И еще был звонок от Матуса:

— Андрей, ходят слухи, что Скворцов просится на Радио. Уж не на мое ли место в Лондон?

— Нет, он хотел бы в Гамбург, — успокоил его Говоров. — И потом, это лишь через год. Пока ему нужно время, чтоб написать книгу.

— А почему ты не заглянул ко мне в бюро? Некогда было или зазнался?

— Конечно, зазнался, Володя. Прямо с аэродрома поехал в кабак зазнаваться. А со Скворцовым работал серый волк.

— Знаю. Читал твои интервью в бюллетене. Но я также внимательно читал все, что Скворцов писал в «Санди таймс». И вот мое мнение: Алексей Скворцов не перебежчик, он подосланный советский агент. Он слишком темнит. Это явная интрига КГБ.

Что и следовало ожидать. Если Матус не смог выйти на Скворцова, то, естественно, Скворцов советский агент. Даже не смешно.

— Володя, я провел с ним целый день. Смею думать, что я немного разбираюсь в людях. Догадываюсь, он не все мне рассказал. Там что-то произошло в Риме, это его дела с англичанами. На агента он не похож. Туповат.

— А как бы мне с ним поговорить с глазу на глаз?

— Володя, я его не прячу. У меня нет его координат. Его прячет твоя любимая Интеллидженс сервис.

— Ты едешь в Нью-Йорк?

— Вот кто настоящий разведчик. В курсе всего.

— Перетряси, пожалуйста, нью-йоркское бюро. Давно у меня руки чешутся до него добраться. Клуб пенсионеров устроили.

— А в Нью-Йорке полно способных ребят, нашего брата гуманитария, — подхватил Говоров, — я предлагал Фрэнку Стаффу, ну да, помню, ты с ним не сработался, и он тебя перевел в Лондон, но Фрэнк был человек понимающий. Так вот, я предлагал ему, что могу не только обновить Нью-Йорк, но привезти оттуда в Гамбург целую команду, чтобы…

…Можно было как угодно относиться к Володе Матусу, Говоров знал, что это, пожалуй, единственный человек на Радио, который читает все скрипты, слушает все передачи и искренне болеет за качество программ.

Тогда, в разговоре с Фрэнком Стаффом, в присутствии Лени Фридмана, в то время главного редактора, Говоров представил список русских журналистов и писателей, живущих в Нью-Йорке. Он их знал по публикациям в «Новом русском слове». Они организовали свою газету, но прогорели: таланта у них хватало, не хватало финансовой выучки. Они мыли полы в аэропорту, рекламировали пылесосы и перебивались случайными лекциями в университетах. В Гамбурге работают за жирную зарплату, сказал Говоров, а эти ребята работали бы за идею, хотя постоянный заработок им бы не помешал. Согласен, ответил Фрэнк Стафф, но у меня все места заняты, немецкие профсоюзы не дают никого уволить, вот если вы перестреляете половину, я с радостью возьму ваших парней из Нью-Йорка. У Фрэнка черный юмор, сказал Леня, однако другого выхода не вижу, переезжай в Гамбург, будешь моим заместителем, попробуем постепенно перетасовать кадры…

Потом несколько раз в Гамбурге сменилось начальство, но журналистский состав остался нетронутым. Когда пришел Джордж Вейли и пригласил Говорова на неделю в Гамбург, Говоров выступил на летучке.

— Наше счастье, — сказал Говоров, — что нас глушат. Нас слушают отрывочно, кусками, на том и держимся. Если бы в Союзе догадались заткнуть глушилки, советская власть удержалась — рухнула бы репутация Радио. Вроде бы каждая отдельная передача совсем неплоха, но, когда слушаешь все подряд, удручает унылый, поучающий тон, звериная серьезность, потерян интерес к живому, меткому слову, о юморе и говорить не приходится. У нас шутить не позволительно и не модно. Если вы мне не верите, проведем эксперимент. Возьмем человека со стороны, пообещаем большое вознаграждение, запрем на сутки в студии и заставим его прослушать нашу двадцатичетырехчасовую программу…

— Это слишком жестоко, — крикнули из зала, — окочурится, бедняга!

Говорову аплодиривали, но после летучки в коридоре намекнули, что будущему главному редактору так выступать негоже. Сразу заимел много врагов.

— Да я не лезу в начальство! — возмутился Говоров.

Вот почему, когда после новой перетряски в Гамбурге Говорову предложили стать главным редактором, он ответил: «Об административной работе не мечтаю. Мне хорошо и в Париже. Думаю, самое время вернуть в Гамбург Володю Матуса».

Дружный гамбургский коллективчик так навострился съедать главных, что они там больше двух лет не менялись. Съев очередного, коллективчик даже добрел на пару недель. Но Матуса в Гамбурге считали своим, то есть меньшим злом, и у него были шансы удержаться.

Алексей Скворцов появился в Париже через полгода, пообещал зайти в редакцию, дать интервью, потом перезвонил, сказал, что ни зайти, ни выступить по Радио он не может, ибо во Франции он неофициально (игра в прятки продолжалась), но вот пообедать вместе — с удовольствием!

Говоров назначил встречу в маленьком ресторане недалеко от работы, и так как Боря Савельев ему разъяснил, что в таких случаях положены представительские, Радио платит, то Говоров пригласил и Киру — пусть погуляет за казенный счет. Кира, как обычно, опоздала, но быстро наверстала упущенное. Скворцова приход Киры вдохновил (во-первых, нашелся компаньон для выпивки, во-вторых, свежий слушатель), и на Говорова полился поток откровений.

— Представляешь себе я в Шарль де Голль прохожу паспортный контроль а французский полицейский отворачивается в упор меня не видит нигде не отмечено что я пересек границу вот как работают разведки конечно меня сопровождают двое англичан но сейчас меня прикрывают французы привезли сюда на машине естественно знают с кем я обедаю ты меня не провожай машина ждет за углом тут я беседую с разными людьми кто они догадываюсь гостиница очень хорошая но не такая как в Нью-Йорке там я жил на Пятой авеню правда американцы скучные и надоедливые толкут воду в ступе я даже в Вашингтон не поехал хоть планировалось у французов чувствуется интеллект и профессионализм они почти как англичане англичане тоньше однако и у них бывают проколы мы полетели с Чарли отдыхать в Марокко не в сезон приморский отель бассейн и однажды я просыпаюсь вечером как и почему заснул не помню в номере все перевернуто бегу в соседний к Чарли он встречает меня пошатываясь что происходит спрашиваю тот ругается марокканская служба нас заподозрила приняла за крупных торговцев наркотиками чего-то нам в обед подмешали и пока мы дрыхли устроили обыск я знаю бесплатных завтраков не бывает я тебе должен интервью я его дам в следующий раз ни для кого меня нет в Париже французские полицейские на паспортном контроле в упор меня не видели отвернулись как по команде цирк и вдруг мое интервью из Парижа нельзя еще Остап Бендер учил не нарушать конвенцию вот если бы ты приехал в Лондон не может быть собираешься с Кирой и Денисом очень здорово в конце августа прекрасно предупреди меня через Леню я тебя встречу в Дувре я буду вашим гидом в Лондоне хорошо изучил город а можно коньячку на десерт Кира «за» Кира прелесть смотри отобью у тебя жену Джорджу Вейли передай пойду на штатную работу но сначала книгу и еще кой-какие дела надо закончить почему в Гамбург почему не в Лондон конкуренция в Лондоне у меня хорошие связи я купил «тойоту» красную когда бывает не по себе сажусь в машину и мчусь по городу как-то меня оштрафовали позвонил Чарли объяснил тот сказал пришли мне квитанцию уладим американцы формалисты на детекторе лжи меня проверяли чиновники а в Лондоне я как дома у Юрки где-то лежат 75 фунтов за одну сонату да получить не может у меня 45 тысяч нетронутых но я понял на Западе без постоянного заработка неуютно потому не забудь передай Джорджу Вейли у меня видеокассетник «сони» когда не сплю смотрю фильмы дома штук сто кассет бесплатных завтраков не бывает приедешь в Лондон сделаем интервью хоть два английские документы мне готовят нет не беженские обещают сразу паспорт да я не спешу зачем зачем французский полицейский в упор…