— И не дай Бог, история повторится, Белоснежка, — зловещий шепот. — Жду в офисе.

Ее передернуло от слов. Внутри образовался огромный комок протеста. Если б не гендир, развернулась бы и влепила по сладкой физиономии. Так просто раздраженно дернула плечом. Ее просили не вестись на провокации — постарается.

Тем временем уже Анатолий Филиппович сверлит ее взглядом, но Ира молчит. Не хочется ничего говорить. Достали оба.

— Не хочешь объяснить? — Ира покачала головой. Нет. Признаваться, что была любовницей его сына, когда тот был женат, жутко стыдно. А если узнает, что она причина развода… — Вы знакомы?

Она пожала плечами.

— Виделись на семейных праздниках, так же, как с вами.

— И Свету знаешь?

— Вашу бывшую сноху? Тут все проще — моя сестра ее подруга — Юля.

Князь на удивление быстро оставил данную тему, странно…

Закончили ужин и обсудили план действия на совещании. Они оба с Алеком будут следить за нестандартной реакцией на ее слова, сама же Ира вкладывает все усилия в создание образа и отвлекающий маневр. Никаких внимательных взглядов.

Оставшийся день прошел в штатном режиме. Утром ее ждал сюрприз. Насти не было на рабочем месте. Зато в кресле Иры по хозяйски развалился почти что Генеральный директор.

— Где моя помощница? — строго поинтересовалась она, стараясь не обращать внимания на его дерзкий раздевающий взгляд. Он едва не облизывался, глядя на туго обтянутую бирюзовой тканью грудь. Макс как-то неправильно понимает слово дресс-код.

— Отправил ее… по делам. Это же Настя, твоя соседка?

Ира нервно дернула плечом, к чему вопросы?

— Мы больше не живем вместе — Настя живет со своим женихом Максом, я снимаю квартиру одна.

Сергей удивился:

— Уж не с тем ли самым… твоим другом?

— Именно. У них скоро свадьба.

Мужчина мягко рассмеялся.

— А ведь я тебе говорил, помнишь?

Конечно, помнит. Он тогда целую сцену ревности устроил, узнав, что парень их частый гость.

Отрицательно качнула головой. Не стоит ему знать, что воспоминания по-прежнему свежи в памяти.

— Так что ты хотел? Что делаешь в моем кабинете с самого утра? И в моем кресле.

Мужчина резко грациозно поднялся и двинулся в ее сторону. Но Ира не собиралась сдаваться. Двинулась в сторону стола. Увы, ее поймали на полпути.

— Поговорить?

— По работе? — почему кажется, что ее загоняют в ловушку. Он приблизился вплотную, и Белоснежка почувствовала, что дальше сбегать некуда — сзади стол, в который она и уперлась попой.

— Как посмотреть. — Что? О чем он? Ах да…

— Я буду разговаривать только о работе. Иначе можете покинуть кабинет, Сергей Анатольевич. — Побольше стали в голос. Белоснежка, ты же научилась!

Первыми соприкоснулись их бедра. Сразу же встретились взгляды. Его глаза мгновенно потемнели, наполнились искушением, притягивая к себе мощным магнитом. Если бы она смогла за прошедшие годы вырвать с корнем чувства к нему, то устояла бы. Увы.

Эти руки действовали на нее все также. Провел большим пальцем по нижней губе, слегка оттянув вниз. Изумрудные глаза бегали по ее лицу, словно воскресая в памяти забытые нюансы и отмечая что-то новое. Тыльной стороной провел по шее и ниже очень легкой лаской. Но ее хватило чтобы грудь напряглась и вызывающе впечаталась в тонкую ткань. Вернул руку к маленьким выступающим ягодкам, погладив их центром ладони.

Всхлип. Неужели ее? Он сносит весь контроль стоящего рядом мужчины. Раздвигает ее бедра и втискивается между ними, задирая юбку, чтоб не мешала более плотному соприкосновению.

Белоснежка смотрит пьяным взором, как подрагивающие ладони скользят по шелковистой ткани ее чулок и натыкаются на кружево. Со свистом втягивает воздух. Обхватывает ее ниже талии и дергает на себя. Ах! Такого накала не испытывали даже тогда. Горячее дыхание в шею. Скользит по ней языком до самого уха, прикусывает мочку, вызывая огонь по венам. Ира не замечает, как ее пальцы впиваются в его предплечья.

Мазнул губами по линии подбородка, подбираясь к губам. Таких поцелуев в ее жизни ещё не было. На разрыв. На грани понимания. Она не должна так реагировать, но предательское тело словно парализовано. Нужно оттолкнуть, остановить. Поднимает руку, но она ложится на грудь и не может больше ничего. В голове яростно стучит «Он предатель!», но тело не реагирует на сигналы мозга. Его тоже накрывает, что ощущается во всем — в движении губ, языка, сжимающих до боли рук.

Щелчок. В кабинет влетает Настя, проносится мимо, закрываясь в уборной. Оттуда странные звуки. Но эти двое почти не слышат ничего, оглушенные своими ощущениями.

Белоснежка приходит в себя, и, только что сжимавшие его, руки отталкивают. Сергей смотрит на нее долгим пронизывающим взглядом и, наконец, выдает:

— Даже не вздумай проделать это с отцом.

Рука сама взлетела в неконтролируемом порыве. Она все-таки сделала это. О чем мечтала еще вчера. Съездила по гладко выбритой физиономии. Аж ладонь горит. Зато на душе разлилось теплое чувство удовлетворения. Надоел уже со своими гадкими намеками.

Их взгляды схлестываются. Его угрожающий, с молниями ещё не утихшей страсти в самой глубине. Ее презрительный, где за льдом прячется попавшая в ловушку нежность, но ему нельзя ее видеть ни в коем случае.

В кабинет возвращается Настя, растерянно переводя взгляд то на одного, на другого. Раскрасневшаяся Белоснежка, со сверкающими от гнева глазами. Князь с ярким пятном на щеке, сжавший зубы так, что желваки ходят ходуном.

— П-простите, — заикаясь, извиняется, затравленно глядя на начальство. — Подкатило. Не знаю что такое. Кто-то нес кофе и от запаха… простите Сергей Анатольевич, Ирина Юрьевна. Я не помешала?

— Нет, Настя, все в порядке. Сергей Анатольевич уже сказал, что хотел, и уходит.

Смерил ее взглядом с головы до ног, на ногах слегка завис.

— Вы меня поняли, Ирина Юрьевна.

Дверь хлопнула чуть более громко, чем нужно. Ира упала в кресло для посетителей, хватаясь за щеки. Что это было?

— Боже, Настя, как же ты вовремя со своим токсикозом.

— С чем? — слабенький голосок подруги.

— С токсикозом разумеется. Поздравляю. Обрадуй сегодня Максимку.

Настя падает в соседнее кресло.

Алек решил зайти перед началом рабочего дня к сестре. Он кое-что вчера придумал — хотел обсудить пока сырую идею.

Сердце кувыркнулось в груди, когда проходил мимо кабинета руководителя рекламного отдела. Сжал зубы до боли — так хотелось заглянуть внутрь.

Дверь открылась и оттуда вышла женщина в возрасте, секретарь, и, поздоровавшись, прошла мимо.