не сотрется в памяти и то, что ты пережила из-за отца, не забудется и то, что я не помогла тебе, когда ты остро в этом нуждалась. Ты видишь все мои слабости, все мои недостатки, и я прошу у тебя прощения за то, что меня не было рядом в тот момент, когда ты звала на помощь. Благодарю тебя, что ты указала мне путь мужества и решимости. Я напугана, как и ты когда-то, но я готова пройти по нему.

Мари-Одиль разрыдалась, глядя на единственную фотографию семьи дочери, какая у нее была. Ее подарил ей когда-то кузен. Потом она дописала письмо:

Ты даруешь мне и моим внукам силы быть самими собой. Надеюсь когда-нибудь увидеть в твоих глазах прощение.

Мама

Она в последний раз перечитала письмо, вытерла слезы, которые текли и текли, навела дрожащей рукой курсор мыши на кнопку «Отправить» и нажала на нее.

Еще какое-то время Мари-Одиль посидела на террасе, любовалась морем и вытирала слезы, катившиеся по щекам. Она не знала, доведется ли ей когда-нибудь еще увидеть свою дочь, но чувствовала себя живой. Главное, что она осмелилась, она написала ей, выразила свои чувства. Она все еще чувствовала слабость, но была полна решимости взглянуть в глаза реальности и никогда больше не отводить их.

Лучший профиль

Радость – это заразная эмоция.

Эдвард Д. Вайнот

– Мао, Мао, – кричала Зои, барабаня в дверь, – открой, это я!

Мари-Одиль очнулась от мечтаний и бросилась открывать. Возбужденная Зои бросилась ей на шею, не дав произнести ни слова.

– Было так здорово! Ты бы видела! Мы были в пещере, наблюдали за черепахами, он опекал меня, я видела, как он на меня смотрит. Мне не хватало воздуха, моя маска запотела, сердце чуть не взорвалось… он взял меня за руку, я дотронулась до панциря…

Мари-Одиль ничего не поняла из того, что болтала Зои, но с радостью обняла ее. Девушку переполняло счастье.

– Что-то случилось? – заволновалась она, заметив покрасневшие глаза Мари-Одиль.

– Я так рада за тебя, – улыбнулась Мао.

– Ты плакала?

– Все в порядке, не волнуйся.

– Как тут не волноваться? Выкладывай, в чем дело, – приказала Зои.

Мари-Одиль сдалась, она знала, что с Зои спорить бесполезно. Она рассказала подруге, что только что решилась написать дочери и наконец выплеснула все эмоции, которые так долго сдерживала.

Зои обняла подругу и похвалила за храбрость, потом отвела ее на террасу, а сама отправилась на кухоньку, которая была в номере люкс, и приготовила две чашки чая. На кофейном столике она заметила фотографию.

– Это твоя дочь? Какие симпатичные все: и муж, и дети.

Мари-Одиль нежно улыбнулась, кивнула и взяла чашку.

– Ну, расскажи мне, что произошло сегодня утром?

Сияя от счастья, Зои подробно рассказала о своем погружении с Тео. Мари-Одиль слушала с улыбкой, довольная тем, что ее маленькая протеже вновь полна позитивного настроя и энтузиазма.

– Я кое-что придумала, – встрепенулась Зои.

Она вытащила смартфон из пляжной сумки и разблокировала экран.

– Как зовут твою дочь?

– Ты что, хочешь ей позвонить? – удивилась Мао.

– Нет! Возможно, у нее есть аккаунт в фейсбуке, и тогда ты сможешь следить за тем, как растут твои внуки.

– Как это?

– Как ее зовут?

– Лорин Берже.

Зои набрала имя Лорин в поиске.

– Смотри, это она?

Мари-Одиль поразилась, с какой легкостью Зои проникла в мир ее дочери. Она с удивлением разглядывала фотографию Лорин, изображение ее маленькой семьи. Она постарела… немного… Но стала еще красивее. Теперь она взрослая женщина, мать… Казалось, что лицо ее излучает лишь счастье и доброту.

– Да, это она.

– Не повезло, аккаунт закрытый!

– Что это значит?

– Это значит, что только она сама может предоставить тебе доступ, чтобы ты увидела ее профиль.

– Ее профиль? А почему именно в профиль, можно и в фас, – прошептала Мари-Одиль, не спуская глаз с фотографии.

– Ты что, нарочно, Мао? Профилем называют аккаунт в фейсбуке.

Мари-Одиль ничего не ответила. Вот уже несколько месяцев она не слышала никаких новостей о дочери. Фотография ее успокоила.

– Давай я создам для тебя аккаунт, и вы сможете стать друзьями.

– Как это друзьями? Она моя дочь!

– В фейсбуке это так называется, я же тебе объясняла как-то, ты не помнишь? Когда ты с кем-то связываешься и общаешься в соцсетях, ты называешься другом. Ради тебя, Мао, новый язык изобретать не будут.

Зои явно не терпелось заглянуть в аккаунт Лорин.

– Дай-ка мне свой телефон.

Мари-Одиль принесла старый кнопочный мобильный телефон. Зои расстроилась.

– Ах нет, ничего не получится.

– Почему?

– У тебя слишком старый телефон. А Wi-Fi здесь слабый, даже через компьютер подключиться не получится.

Мари-Одиль попросила еще раз показать ей фотографию дочери. Зои задумалась.

– Подожди, я сделаю скрин экрана и отправлю тебе.

Мари-Одиль радостно заулыбалась, когда получила SMS с фотографией.

– Что ж, придется потратиться, купим тебе, Мао, хороший смартфон в Бангкоке.

Зои нежно погладила подругу по спине и встала.

– Идешь завтракать?

– Иди, я сейчас догоню.

Мао, оставшись одна, все любовалась фотографией дочери, которую прислала ей Зои. Она вдруг вспомнила, что прочла где-то интересную мысль: когда смотришь в правильном направлении, тебе не остается ничего другого, как идти вперед. Сделает ли дочь шаг ей навстречу? Она так на это надеялась!

Эстафета

Лидер должен вести за собой настолько далеко, насколько он в силах, а потом ему лучше исчезнуть.

Герберт Уэллс

Каждое утро в течение шести дней Мало и Матьё встречались на террасе, чтобы поработать и обсудить дальнейшую стратегию. Матьё не только хорошо разбирался в цифрах и знал рынок, но еще и внимательно следил за тем, чтобы каждый человек в его команде чувствовал себя при деле. Сам он, как и все остальные, был благодарен Мало за то, что тот сделал, и потому стремился удивить его, превзойти все ожидания.

Они только начали работать, когда появилась Мари-Одиль с двумя стаканами свежевыжатого апельсинового сока.

– Извините, что помешала, – начала она, – но я только что побеседовала с Эриком, он говорил от лица сотрудников. Они хотели бы обсудить с вами один проект, который я считаю превосходным, и потому я предложила им сделать это сегодня вечером за бокалом вина.

Мало хотел что-то спросить, но Мари-Одиль поднесла указательный палец к губам, призывая его к молчанию.

– Пусть они сами все вам расскажут, не буду лишать их этого удовольствия, – добавила она загадочно.

Потом она удалилась, оставив молодых людей в растерянности. Они чокнулись стаканами