– Кто?

– Не знаю. Однорукий какой-то.

– Какой? – удивленно переспросил землянин. Нет, инвалиды в Коме были. Не встречались сплошь и рядом, чего, по идее, можно было бы ожидать при таком-то уровне опасности (увы, твари Кома чаще убивали, чем ранили), но и не были такой уж большой редкостью. Потому что не всякое поражение могла излечить даже столь продвинутая медицина. Поражения хасса степеней выше шестой не лечились. Никак. Да что там шестой, даже четвертую степень лечили в считаном количестве медцентров и клиник. А куда денешься, это – Ком… Но, как правило, инвалиды практически никогда не покидали пределов тех поселений, в которых проживали. Ком – опасное даже для здоровых и подготовленных, куда уж тут инвалидам… А в Валкере никаких одноруких не было. Точно. Был одноногий Ставк, владелец собственной лавки, торгующий в основном продуктами питания и плохонькими, но дешевыми вытяжками из ингредиентов собственного производства. Была парочка одноглазых бродников, подвизавшихся в командах на должностях техников или завхозов. А вот одноруких не встречалось.

– Однорукий, – вновь повторил дежурный. – Правой руки нет вот досюда.

– На себе не показывай, – машинально произнес Андрей, как это обычно делала его мать, когда он, еще ребенком, увлекшись рассказом, показывал, как Петька расцарапал руку или, там, Сашка выбил себе зуб.

– Чего? – не понял дежурный. Землянин махнул рукой.

– Ничего. Ладно – зови.

Посетитель оказался довольно пожилым или, как минимум, выглядел таковым. Но одет он был в довольно дорогой комбез «Пашк-92М» последней модификации, по своим качествам практически не уступавший его собственному «Штуру-22К», а то и превосходивший его. Что для инвалида было очень и очень круто. Ну не встречалось среди них так уж заметно обеспеченных людей.

Шагнув в зал, посетитель окинул Андрея цепким взглядом и… даже не улыбнулся, а, как бы это сказать попонятней, – сложил на своем лице некую условную пиктограмму улыбающегося солнышка, составленную из множества морщин, морщинок и морщинюшек, густо покрывавших его лицо.

– Рад приветствовать знаменитого Куйзмитша, – громко поприветствовал он землянина. – Отрадно, что победитель легендарного Селистерва Кумлы не почиет на лаврах, а занят постоянным повышением своего мастерства.

Андрей насупился. Ну не нравилось ему, когда его именовали «победителем». То есть не вообще, а вот конкретно в этом случае. Потому что прекрасно осознавал, что не имеет абсолютно никаких прав на этот титул. Ну не был он победителем легенды Кома… Хотя, с другой стороны, победителем Селистерва Кумлы его именуют в первую очередь потому, что все, кто принимал участие в той схватке, имеют на подобный титул еще меньше прав, чем он. Но он бы все равно отказался от подобной чести, если бы… если бы это не работало так серьезно на достижение поставленной им перед собой большой цели. Однако все равно упоминание подобного «титула» вслух землянина раздражало.

– Чего хотел? – раздраженно спросил он. Старик не стал сразу отвечать, а наклонил голову набок и принялся с интересом рассматривать стоящего перед ним «знаменитого Куйзмитша».

– Слушай, старый, – не выдержал землянин через пару асков, – если тебе надо было на меня посмотреть, то ты исполнил свою великую мечту, а теперь – вали отсюда и не мешай мне заниматься. Лады?

– Ты не победил Селистерва Кумлу, – внезапно заявил однорукий. Причем не спросил, а именно заявил. Огласил, так сказать, свои выводы. Землянин вскипел.

– Да, и что? А теперь пошел отсюда, и можешь всем рассказать, что бродник Кузьмич лично тебе признался в том, что он НЕ ПОБЕДИЛ легенду Кома Селистерва Кумлу. Ты для этого меня искал?

– Нет, – старик расплылся в еще большей улыбке, превратившей его изрезанное морщинами лицо в прямо-таки символ счастья и вселенской доброты… вследствие чего землянин отшатнулся назад и машинально принял фехтовальную стойку, подняв перед собой руку с клинком.

– Не сердись. Я искал тебя, чтобы посмотреть на тебя и решить, каков ты, – мягко продолжил посетитель. – И я увидел, что ты – человек чести.

– Потому что я присвоил себе победу, которой не было? – криво усмехнулся землянин.

– Потому что тебя это гнетет, – поправил его старик. – А победу тебе присвоил не ты сам, а людская молва. Причем, судя по тому, что даже в этом поселении ее никто не оспаривает, а, наоборот, любой готов рассказать, что именно в его поселении живет столь знаменитая личность, для этого были некоторые основания. Или я не прав?

– Основания – были, – остывая, пробурчал землянин. – Победы – не было. Селистерв Кумла умер с моим клинком в глазу, но этот клинок оказался там скорее случайно, чем вследствие моего мастерства. А я не умер в этот момент потому, что другой бродник успел всадить в моего противника два «пакета» из штурмового комплекса «Огем-14М».

– Он вмешался в вашу дуэль? – удивился старик. – Вот так, нагло, на глазах у всех?

– А не было никакой дуэли, – раздосадованно произнес Андрей. – Селистерв Кумла напал на меня внезапно, со спины, в баре, собираясь не победить меня в честной схватке, а просто зарезать.

Старик понимающе кивнул головой.

– Да, это вполне в стиле их подлой семейки, – он показал на обрубок своей руки. – Вот это сделал тоже он. И так же напав внезапно и со спины. А потом сбежал от меня в Ком.

Андрей изумленно уставился на стоявшего перед ним инвалида. Да кто же он, интересно, такой, если от него, однорукого, сбежал в Ком сам Селистерв Кумла?

– Я, как видишь, последовал за ним, – продолжил между тем старик. – Хотя здесь я был ему не соперник.

Землянин понимающе кивнул. Сеть каналов оперирования хасса в изуродованном теле невозможно сбалансировать. Поэтому даже в случае упорных и длительных тренировок в этой области инвалиды были способны сконфигурировать хасса мощностью не более десятой части от той, что была доступна для здорового человека. Хотя в возможностях предельно тонких манипуляций с хасса они здоровых людей часто превосходили… А фехтовальщик со столь слабой хасса для Кома – мясо. Во всяком случае, на средних и низких горизонтах.

– Но я – ждал. Ждал, пока появится кто-то, кто сумеет отомстить за меня и мою дочь, обесчещенную и убитую его выродком. Ждал. – Старик вздохнул и закончил: – И дождался! – И в следующий момент он даже не опустился, а рухнул на одно колено и произнес торжественным до… до… до отвращения голосом: – Бродник по прозвищу Куйзмитш, прими мой меч, мою кровь и мою жизнь!

Андрей несколько мгновений недоуменно разглядывал стоящего перед ним на одном колене однорукого старика, а затем осторожно спросил:

– И что это было?

– Вассальная клятва, сынок, – усмехнувшись, отозвался старик уже вполне нормальным голосом: – Ты должен ответить: «Принимаю, и да будет тому свидетелем Господь!» Ну, так это было положено у нас, на Растее, когда эти клятвы еще имели смысл, – старик окинул его веселым взглядом и поинтересовался: – Так как, будешь говорить?