— целиком, лишь платьица на них шились в Архангельске. А вот «магические кубы» — россыпью, по деталям. Даже цветную пленку для наклейки на куб везли отдельно. Некогда было такими глупостями, как сборка, заниматься. И некому!

Но спрос был таким, что партнеры платили «живыми деньгами», да еще и страшно интриговали за очередь. И в САСШ в этом отношении ничего не изменилось. Все дни были забиты переговорами. Еле сумел выкроить время для встречи с Тедом Джонсоном. Нет, не для дела, просто не по-человечески было бы не встретиться. Я рассказал ему о своем житье в России, что собираюсь жениться, всё договорено, и помолвка должна состояться вскоре.

Да, с помолвкой вышла досадная задержка. Папенька Натали, услышав, что я кровь пролил, пусть и такого негодяя, как Свирский, потребовал, чтобы я до помолвки исповедался и причастился. Чёрт! Наверное, я все же негодный православный. Не понимаю я этих заморочек. Принимаю, но внутри — недоумеваю. Но ладно, сходил в церковь, исповедовался. А вот до причастия, меня, как пролившего кровь, не допустили. Мол, сначала замолить надо. Или в паломничество сходить.

Ну, я и выбрал паломничество в Антониево-Дымовский монастырь. Я, по опыту из будущего времени, помнил, что рядом с монастырем, схожим по названию с именем моего приятеля Антохи Дымова, есть старый женский скит и деревня, с названием, похожим на сено. Или на солому? В общем, раз уж паломничать, решил я заодно бокситовое месторождение прикупить, которое рядом с той деревней располагалось[29]. Электростанций-то много, электричества тоже. Так что алюминий производить — самое то. Да и стоит он сейчас дорого. А рабочих почти совсем не требует. В общем — покупка удачная намечалась.

Тед в свою очередь рассказал мне про то, как там дела у его свояченицы Сарочки, найденной и спасённой мной на Крите. Она недавно благополучно родила дочку. Тут он перескочил на Мэри, сказал, что она не только вышла замуж за Фредди Моргана, но и успела родить ему наследника. А сам он, дескать, тоже процветает, успел уже покруче тестя стать…

Если тема про Мэри была мне просто безразлична, то разговор про Моргана сильно напрягал, так что я поспешил распрощаться, отговорившись тем, что пора на встречу с Гансом Манхартом.

Ганс, кстати, так развернулся, что я не знал уже, как его унять. Проводил собеседования, убеждал, рассказывал о мега-проектах, которые «этот русский Эдисон собирается реализовать посреди бескрайней русской тайги» и прочее…»

Нью-Йорк,6 января 1899 года, пятница, утро

— Чего вы хотите?

— Совсем немного, мистер Воронтсофф, десятиминутное интервью для «Нью-Йорк Таймс». Простите ещё раз, что беспокою вас за завтраком, но я узнал, что после завтрака вы почти сразу убываете из страны. Жестоко будет оставить читателей без такого материала.

— Спрашивайте!

Честно говоря, идея мне не слишком нравилась. Тем более, что вопросы шли не только о моем «магическом кубе». Но реклама-то мне нужна? Нужна! А тут — одна из крупнейших газет в стране обо мне напишет. Бесплатно. Так что я, скрепя сердце, согласился.

Из меня пытались выдавить подробности о поднятой Манхартом суматохе. Что за мега-проекты я затеваю в страшной русской Сайберии? Что, не Сайберия? У вас там тайга и в других местах есть? Ах, как интересно! И всё же?

Я, как мог пытался вместо подробностей отделаться комплиментами Соединенным Штатам, их темпам прогресса, инженерной школе… И на разные лады заверял, что без американского опыта никогда не преуспел бы в России.

И лишь в конце я немного вспылил.

— Почему вы всё время называете меня «русским Эдисоном»? Один Эдисон уже есть! Здесь, в Америке! А я — Юрий Воронцов! И заверяю вас, это звучит ничем не хуже!

Эх, знал бы я тогда, чем аукнется эта простая фраза!

Саутгемптон, 15 января 1899 года, воскресенье

Первым делом, пройдя таможню, я отправился на почту. А что делать? Больше, чем на неделю, я выпал из общения. Мало ли что могло случиться? Но новости были пока только хорошие. Будущий тесть уже добрался до Петрозаводска и планировал на днях тронуться в Повенец, к месту начала Онего-Балтийского канала. А вербовщиков выслал туда уже три дня назад.

Натали сидела в Питере со сворой секретарей и энергично занималась подбором кадров. Кстати, предлагала заехать по дороге в Мемель, лично провести собеседование с неким господином Гребеневичем, специалистом по электрическим сетям. Ну что ж, заедем, куда деваться. Специалиста придется подбирать лично. Если высоковольтные сети и станции тут и научились строить, то понимание о релейной защите и автоматике — ниже плинтуса. Придется искать кого-то головастого и растить такого специалиста из него. А то первая же крупная авария таких бед натворит, что мама, не горюй!

Ганс Манхарт сообщил, что он с командой и «ассистентами с Востока» (я понял так, что это он о китайцах) планируют тронуться в путь 21 января.

Порадовала телеграмма Ника Картера из Ванкувера, датированная позавчерашним днем. Он сообщал, что нашел «разыскиваемое лицо», предложение этим лицом принято, выезжают немедленно, расчетный срок прибытия в Санкт-Петербург — 3 февраля.

Хм, даже если он дату указал по принятому в России Юлианскому календарю, и то невероятно быстро получается. Но что-то мне говорило, что Ник, несмотря на всю свою ушлость, просто не знает, что кто-то живет по другим календарям. А тогда срок просто фантастический!

Этот парень разыскал Генри с командой где-то в ледовых пустынях Севера, и они прибудут в Питер всего недели на две позже него, Юрия. Просто фантастика! Как он успел-то? Нет, определенно этого парня надо иметь в виду!

Так, с почтой ознакомились, время до отплытия еще есть, так что самое время перекусить.

Поел я спокойно и с удовольствием, а за кофе развернул прессу. И поперхнулся напитком, увидев заголовок на первой полосе: «Изобретатель «магического куба» вызвал Эдисона на соревнование!»

«…Я ничем не хуже Эдисона и докажу это!» — утверждает молодой изобретатель