по отношению к тем, кто уходит «туда», но и к тем, кто «оттуда» приходит. Она где-то читала, что соседи Лазаря быстро привыкли, что он вернулся. Значит, дело не в Пушкине или Лазаре, а в том, что так устроен человек, который ко всему когда-то привыкает.

За последние два дня она даже несколько раз ловила себя на мысли о том, что пора коммерциализировать то, что с ней происходило. А в том, что из этого всего может получиться очень прибыльный проект, у нее не было сомнений. Более того, она уже видела, как все это можно сделать на порядок прибыльнее того, что она замышляла в самом начале…

Она и не заметила, как ее мысли привычно свернули к работе. Ну, все. Это как проснуться посреди ночи: до утра проворочаешься и не уснешь. Так и здесь; можно пытаться занять себя чем угодно, мысли все равно будут упорно возвращаться к делам, так что для отдыха она, похоже, потеряна и сегодня.

Зато нет худа без добра; она почувствовала, как хандра отступает и пропадает желание себя жалеть… Она все-таки трудоголик, а может, просто начинает действовать выпитый сок.

Тихо загудел, включаясь, компьютер, она откинулась на спинку кресла, ожидая, пока проснется монитор. Итак, у нее есть Классик, который напишет Роман. Замечательно. Однако романов может быть больше. И написать их может не только Он. Есть еще множество Классиков, из других времен, которые будут интересны современному читателю. Естественно, при условии, что напишут все сами. Из собственных, так сказать, ручек.

Итак, программа-минимум – разобраться с известной частью жизни того, кто у нее.

Программа-максимум – понять механику прогулок во времени и рассмотреть возможные кандидатуры Авторов.

Ну что же, если программа действий есть, пора за работу.

Она решила начать с начала, с биографии. Крохи, задержавшиеся в памяти со школьных лет, помогали мало, поэтому она углубилась в Сеть.

Несколько часов, которые пролетели как одна минута, она провела среди степенных академических трудов и резких, противоречивых воспоминаний его современников. Удивительно, как может быть запутана простая человеческая жизнь в стороннем изложении.

Современники придерживались крайних мнений: либо гений, либо ничтожество. Рассказы их изобиловали подробностями, деталями и непаханым полем противоречий. В принципе, объяснимо и понятно. Еще неизвестно, что бы сказала она сама, окажись в числе барышень, которые попались в его жаркие объятия либо на его острый язык… Восхищение и злорадство, комплименты и хула. Все как у людей. Разбирайтесь сами.

Академики и теоретики степенно вторили друг другу, при этом выбирая некую серединную позицию: общепризнанно, гений в том-то и в том-то (список подтверждений конкретной гениальности со ссылками на авторитетных авторов), что касается подробностей – ничего подтвержденного нет. Эдакая деликатность, которая граничила с чистоплюйством, потому что из их трудов невозможно было выстроить портрет Человека. В сотый раз перемывалось общеизвестное, потому что безопасное, а все, что раньше оставалось загадкой, продолжало быть таковой.

На миг она взъярилась на себя: какой ерундой занимается?! Интересной и увлекательной, однако совсем не имеющей практической пользы. Совсем. Такое впечатление, что копаешься в грязном белье, притом старом, чуть ли не музейном… Или разматываешь бесконечный клубок научного словоблудия в поисках крохи полезной информации. И нет в этом никакого практического смысла, сиречь денег, которых за нее никто зарабатывать не станет. Любовь усмехнулась и покачала головой. Она поняла, что сейчас делает. Занимается она, говоря современным языком, изучением резюме кандидата. Всего-то и объяснений. А поскольку вакансия была далеко не последняя и в своем роде уникальная, неудивительно, что эту работу она не поручила кому-то из кадрового отдела, а занялась ею сама. И от решения, принятого по кандидату, пусть даже такому неоднозначному, зависит дебет-кредит, а значит, действие это очень и очень осмысленное и даже правильное. Значит?

Значит, можно и более того – нужно продолжить эту работу. Придя к такому умозаключению, она взглянула в нижний угол экрана, где, наступая друг дружке на «пятки», бежали секунды, складываясь в минуты и часы, и с наслаждением потянулась. Пусть иногда незамеченными, неотмеченными в сознании могут проскользнуть дни и месяцы, это лучше того тупикового состояния, когда оно, неуловимое время, цедит себя нехотя, по капле, словно в свихнувшейся клепсидре.

Время… Она вспомнила одну из первых лекций в университете, когда профессор, она уже не помнит, по какому поводу, вдруг заметил: «Представьте себе, что у каждого из вас есть кредитная карточка, на которой имеются деньги. Сколько – неизвестно никому. Насколько же рациональной будет в этом случае ваша потребительская программа? Вы будете расходовать деньги на самые неотложные нужды, потому что они в любой момент могут закончиться и у вас не будет денег даже на хлеб. При рождении Бог каждому дарит по «карточке», на которой наше самое главное богатство – время, отведенное на жизнь. Не растрачивайте его по пустякам».

Итак, резюме к резюме. Все очень запутанно и противоречиво, она не знала, кому верить, и у нее не было аппарата, чтобы отделить правду от лжи. Принимать решение в условиях неопределенности чревато ошибками. Подумав, она решила отказаться от своей первоначальной идеи пригласить какого-нибудь маститого литературоведа по данной теме на своеобразный аутсорсинг. Естественно, что свое дело должен делать профи, но по тем материалам, с которыми ознакомилась, она поняла, что большинство этих литературоведов специализируется не на выуживании правды, а на умелом конъюнктурном ее ретушировании. Ничего в этом не было вопиющего; если задуматься, этим занимается большинство, на этом, собственно, и зарабатываются деньги. Да-да, именно на притягивании Реальности, то есть того, что есть на самом деле, к тому, Как Хочется, Чтобы Было. Или Конъюнктуре. В итоге получается нечто среднеарифметическое – так и живем.

Либо над желанием понять и узнать то, что было на самом деле, властвовала личная приязнь и неприязнь.

Господи, да взять хотя бы Гончарову – любовь, супругу, причину роковой дуэли.

В официальной классике бытовали два мнения, как водится полярных: не виновата, любила его безмерно и жутко страдала после его кончины. Либо виновна, едва ли не сама все устроила, была красива, но не умна. Точка!

Ох уж эти ученые мужи! Если женщина красива, значит – дура. Потому что не ведет себя так, как те, кого принято считать «умными». Доценты и академики, если бы вы хоть раз в жизни узнали, что такое быть красивой женщиной, да еще и в то время… Как знать, может, вы изменили бы свой метод оценки соотношения «ум – красота». А Наталья Николаевна была не просто красивой, а первой красавицей Москвы, города