— А что ты ищешь? — спросила Келли.

— Ресторан «Славные малые», — сказал я и нашел адрес. — Мы съездим туда, там Пат.

Я подумал, уж не позвонить ли в это заведение и спросить Пата, но они запросто могли послать меня подальше. Так или иначе, это могло повлечь за собой цепь событий, о которых я ничего не буду знать, пока нас обоих вдруг не сцапают. Лучше будет туда наведаться.

Я нацепил очки, и Келли хихикнула. Взяв ее пальто, я помог ей его надеть. Когда она обернулась, я заметил, что с джинсов у нее все еще свисает бирка; я сорвал ее, затем проверил, что все остальное вполне заурядно — просто какой-то не очень модный папаша решил прогуляться с дочкой.

Облачившись в пиджак, я проверил, на месте ли обоймы и телефон, и спросил:

— Пат — помнишь такое имя?

— Нет. А кто она?

— Это он, его зовут Патрик. Может, ты видела его с папой?

— Пат отвезет меня домой?

— Скоро поедешь, Келли. Но только когда папе станет лучше, а ты будешь хорошей девочкой и будешь меня слушаться.

Вид у нее сразу стал унылый.

— А к субботе я вернусь домой? Мелисса устраивает вечеринку, я не могу не прийти.

Я продолжал нудить свое. Больше ничего я сделать не мог. У меня не было опыта задабривать детей.

— Пат заезжал к вам. Наверняка ты его помнишь.

— И я должна купить ей подарок. Я сделала для нее несколько браслетов — в знак дружбы, но я хочу что-нибудь еще.

— Ладно, мы попробуем найти Пата сегодня же, потому что он поможет тебе вернуться домой. Возможно, у нас будет время забежать в какой-нибудь магазин, годится?

— А где Пат?

— Думаю, что, наверное, в ресторане. Но ты должна вести себя очень тихо, когда мы приедем туда, и ни с кем не говорить, ладно? А если кто-нибудь заговорит с тобой, просто кивни или помотай головой, хорошо? Мы и вправду должны быть осторожны, иначе они не скажут нам, где Пат, и мы попадем в беду.

Я знал, что она будет хранить молчание. Она беспрекословно выполняла все, что я велел. У меня на душе кошки скребли, когда я говорил о ее возвращении домой, но что еще можно было придумать? К тому же, как бы все ни повернулось, меня не будет рядом, когда ей скажут правду.

До отхода оставалось еще кое-что сделать. Я отвернул край своего одеяла, сложив его ровнехонько по диагонали. Затем вытащил спичку из коробки, которую взял в вестибюле, и вклинил между стеной и тумбочкой, на которой стоял телевизор. Ручкой я сделал крохотную отметку на стене, прикрыв ее головкой спички. Наконец я положил скрепку в ящик под телевизором и чуть прибавил звук.

Затем быстро оглядел номер — не оставили ли мы чего-нибудь компрометирующего — и вернул телефонный справочник на место. Пистолет Кева по-прежнему лежал в бачке, но это была не проблема; уборщице приходить не было причин, не говоря уже о полиции с ордером на обыск.

Прихватив пару яблок и плиток шоколада, я сунул их в карман своего нового длиннополого синего пиджака. Потом закрыл дверь, проверил табличку, и мы покинули отель.

Я тут же взял такси до Джорджтауна. Поехав на автобусе или метро, я сэкономил бы, но в такси нас не могли видеть пешеходы и пассажиры. Шофер был нигерийцем. Карта города на сиденье не внушала особого доверия, к тому же водитель едва говорил по-английски. Он использовал несколько знакомых ему слов — спросить меня, как доехать до Джорджтауна. Это было все равно что лондонский шофер, не знающий, где Челси. Я терпеливо указал ему путь по карте. Как я и предполагал, это было примерно в получасе езды отсюда.

Шел дождь, слишком мелкий для того, чтобы включить «дворники», но шофер ненадолго приводил их в действие каждую минуту. Келли грызла яблоко и глядела в окно. Я присматривался к другим отелям. Скоро снова придется переезжать.

Мы сидели молча несколько минут, пока мне не пришло в голову, что водитель ждет от нас разговора.

— В твоем возрасте я еще ни разу не ездил в такси, — сказал я. — И по-моему, до пятнадцати лет.

Келли посмотрела на меня, по-прежнему жуя яблоко:

— Тебе что — такси не нравится?

— Нет, просто денег у нас было маловато. Отчим никак не мог найти работу.

Вид у Келли стал озадаченный. Она долго и пристально смотрела на меня, потом отвернулась и снова уставилась в окно.

Машины выстроились в пробке перед Кей-бридж.[34]Джорджтаун находился как раз на другой стороне Потомака, и было бы быстрее выйти и дойти пешком, но имело смысл оставаться в укрытии, подальше от чужих глаз. Теперь лицо Келли почти наверняка мелькало в газетах, если не на объявлениях. Полиция уж наверное приложила массу времени и сил, чтобы разыскать ее похитителя.

Я подался к переднему сиденью, взял карту и показал шоферу на Висконсин-авеню — улицу, идущую с севера на юг. Я помнил Джорджтаун как практически изолированный район, с несколько манерными, замысловатыми домами, напоминавшими Сан-Франциско. Тротуары были бугристые, из красного кирпича, и каждая машина была если не «БМВ», то «вольво», если не «мерседес», то «гольф» или «дискавери». На каждом доме и магазине была внушительных размеров вывеска, предупреждавшая, что данная частная собственность охраняется какой-либо фирмой. Попробуйте ворваться, и вас ждет молниеносный ответ команды, которая вас захомутает, прежде чем вы успеете схватить хоть что-нибудь.

Висконсин — широкий проспект с магазинами и жилыми домами по обеим сторонам. Мы нашли ресторан «Славные малые» через полмили вверх по холму, справа. Если говорить о ресторанах вообще, то этот выглядел довольно-таки угрюмо; весь передний фасад его был черным, вплоть до задымленных стекол; выделялась только позолоченная вывеска над входом. Было почти время обеденного перерыва; весь персонал должен был работать на своих местах.

Мы вошли через темные стеклянные двойные двери, и в лица нам сразу повеяло холодным кондиционированным воздухом. Мы очутились в конце полуосвещенного вестибюля, который простирался вдоль всего фасада. Посередине помещался стол администратора; сидящая там девушка была очень ухоженной и дружелюбной на вид. Вкус Пата произвел на меня глубокое впечатление. Девушка улыбнулась, когда мы с Келли, рука об руку, направились к ней.

Когда мы подошли поближе, я понял, что в улыбке этой таится что-то насмешливое. Девушка привстала, и я увидел, что одета она с большим вкусом: на ней была белая рубашка и черные брюки.

— Извините, сэр, — сказала она, — мы не…

Я поднял руку и улыбнулся:

— Прекрасно, прекрасно, мы не обедать. Я пытаюсь разыскать своего друга Патрика. Он часто захаживал к вам месяцев шесть-семь назад. Помните такого? Насколько мне известно, он ухаживал за девушкой, которая у вас работает. Он англичанин, у него такой же акцент, как у меня.