Фалин с самого начала понимал, что Марина не пылает к нему особыми чувствами, но готов был с этим мириться. Он, во-первых, помнил пословицу, что из двоих всегда один любит, а другой позволяет себя любить, а, во-вторых, знал, что любовь Марины поделена между сыном, матерью и творчеством. Он, Жорж Фалин, мог рассчитывать самое большее на четвертую часть ее любви. Но ему и этого было достаточно.

Однако после трех лет брака Жорж почувствовал, что выдыхается. Его любви уже не хватало на двоих. Если бы Марина была к нему просто равнодушна, это бы еще куда ни шло. Но Жорж видел, что она начинает им тяготиться, что он раздражает ее. Та симпатия, скорее дружеская, чем любовная, которая когда-то толкнула Марину в объятия Жоржа, стала улетучиваться. Фалин сделался подозрительным, видел соперника в каждом мужчине, скандалил и не спал ночами. Потом понял, что реальных соперников у него нет, что Марина влюблена не в какого-то конкретного Иван Иваныча, а в Антония, Астрова или профессора Хнггинса — это уж зависит от роли. Чувства придуманных героинь были ей интересней, чем ее собственные.

Потом умер старик Рославлев, и это явилось для Марины тяжелым ударом. Рославлев был ее учителем и единомышленником, а еще он приходился другом покойному Андрею Станиславовичу — отцу Марины, с которым во время войны они выступали в одной фронтовой бригаде.

После смерти патриарха в «Новый Глобус» пришел Вениамин Цегельник, и начались перетурбации. В театр потянулись актеры, которых Рославлев бы и на пушечный выстрел не подпустил. Среди них была Эльвира Бушуева — красивая дама с громким прокуренным голосом и склочным характером, помогавшим ей в прежнем театре быть на первых ролях, успешно воплощая образы советских героинь-энтузиасток. К Марине она давно питала скрытую неприязнь, замешанную на актерской и женской зависти. Когда-то они вместе пробовались на одну роль в фильме известного режиссера, и предпочтение было отдано Марине. С тех пор Бушуева не переставала подбрасывать реплики о том, что «барыньке» Потоцкой не хватает народности и жизненной достоверности, что снимать ее могут только те режиссеры, которые сами далеки от народа и неравнодушны к чарам салонных див. При этом Эльвира, часто пробивавшая себе путь наверх через постели власть имущих мужчин, напрочь отметала предположение, что Марина могла действовать иным образом.

Теперь, сообразно с веяниями времени, Бушуева под руководством Цегельника быстро переквалифицировалась на роли маньячек, проституток и бандерш. А, поскольку Марина с самого начала не шла навстречу модным изыскам Цегельника, то Эльвира получила полную свободу действий и вскоре стала примой в «Новом Глобусе». Теперь она уже не называла Марину «барынькой», но постоянно роняла фразочки типа: «Потоцкая безнадежно консервативна», «Это же продукт совдеповской театральной школы», «Она совершенно не чувствует времени».

Марина не снисходила до склок и вульгарного соперничества, чем еще больше злила Эльвиру. Бушуева вскоре догадалась, что Жорж Фалин не слишком-то счастлив в браке с Мариной, и не преминула этим воспользоваться. Ей не столько нужен был сам Жорж, сколько хотелось унизить соперницу чисто по-женски. Но Фалин тогда еще этого не знал и был даже польщен, увидев, сколько интереса проявляет к нему любимица главного режиссера. Внимание Эльвиры уж слишком контрастировало с равнодушием Марины, и Жоржу невольно закралась в голову мыслишка о своеобразной мести. Движимый намерением вызвать ревность жены и тем самым подогреть ее чувства, он забыл об особенностях характера Марины. Когда Жорж оказался в постели Эльвиры, заранее все спланировавшей так, чтобы Марина стала свидетельницей альковной сцены, он не увидел в глазах жены ни ревности, ни боли, а только ледяное презрение. Теперь развод был неизбежен. Жорж лихорадочно пытался все исправить, но никакие его уговоры и ссылки на коварство Эльвиры не помогли. А сама Эльвира рассказывала о пикантной сценке весьма охотно, и таким образом вся бульварная пресса была оповещена о том, что яркая и сексапильная «оторва» Бушуева отбила мужа у рафинированной аристократки Потоцкой.

Вскоре после развода с Жоржем и новых конфликтов с Цегельником Марина перешла в «Феникс» — театр довольно скромный и спонсорами не обласканный. Жорж с Эльвирой остались в «Новом Глобусе» и некоторое время выступали вместе, играя ведущие роли. Тогда, в первой половине девяностых годов, Цегельник и его актеры были в большой моде. Эльвира даже ухитрилась пролезть в телефильм «Пармская обитель» на роль Сансеверины, хотя многие понимали, что эта роль классически подошла бы Марине Потоцкой.

А время летело вперед, стремительно менялись ориентиры как в политике, так и в искусстве. Постепенно публике стали приедаться новации Вениамина, и «Новый Глобус» выпал из шеренги самых модных театров Москвы. И Жорж, которого поначалу сценические успехи отвлекали от мрачных мыслей, вдруг оказался одиноким и растерянным перед морем личных проблем. Он понял, что женитьба на Эльвире была не просто ошибкой, а бедой. Вязкая трясина этого брака затянула Фалина грубо и безжалостно, не оставив ему ни достоинства, ни доброго имени. Он стал посмешищем околотеатральной тусовки, с зубоскальством подсчитывавшей количество рогов, которое ему наставила Эльвира. В глубине души Фалину было решительно наплевать на ее измены, но ради приличия он иногда принимался бушевать и устраивать ей скандалы с драками, о которых Эльвира тут же рассказывала всему свету, поддерживая свою угасающую популярность. В конце концов, Жорж с ней развелся и стал все чаще ударяться в запои, как некогда до встречи с Мариной.

А тем временем скромный театр «Феникс» начал понемногу набирать силу и к концу 90-х о нем уже заговорили; в авторитетном издании появилась статья, красноречиво названная «Феникс возрождается из пепла». В этой статье отдавалось должное и Марине, как одной из ведущих актрис театра. Эльвира на всех углах бросала реплики о том, что статья-де заказная и организована «искусствоведшей» Лилией Чубаровой, давней подругой Потоцкой.

Жорж несколько раз виделся с Мариной, но встречи были случайными, он их не искал. Ему невыносимо было замечать жалость в глазах этой все еще любимой женщины, и он стал избегать Марину. Когда до него дошел слух о том, что она уезжает работать во Францию, он даже почувствовал что-то вроде облегчения.

А вскоре всех потрясла трагическая новость. Фалин был в числе тех немногих, кто отказывался верить в самоубийство Марины. Он не раз повторял и себе и другим, что, сколько б ни было доказательств в пользу такой версии, он не поверит ничему, так как знает характер Марины.

Все, что случилось сразу после ее гибели, иногда казалось Жоржу дурным сном. В перерывах между запоями его больно ранили то подленькие намеки Ильи Щучинского, то показное сочувствие Эльвиры. Он не мог себе простить, что позволил ей на старый Новый год притащить его в гости к Голенищевым. Единственной наградой за этот скандальный и унизительный вечер оказалось неожиданное участие хорошенькой домработницы Юли.

Вскоре эта девушка стала очень много значить для Жоржа. В какой-то момент ему даже показалось, что она может сыграть в его судьбе ту же спасительную роль, что некогда сыграла Марина. Только теперь это будет уже на новом витке жизненной спирали, когда он, потерявший самую большую любовь своей жизни, вдруг находит в душе силы для еще одной, последней любви — не столь безумной, но покровительственно-нежной.