Артём сунул «бластер» Эдуарду, упёрся руками в крышку люка, откинул и полез в темноту чердака, впитывая ноздрями запахи пыли, застарелых гипсовых плит, толя и краски – чердак ресторана похоже давно не ремонтировали.

Когда за ним, отдуваясь, влез Эдик, Артём закрыл люк, и они оказались в полной темноте.

Капитан Морев действовал решительно и смело.

Сначала к месту падения вертолёта чужаков поплыли на разведку два сержанта, Сомов и Синенко. Оба вернулись быстро, рассказав, что в мути, поднятой со дна, разглядеть почти ничего нельзя, зато видно, что острая вершина пирамиды срезана и напоминает дупло сломанного зуба.

– Плот! – скомандовал капитан.

Плот изготовили за полчаса вдвое больше первого, использовав для связки сухих стволов сосен остатки бечевы и ремни камуфляжных комбинезонов. Капитан положил на плот два автомата, и три бойца группы начали толкать плот к пирамиде. Капитан поплыл следом.

Марьяну Морев снова оставил на берегу, зато разрешил плыть Ренату.

– Давайте винтовку, на плоту полежит.

Ренат глянул на спутницу, лицо которой отразило сложную гамму чувств. Но она всё-таки сдержалась, не вступая с командиром группы в пререкания. Лишь когда Ренат разделся и отдал ей свёрток одежды, пошутив: береги от динозавров, – она ответила, понизив голос и сверкнув глазами:

– Не надо было с вами связываться.

Что она имела в виду, спросить Ренат не успел, бойцы Морева и он сам уже были в воде.

Плот вряд ли выдержал бы человека, но автоматы и винтовку Рената выдержал, хотя и осел в воду.

Поплыли, толкая хлипкую посудину перед собой и вглядываясь в воду, чтобы не пропустить какую-нибудь подкрадывающуюся снизу хищную змеюку. Доплыли спокойно.

Пирамида действительно походила на сломанный зуб, как охарактеризовал её сержант Сомов. В его «дупле» блестели какие-то «кости» и «пломбы», но разобраться в них сквозь толщу воды не было возможности. Муть, поднятая упавшими обломками вертолёта, осела, была видна буквально разбитая как стеклянный графин кабина и в ней два тела в сложных комбинезонах. То были пилоты чужой винтокрылой машины.

Морев нырнул, оставив оружие на плоту. Вынырнул через две минуты, отдышался.

– Сомов, посмотри в дырке, там, по-моему, под обломками люк в полу.

Сержант набрал в грудь воздуха, нырнул.

Ренат, сделав круг над «дуплом зуба», тоже нырнул.

«Дупло» приблизилось, оно было метра четыре в диаметре, и в нём виднелись части каких-то ферм и сверкающие трубки, образующие нечто вроде смятого решетчатого купола. Под этим куполом и в самом деле проступали очертания квадратного бугра, с четырёх сторон которого мигали фиолетовые звёздочки.

Вынырнули одновременно.

– Точно, люк, – доложил сержант. – Наверно, они предусмотрели аварийное срабатывание при разгерметизации, люк и закрылся.

– Есть идеи, как его открыть?

– Гранату бы, – сказал белобрысый круглолицый Синенко.

– Ага, подорвём, вода хлынет внутрь.

– Так у нас и гранат нет.

– Ясно, мудрецы, – сказал капитан Морев. – Вы?

Ренат, на которого глянули четыре пары глаз, поёжился. Он тоже не видел способа проникнуть внутрь пирамиды.

– Постучать… по люку…

– Ага, сказать: ваша мать пришла, молочка принесла, – съязвил Синенко.

Ренат порозовел.

– Должен же там быть кто-то…

– А идея неплохая, пацаны, – задумчиво покачал головой капитан. – Может сработать. Нож.

Ему протянули армейский нож с особой заточкой и удобной рукоятью, с зазубринами на верхней стороне лезвия.

– Пошли, Сомов.

Капитан и полноватый с виду, со складками на боках, сержант нырнули, сдвинули купол трубок, Морев постучал по крышке люка рукоятью ножа; с глубины в три с лишним метра звуки ударов были почти не слышны.

Однако их всё-таки расслышали те, кто находился в пирамиде.

Внезапно по периметру выпуклости загорелось ожерелье голубых звёзд, люк шевельнулся, из расширявшейся щели выметнулся в воду веер воздушных пузырей, за ними вылетело целое облако пузырей, вспенившее воду на поверхности.

Морев и сержант вынырнули, вглядываясь в зашевелившиеся в «дупле зуба» тени. Пузыри перестали буравить воду, стали видны выбравшиеся из колодца, закрытого ранее крышкой, аквалангисты.

Впрочем, существа, двурукие и двуногие, только напоминали аквалангистов, одетые в сложные костюмы со множеством деталей: пряжек, змеек, рукояток и чешуй, – и сетью жилок, похожих на кровеносные сосуды на руках стариков. Головы пловцов защищали не менее сложные шлемы с выпуклой дугой очков, поэтому понять, кто они – люди или «зелёные человечки», – было невозможно. Однако разбираться, кто стучал в их дом и зачем, они не стали. Посмотрели вверх, запрокинув головы, и первый пловец направил к поверхности озера левую руку с нацепленным на неё до локтя металлическим «нарукавником».

– Алярм! – рявкнул капитан, рывком высовываясь из воды и хватаясь за автомат.

То же самое сделал Сомов.

Ренат замешкался, и это стоило ему потери оружия: «нарукавник» пловца плюнул сгустком лилового огня, который, вонзившись в дно плота, разнёс его в щепки. Винтовка Рената отлетела на несколько метров в сторону, упала в воду и пошла ко дну.

Это заставило его забыть о своём положении и действовать, пусть и неосознанно.

Он рванулся к месту падения винтовки, нырнул, успел схватить её за ремень на глубине нескольких метров.

В этот момент команда капитана Морева уже вела бой, воспользовавшись оплошностью стрелка: ему следовало стрелять по людям, а не по плоту, тогда и результат был бы другим.

Вся четвёрка «Рыси» нырнула и сцепилась с охранниками пирамиды, не давая им возможности стрелять из своих «нарукавников». Долго находиться под водой бойцы Морева не могли, не имея аквалангов, поэтому дрались отчаянно: пока двое заламывали руки охранникам, двое выныривали, наполняли лёгкие воздухом и сменяли коллег. Поэтому ни один из «аквалангистов» не смог воспользоваться оружием, они были вынуждены отбивать атаки профессионалов российского спецназа.

Ренат вынырнул и заметил, что из «дупла зуба» выплывает ещё одна «космическая» фигура. Увлечённые борьбой с другими обитателями пирамиды, Морев и его бойцы уже не успевали ничего сделать, их силы и так были на пределе. И помочь им бросившиеся в воду остальные члены отряда тоже не успевали.

Тогда Ренат, действуя скорее интуитивно, чем расчётливо, взгромоздился на одно из уцелевших брёвнышек плота, прицелился и сделал три выстрела один за другим, надеясь, что если и не попадёт, то хотя бы напугает «аквалангиста».