страшенъ былъ Квильпъ. Свѣсившись съ кровати чуть не до полу головой внизъ, онъ тяжело дышалъ открытымъ ртомъ и по обыкновенію сердито ворчалъ. Изъ-подъ полусомкнутыхъ вѣкъ виднѣлись грязновато-желтые бѣлки его глазъ. Нелли не прочь была бы спросить его, какъ онъ себя чувствуетъ, не боленъ ли онъ, но надо было торопиться; поэтому она окинула однимъ взглядомъ свою комнатку, взяла потихоньку ключъ и тѣмъ же путемъ благополучно возвратилась къ ожидавшему ее дѣдушкѣ. Она отворила дверь, вышла на улицу и остановилась.

— Въ какую сторону мы пойдемъ, дѣдушка? спросила Нелли.

Старикъ нерѣшительно и какъ-то безпомощно взглянулъ на внучку, посмотрѣлъ во всѣ стороны, опять взглянулъ на нее и покачалъ головой. Роли, видимое дѣло, перемѣнились: теперь уже она будетъ руководителемъ и защитникомъ стараго дѣда. Она это сознавала и, нисколько не смущаясь и не пугаясь, взяла его руку и повела.

Погода имъ благопріятствуетъ: утро прекрасное, настоящее іюльское утро. На лазуревомъ небѣ ни облачка. Утренняя, живительная прохлада стоитъ надъ спящимъ городомъ. Бодрые, окрыленные радостной надеждой, старикъ и дѣвочка весело идутъ впередъ. Кругомъ такъ свѣтло, хорошо. Ничто не напоминаетъ покинутаго гнѣзда, даже башни и колокольни, которыя въ обыкновенное время мрачно выставляются на небѣ, теперь блестятъ и сверкаютъ на солнцѣ. Всѣ предметы, всѣ малѣйшіе уголки залиты его золотыми лучами; безпредѣльное небо будто улыбается, глядя внизъ на землю.

Прочь изъ города идутъ бѣдные странники, сами не зная куда.

XIII

Долго еще Даніель Квильпъ и Брассъ наслаждались безмятежнымъ сномъ. Они, вѣроятно, спали бы еще дольше, если бы ихъ не разбудилъ стукъ въ молоточекъ выходной двери. Вначалѣ онъ былъ едва слышенъ, потомъ сталъ раздаваться громче и громче и наконецъ установилась настоящая пушечная пальба, съ короткими перерывами. Квильпъ проснулся, изъ вертикальнаго положенія перешелъ въ горизонтальное и, полусонный, уставился въ потолокъ: онъ слышалъ стукъ, но не могъ еще собраться съ мыслями, чтобы объяснить себѣ, что это такое.

Но такъ какъ нарушитель столь драгоцѣннаго покоя не унимался и продолжалъ изо всей мочи колотить въ дверь — онъ вѣроятно боялся, чтобы хозяинъ проснувшись на минуту, чего добраго опять не заснулъ — Даніель Квильпъ наконецъ догадался, что кто нибудь стоить у двери, и вспомнилъ, что онъ самъ приказалъ женѣ придти къ нему въ пятницу утромъ.

Проснулся и Брассъ. Ему не хотѣлось вставать. Онъ потягивался и дѣлалъ гримасы, какъ будто только что наѣлся зеленаго крыжовника; но увидѣвъ, что Квильпъ уже на ногахъ, онъ засуетился и тоже началъ одѣваться, и второпяхъ, съ просонья, надѣлъ башмаки на босу ногу и чуть было не сунулъ ногъ въ сюртучные рукава.

Карликъ въ это время жестоко ругался, шаря подъ столомъ. Онъ проклиналъ и самого себя, и весь родъ человѣческій, и все на свѣтѣ.

— Что вы ищете? спросилъ Брассъ.

— Ключа нѣтъ, ключъ отъ двери пропалъ. — Карликъ злобно глядѣлъ на него. — Не знаете ли вы, куда онъ дѣлся?

— Почемъ я знаю, сэръ?

— Почемъ я знаю, передразнилъ Квильпъ своего повѣреннаго, — хорошъ адвокатъ, нечего сказать! Тьфу, какой олухъ!

Брассъ не рискнулъ въ такую неудобную минуту объяснять разгнѣванному патрону, что пропажа ключа не имѣетъ никакого отношенія къ его юридическимъ познаніямъ, и почтительно замѣтилъ, что можетъ быть ключъ остался въ двери: не забыли ли, молъ, съ вечера вынуть его оттуда?

Квильпъ отлично помнилъ, что собственноручно заперъ дверь и вынулъ ключъ, но онъ съ радостью ухватился за это предположеніе и, ворча, побрелъ къ двери, гдѣ, разумѣется, и нашелъ ключъ.

Только что онъ взялся за ручку; и къ своему великому изумленію замѣтилъ, что засовъ отодвинутъ, какъ стукъ къ дверь возобновился съ прежней силой и кто-то припалъ глазомъ къ замочной скважинѣ, яркій лучъ свѣта, пробивавшійся сквозь дырочку, вдругъ исчезъ, что и привлекло вниманіе Квильпа. Онъ страшно взбѣсился и, чтобы сорвать свою злобу, рѣшилъ неожиданно наброситься на жену и по-своему отблагодарить ее за то, что она осмѣлилась его разбудить. Молча, незамѣтно повернулъ онъ ручку, сразу рванулъ дверь и съ остервѣненіемъ набросился на того, кто стоялъ по другую ея сторону, пустивъ въ ходъ и кулаки, и ноги, и даже зубы.

Къ несчастію, вмѣсто того, чтобы напасть на безотвѣтную жену, Квильпъ самъ попалъ въ руки къ какому-то молодцу, который принялъ его довольно нелюбезно и на первыхъ же порахъ угостилъ здоровенными тумаками въ голову, въ грудь, куда попало. Однако, карликъ не спасовалъ: онъ вцѣпился въ своего противника и въ свою очередь тузилъ и съ ожесточеніемъ кусалъ его въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ кряду. Наконецъ-таки противникъ освободился отъ него, сбросивъ его на средину улицы. Квильпъ валялся въ пыли весь красный, съ взъерошенными волосами, а около него вертѣлся знакомый намъ Дикъ Сунвеллеръ и все приставалъ къ нему съ вопросомъ, не хочетъ ли онъ еще отвѣдать его тумаковъ.

— У меня ихъ, сударь, много въ запасѣ, говорилъ Дикъ, то подъѣзжая къ нему съ кулаками, то отодвигаясь отъ него. — Сколько угодно, къ вашимъ услугамъ, заказъ исполняется съ необыкновенной быстротой и ловкостью. Такъ не хотите ли, сударь, еще немного? Прошу васъ, не стѣсняйтесь!

— Я принялъ васъ за другого. Почемъ я зналъ, что это вы.? говорилъ Квильпъ, почесывая плечи.

— А я-то и подавно не зналъ, что это вы. Съ чего это вы, какъ сумасшедшій, выскочили изъ дому? возразилъ Дикъ.

— Такъ это вы сту… стучали въ дверь? спросилъ карликъ, съ трудомъ подымаясь съ земли.

— Разумѣется, я. Когда я подходилъ къ крыльцу, вотъ эта дама, и онъ указалъ на м-съ Квильпъ — она ни жива, ни мертва стояла неподалеку — стучалась въ дверь, но такъ тихо, что вы все равно не услышали бы; я и взялся ей помочь.

— Гмъ! Я зналъ, что это ваши дѣла, карликъ сердито взглянулъ на жену. — А вы, сударь, тоже, нечего сказать, хороши, обратился онъ къ Дику. — Развѣ вамъ не извѣстно, что въ домѣ лежитъ больной, чего-жъ вы такъ стучали, точно собирались выломать дверь?

— Фу ты, Господи, я думалъ, что онъ уже умеръ, поэтому и стучалъ такъ громко.

— Вы, вѣроятно, пришли по какому нибудь дѣлу? Что вамъ угодно? спросилъ Квильпъ.

— Я пришелъ узнать, какъ здоровье старика, да и, кромѣ того, мнѣ непремѣнно надо переговорить съ самой миссъ Нелли. Я — другъ дома, или, по крайней мѣрѣ, одного изъ членовъ семьи, что, по-моему, то же самое.

— Такъ вы бы лучше вошли въ комнату. Милости просимъ. А за нимъ пожалуйте и вы, сказалъ онъ женѣ.

М-съ Квильпъ не хотѣлось идти впереди мужа. Она знала, что онъ приглашаетъ ее не изъ