х-хочу. Тебя только-с отпус-сти, так у тебя ещ-щё один появитс-ся! — мужчина злился и я его понимала. Он только привык, что их двое, так тут третий нарисовался!

— Ну па-а. — обняв за шею, потёрлась о его щёку носом. — Я больше так не буду. Честно-честно.

Оказавшись через несколько долгих минут на полу, решила продолжить знакомство.

— Мальчики, позвольте вам представить моих родителей. Мой отец — Айван Серебряный Выпивающий Жизнь. Моя мама — Сатира Бирюзовая, входящая, до замужества, в клан Бороздящие Моря. — папа всё-таки принял человеческую ипостась и пожал моим мужчинам руки.

То как он смотрел на Райордана, даже вспоминать не хочу. Папину улыбку, да в фильмы ужасов, и мы богаты на века!

— Прошу, рассаживайтесь. Я приказал принести чай и перекусить. Всё скоро доставят. — Рхетт, как радушный хозяин, решил угодить будущим родственникам.

Родители заняли диван, Вэйран, Райордан и мы с Рхеттом стулья. И если б отдельный. Демон усадил меня на свои колени, словно больше мест не было. Лютер смотрел недовольно, и я уже как-то не хотела пересаживаться. Мне и так хорошо. Папа — хмурился, но молчал. А мама первая взяла слово.

— Милая, ты уже рассказала нам, как ты познакомилась со своими демоном и драконом. — на этих словах, папа зло усмехнулся и посмотрел на Вэя, который вжался в спинку кресла. — Нам интересно, как состоялась твоя встреча с оборотнем.

Тут уже напрягся Рхетт и Лютер.

— Я была немного занята, а он мне помешал. — невозмутимо пожала плечами — Разозлившись, решила его напугать. Но его слова привели меня в настоящую ярость и ипостась предложила съесть Райордана, но появились вы, а я так и не поела. — я даже скуксилась и шмыгнула носом. Змейка поддержала меня грустным вздохом.

— Не расстраивайся, солнышко, позже попробуешь своих… истинных. Я научу тебя, чтобы ты не переборщила до обретения у них меток. — видя, как я расстроилась, папа меня приободрил.

И пока он объяснял особенности питания, о которых сама не так давно узнала, напуганным мужчинам. Счастливо улыбалась, уткнувшись в шею Рхетта, вдыхая его запах. С-с-с. Приятно-с-с.

В дверь постучали и не дожидаясь разрешения, в помещение ввалились… кто-то. Женщина, на вид которой лет сорок, сколько на самом деле, даже предположить боюсь. Если я, и то — несовершеннолетняя. Она вплыла в кабинет, как королева. Присмотревшись внимательнее, понимала, что она, своими чертами лица, мне кого-то напоминает. Ярко красные волосы, были заделаны в сложную причёску, длинное чёрное платье с золотой вышивкой. За ней следовали… э-э-э… Дайран и Вэйран. Только на пару лет старше на вид.

Так это родители моего истинного? Мамочки, у нас что, слёт сватов?? Захотелось спрятаться — всё-таки, свекровь прилетела. Боги. Как-то двусмысленно прозвучало. Главное в слух ничего подобного не ляпнуть.

— Как же я рада, дети мои! — женщина, с порога и улыбкой до ушей, надвигалась словно крейсер. — Когда сегодня ночью, к нам заявились сыновья в невменяемом состоянии. — мои брови медленно ползли вверх, а когда за спиной услышала страдальческий стон Вэя, они вообще чуть не убежали. — И он стал плакаться — как обидел свою пару. Я быстро решила, что мы должны быть рядом!

Обернулась посмотреть на дракона. Он сидел весь красный, и надувшийся, словно хомяк. Только глазами из-под бровей показывал миру, как он хочет сейчас оказаться как можно дальше от этого места. Любимый, как я тебя понимаю!

— Девочка моя, дай же я обниму свою дочурку! — женщина распахнула свои объятия.

— С-с-с это-с моя с-сдоч-чь!! — тихое, но грозное шипение моей мамы, заставило по телу забегать мурашкам.

Причём как я поняла — у всех. Все мужчины напряглись, я смотрела на маму, которая в первый раз, за всё наше знакомство, пришла в ярость. Она даже так не злилась, узнав, что я не девственница. А сейчас начала принимать полуоборот. Глаза начали сиять синевой, что с зелёным цветом глаз — было просто космос, черты лица стали острее, а змеиный язык то и дело показывался из рта. Теперь я хотя бы понимаю, как выгляжу, когда злюсь.

Мужья быстро оказались около своих жён. Отцы Вэйрана прикрыли спиной свою пару, которая в изумлении выглядывала из-за их спин, и напряжённо наблюдали. Да-а, не такого приёма они ждали.

— Дочь, сейчас я не смогу забрать эмоции Сатиры. Это должна сделать — ты. — папа держал свою пару за руку и успокаивающе поглаживал. Но кажется, это плохо помогало, мама — всё таким же убийственным взглядом смотрела на мою будущую свекровь.

— Почему я? А если я ей наврежу? — я испугалась. Да, я хотела кушать, и сейчас хочу. Но теперь поминаю, что чуть не натворила час назад.

— Потому что, твоя будущая родственница кинула вызов собственности, нагине, которая только недавно нашла своего ребёнка. За такое, в нашем мире, нагини устраивают бой. До смерти. И нет. Ты не сможешь навредить ей. Она твоя мать. Тут такое же правило, что и с истинным с меткой. — от слов про бой, напряглась, да и остальные тоже. Вон, как дыхание затаили.

— Хорошо. — встав с колен Рхетта, подошла ближе к маме и присела возле неё на корточки. — Что мне нужно делать? — ждала дальнейший указаний.

— Установи с ней зрительный контакт. Почувствовав эмоции, начинай пить те, от которых ты хочешь её избавить. Главное — ни в коем случае не прерывай контакт. — Ничего не говоря, кивнула.

Смотря в глаза мамы, чувствовала, как моя ипостась просыпается и начинают светиться глаза. Через миг почувствовала боль и поморщилась, но глаз не отвела. Что это такое? Какая-то защита? Но вскоре забыла, о чём думала секунду назад.

Я начала погружаться в эмоции Сатиры, словно в тёмный океан. Там было столько ярости на какую-то женщину, посмевшую назвать её кровиночку — дочерью. Жажда убийства. Страх напугать свою кроху и её истинных. Счастья, что она теперь рядом со своей малышкой. Недовольство, что у неё так много мужчин. Радость, от того, что они смогут дать защиту, её девочке.

Я тонула в противоречивых эмоциях и чувствах. Мне было не комфортно, испытывать настолько личное. То, что каждый человек скрывает за пятью замками. Не всегда показывая своих чувств, боясь, что их отвергнут или растопчут. Но я хотела помочь маме, хотела забрать то разрушающее чувство, которое съедает её душу. Начала пить. Ярость, оказалась очень горькая на вкус, и оставляла после себя обожжённое горло. Зашипела.

Закончив питаться, начала аккуратно выныривать. Миг. И я смотрю обычным зрением, на пришедшую в себя женщину.

— Спасибо, солнышко. — она нежно коснулась моей щеки. Затем подняла