– Что вы пытаетесь мне этим сказать, Фуэнг?

– Что ты тоже можешь использовать правило трех фильтров, чтобы понять, стоит ли рассказывать то, что ты чувствуешь, или лучше промолчать. В остальных случаях старайся быть как можно более искренним и доброжелательным.

Мало молча кивнул. Фуэнг продолжила:

– Самое трудное – это вернуться в истинную реальность и выйти из кажущейся.

– Что это значит?

– Кажущееся – это ширма истинного бытия. А истинное бытие составляет твою истинную природу, то есть тебя в глубине твоего сердца. Оно присутствовало в тебе всегда: чистая твоя суть никогда тебя не покидала. Но фальшивое бытие прячет в себе истинное. И чем глубже ты в него погружаешься, тем больше стремишься, чтобы тебя любили не за то, кто ты есть на самом деле, тем чаще ты забываешь направить свою энергию на служение своей истинной жизни.

– Я все еще не до конца понимаю, что вы подразумеваете под словами «оно присутствовало в тебе всегда».

– Если ты хочешь понять, что я имею в виду, ты должен выйти за рамки своего рассудка. Кажущаяся реальность – это отождествление с разумом, это завеса между тобой и другими, тобой и божественным.

Мало совершенно растерялся.

– Я обращаюсь к мудрецу в тебе, что прячется за человеком рассудка. Все мы вышли из Единого Целого, а наше эго привело нас к «я». Когда ты пребываешь в истинной реальности, ты растворяешься в божественном. Ты присоединяешься к Единому. Делать ничего не нужно, все уже здесь.

Дыхание Мало участилось, сердце колотилось в груди. Ему показалось, что какая-то часть его существа откликнулась на слова Фуэнг.

– Кажущаяся реальность мешает чувствовать, – прошептал Мало. – Она окружает нас, заставляет лгать, изображать из себя не тех, кто мы есть, верно?

– Да, тебе больше не нужно прятаться, тебе нужно быть самим собой, настоящим, подлинным, чтобы истинная реальность становилась ближе с каждым днем. Ты ведь не хочешь казаться милым, ты хочешь быть милым; ты не хочешь казаться умным, ты хочешь осознавать истинную реальность чуть больше с каждым днем; ты не хочешь казаться симпатичным, ты стремишься…

– Короче говоря, речь идет о том, чтобы прекратить изображать из себя идеальных людей?

– Совершенство – это принятие своего несовершенства и в то же время стремление исправлять его изо дня в день.

Чтобы разобраться с кажущейся реальностью, Мало нужны были примеры.

– Но как конкретно это сделать?

– Каждое утро я сосредотачиваю внимание на одном моменте, который хочу улучшить, а вечером подвожу итоги. Например, сегодня я поставила перед собой цель научиться лучше смиряться.

– Вы шутите, Фуэнг? Я не знаю никого смиреннее вас!

– Очень мило с твоей стороны, но, на мой взгляд, это не так. Я часто замечаю, что веду себя так, будто я гордая и бескомпромиссная. За последние несколько лет я добилась определенного прогресса, но чтобы смириться с чем-то, мне по-прежнему необходимо много усилий и внимания. И сегодня я буду особенно бдительна в этом вопросе. А ты что скажешь?

Мало засмеялся и покачал головой.

– Ну и задачка! С чего начать? Может, с искренности?

– Очень хорошо. Что же ты собираешься сделать, чтобы стать более искренним?

– Попытаться выразить то, что чувствую на самом деле.

– И каким образом?

Мало задумался.

– Не знаю.

– Как ты думаешь, случалось ли тебе в последние дни быть совершенно искренним?

– Хм… Да, кажется, позавчера с вами и с Сурпаном.

– Почему ты так думаешь?

– Я был собой, я не пытался спрятаться, я был настоящим. Мое сердце выражало себя, я слышал свое тело, мысли лились плавно и были ясными…

– Я повторяю свой вопрос: как я узнаю, что ты сейчас искренний и настоящий?

– Я почувствую это в теле, в сердце и в голове. Я не буду чувствовать никакого напряжения.

– Прекрасно!

Фуэнг протянула ему тарелку с кокосовыми оладьями и задала тот вопрос, которого он так боялся:

– А что бы твое сердце хотело сказать Жюстин?

Волнение охватило Мало.

– Что оно ее глубоко и искренне любит!

В невесомости

Никто не сможет заставить вас чувствовать себя неполноценным без вашего на то согласия.

Элеонора Рузвельт

Каждое утро на рассвете Мало устраивал заплывы. Вода была его стихией, именно в воде он легче всего восстанавливал силы. После разговора с Фуэнг ему было это особенно необходимо. Он был, конечно, разочарован, узнав, что Жюстин хорошо и без него, но, как ни странно, какая-то часть его души обрела покой. «Это ведь и есть любовь, – пытался уговорить он себя, – радоваться счастью любимого человека, даже если не ты этому причина». В любом случае что он мог ей дать? Он смертельно болен.

Прогуливаясь по пляжу, он заметил Тео с аквалангом и подошел к нему.

– Один отправляешься в море?

– Да, я наблюдаю за парой черепах, которых спас из рыболовной сети на прошлой неделе. А ты когда-нибудь погружался на глубину?

– Да, я погружался до отметки «два», но это было давно.

– Это как кататься на велосипеде – разучиться невозможно. Погрузишься со мной? Сегодня великолепные условия для этого. Начинаем оттуда.

И Тео указал подбородком куда-то в сторону.

– Не уверен, что смогу, – засомневался Мало.

Наверняка давление, которое испытываешь при погружении, не особенно рекомендовано при его состоянии здоровья.

– Как хочешь.

И вдруг Мало подумал, что, в конце концов, больше такой возможности ему не представится. Сейчас он жив, так зачем сомневаться?

– Ладно, я с тобой! – кивнул он.

– Отлично, покажу тебе красивейший коралловый риф. Выбери в том домике себе гидрокостюм по размеру.

Мало зашел в деревянный домик, где хранилось снаряжение для дайверов. Он увидел шкафчик, на котором было имя «Зои», а рядом стоял шкафчик с надписью «Тео».

– Ласты и маски в самом последнем шкафчике! – выкрикнул Тео.

Мало нашел снаряжение себе по размеру. Он искал регулятор давления, пока Тео настраивал грузовой пояс.

– Шести килограммов тебе должно хватить. В любом случае попробуем разные варианты, поэкспериментируем.

– Согласен.

Тео достал второй кислородный баллон и поставил его рядом со своим.

– Помнишь, как его крепить?

– Твоя помощь не помешала бы.

Тео помог Мало прикрепить баллон.

– Ты часто занимаешься дайвингом? – спросил Мало.

– Почти каждый день. Во Франции я был инструктором по дайвингу, поэтому я сюда и приехал. И потом, это моя терапия.

– Терапия?

– Да, когда я погружаюсь, я как будто медитирую. Под водой я словно в невесомости, границы между мной и остальным миром стираются, я капля среди капель в совершенном единении с океаном. Ответы на все вопросы приходят сами собой, даже не нужно о них думать.

– Наркоман! –