оборудование для перемещения в невесомости.

Мы справились за три дня. Странник перемещался к нужной планете, из грузового отсека мы выводили в открытый космос нужное количество автономных комплексов, активируя их, и перемещались к следующей планете. После чего научные комплексы самостоятельно выводили себя на нужные им координаты и образовывали между собой вычислительную сеть для последующей работы.

Мы решили, что начнём с Меркурия и потом пойдём по порядку, несмотря на то, что нам придётся “прыгать” туда-сюда по всей Солнечной системе, планеты же не выстроены в один ровный ряд. Таким образом мы решили проверить точность навигационных систем, заодно ИИ корабля замерял время перемещения внутри корабля, находящегося во временной петле, и в обычном мире, что должно дать и нам, и кораблю больше информации о перемещениях.

– Эй, Джек! Ты чего завис то? – спросил меня Сэм, когда мы по очереди выбрались из аэрлока, держа в руках по метровой сфере лабораторного оборудования.

– Да так… – неуверенно начал я отвечать, решая открыться ребятам или нет. – Сколько раз ты в детстве рассматривал энциклопедии о нашей Солнечной системе?

– Не знаю. Не очень много. Изучил общую схему, порядок планет по отдалению от Солнца, да и всё, наверное.

– А я уже и не вспомню сколько раз пересматривал её. В детстве, в юношестве, да пока учился, я тоже постоянно смотрел на схему Солнечной системы. Космос всегда манил меня, и я жил мечтой о нём. И вот теперь, моя мечта действительно исполняется.

– Да ты романтик! – заметила Ани, а Лиза лишь хихикнула.

Все наши разговоры мы продолжали вести с помощью аат-нубу. Своего рода тренировка и прокачка взаимодействия друг с другом. Я уже практически на автомате переключался с общего канала на личные и обратно. Такая мыслесвязь была очень удобна. По началу меня смущало то, что наши незримые помощники слышат все такие разговоры, но потом понял, что они слышат и всё то, что мы говорим вслух, а, значит, и беспокоиться не о чём.

Меркурий вблизи просто великолепен. Его поверхность покрыта гигантским количеством кратеров, причем некоторые из них имеют диаметр в несколько сотен километров.

Стоило бы задуматься о выживании в температуре на орбите Меркурия, но Хут-Гау отлично гасил излучения даже на таком близком расстоянии от Солнца.

– Давай, Джек, хватит витать в облаках, – вывела меня из задумчивости Лиза и я приступил к работе.

Поначалу было очень тяжело работать в невесомости. Каждое движение в невесомости требует не только физических усилий, но и интеллектуальных, так как нет определенного "низа" или "верха", чтобы помочь лучше ориентироваться. Приходилось постоянно следить за своим положением и направлением в пространстве, чтобы не потерять равновесие и не столкнуться с другими объектами. Это как плавать в океане без гравитации, где каждый шаг и движение требует более тщательной координации и контроля. Все, что вы делаете, должно быть предельно точным и аккуратным, поскольку даже маленькая ошибка может иметь серьезные последствия.

Когда мы закончили и активировали автономные лаборатории на орбите Меркурия, у меня перед глазами появилось сообщение:

Хотите открыть навык Навигация? Навык Навигация позволяет ориентироваться не только на плоскости, но и в любом пространстве. Внимание! Навык Навигация заменит навык Картография

Да/Нет

Конечно да!

Навыки 3/5

Навигация: 0 (0%).

Владение оружием: 5 (14%)

Рукопашный бой: 9 (15%)

– Ребят? У меня у одного Картография заменилась Навигацией? – спросил я в общем канале.

– Хех, – усмехнулся Сэм, – у меня это произошло больше часа назад!

– И у меня, – поддержала его Лиза.

– А у меня нет, всё ещё Картография. Ой! – воскликнула Ани. – А вот и сообщение!

Навык у нас полностью сбросился, но мы не расстраивались, так как он начал быстро прокачиваться, ведь мы постоянно перемещались и у каждой планеты выходили в открытый космос.

У Венеры, второй планеты нашей Солнечной системы, дело пошло чуть быстрее. Наши движения уже стали более точными, и времени мы потратили меньше, чем у Меркурия, несмотря на то, что количество автономных лабораторий было больше. Но всё же, вживую, даже Сэм залюбовался открывшимися нам видами.

– Какой интересный жёлтый оттенок, я думал, что Венера голубая, – сказал Сэм.

– Атмосфера Венеры сильно загрязнена диоксидом серы, который придает её внешнему виду желтый оттенок, - ответила ему Ани, а мы с Лизой тоже внимательно слушали, – Голубой она кажется с Земли из-за атмосферы нашей планеты.

– Я в детстве читала, что на Венере, как и на Меркурии, очень жарко, – добавила Лиза

– Не просто жарко, – ответила Ани, – это самая горячая планета в нашей Солнечной системе. Благодаря усиленному парниковому эффекту, температура на поверхности Венеры может достигать 462 градусов Цельсия.

– Какие глубокие познания, – заметил я.

– Я как и ты увлекалась космосом с самого детства и тоже любила читать всякие книги и энциклопедии