Волшебник, величественно скрестив на груди руки, не произнес ни слова.

Двеллер, чувствуя на себе тяжелый взгляд Халекка, сказал:

– Я только что проснулся.

– Это не оправдание. Вам обоим ни к чему было допоздна засиживаться. Я не собираюсь выведывать, о чем вы там разговаривали, если дело не дойдет до того, что мне придется самому решать, как поступить.

Гном ударил по столу кулаком. Кувшин с глазом чудовища подскочил, и огромный шар внутри его завертелся.

– Но жизнью Вика я рисковать не намерен, – продолжил капитан «Одноглазой Пегги». – Он меня никогда не подводил, и видят Древние, я тоже сделаю для его спасения все, что смогу. Дай сюда руку, – скомандовал Халекк.

Двеллер неохотно протянул ему руку. Он знал, что будет дальше, – эту процедуру он уже проходил, и она ему совершенно не нравилась.

Капитан Халекк взял Джага за руку и прижал его ладонь к кувшину. Двеллера немедленно окутал густой туман.

Знай, чудовище подводное,

Глубоководное…

Гном читал старый заговор, который капитан Пегги передала капитану Фароку, а тот Халекку, когда он занял пост капитана на корабле. Джаг до сих пор не мог понять, была ли в заговоре магия, как утверждал Краф, или же его слова просто злили чудовище, которому когда-то принадлежал глаз.

Будет месть твоя бесплодная

И неполная,

Коли ты не всех заметишь нас,

Не поймаешь нас.

Покажи моих товарищей,

Коли знаешь их.

Покажи, что всех нас видишь ты

Даже за морем.

Испугай своим всевиденьем

И всеведеньем.

Халекк глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух, вперившись взглядом в кувшин с глазом.

Никто толком не понимал магию, связывавшую капитана корабля с глазом, а через него – с кровожадной тварью. И никто не знал, откуда чудовищу известно о местонахождении каждого пирата, когда-либо принятого в экипаж «Одноглазой Пегги». Магия заговора, как объяснял Краф, была древней и примитивной.

Внутри кувшина вспыхнуло быстро распространившееся пурпурное свечение.

Какое-то время Джаг видел только глаз чудовища, плавающий в бесцветной жидкости внутри кувшина. Потом глаз словно исчез, растворившись в пурпуре. А еще через несколько мгновений взору двеллера предстала совершенно иная картина.

Слева – к востоку, напомнил себе Джаг, зная, что материк находился справа от них на расстоянии около полудня пути – на берегу раскинулся Город каналов Имариш. Между десятками островов тянулись кривыми когтями серо-зеленые воды Жадного моря – такое имя оно носило потому, что время от времени пожирало один из крошечных островков, на которых стоял Имариш.

Некоторые из островов побольше имели гавани на Жадном море, но большую часть сообщения между внутренними островами обеспечивали маломерные суда. На всех островах были построены небольшие лодочные пристани со сваями из камня, изображавшими обитателей моря, являвшихся символами различных политических течений среди правивших островами торговцев.

На некоторых, как правило, больших островах, но иногда и на крошечных, всего-то с парой зданий, высились великолепные дома из камня и раковин, добытых из моря. Часть камня была привезена с материка, с карьеров, вырубленных глубоко в Расколотых горах гномьими кланами.

Большую часть населения Имариша составляли люди, хотя встретить здесь можно было и эльфов и гномов – в основном это были ремесленники или проезжавшие мимо торговцы. Многие острова целиком сосредоточивались на том или ином ремесле, от выращивания сельскохозяйственных культур до работы с металлом в гномьих кузницах.

Магия, которая здесь практиковалась, была довольно сильной, однако не слишком надежной. Волшебников в Имарише почти не было, они задерживались здесь редко, считая город неблагоприятным для своего занятия местом.

Лорд Харрион задействовал здесь в давние времена заклятие, разрушившее кусок материка, на котором укрылись, пытаясь перезимовать, армии союза. Ужасные силы терзали землю, ломая ее и переворачивая так, что дно океана местами поднималось на поверхность. Имариш находился в самой северной точке Разрушенного берега, как со временем стали называть Сокровищницу Телдэйна.

– Ближе, чудовище, – напряженно пробормотал Халекк. – Пока я не слишком-то вижу, чего нам опасаться.

Точка обзора сменилась, приблизившись к группке островов. Одно мгновение наблюдавшие за этой удивительной картиной словно зависли над берегом, над каменными зданиями и ажурными высокими башнями. Потом развернувшуюся перед ними картину накренило так, что Джага даже замутило; глаз сосредоточился на одном корабле.

Эджвик Фонарщик, Великий магистр Хранилища Всех Известных Знаний, стоял, закованный в цепи, на корме корабля. Выглядел он измученным и грязным, на нем была та же одежда, что и во время нападения на Рассветные Пустоши, лицо покрывали синяки и кровоподтеки.

– Нет, – прошептал двеллер, сам того не заметив.

Матросы-гоблины развернули громадные паруса, и они начали медленно наполняться ветром. Корабль взял курс к югу, направляясь в открытое море прочь от островов. По бокам от него шли два других судна, палубы которых кишели гоблинскими воинами.

Поднявшийся по трапу Альдхран Кемпус подошел к Великому магистру и заговорил с ним. Тот, ничего не ответив, отвернулся, и Альдхран внезапно ударил его по лицу. Великий магистр упал на палубу и поднял над головой скованные цепями руки, пытаясь защититься от удара.

Альдхран махнул рукой. Тут же подоспевшие к ним гоблины схватили Великого магистра и рывком подняли его на ноги. На мгновение Джаг испугался, что те бросят пленника за борт, но они потащили его к отверстию трюма и швырнули вниз.

– Довольно, – хрипло прошептал капитан гномов.

Видение исчезло.

– Вик не пожелал остаться в Имарише, – сказал Халекк. – И нам, стало быть, придется принять решение.

Он схватил кувшин с глазом чудовища и сунул его под койку.

Стены капитанской каюты оставались такими же голыми, как и при капитане Фароке. В тесном помещении с трудом можно было повернуться, хотя личных вещей Халекк здесь почти не держал – разве что несколько памятных предметов, оставшихся от самого Фарока, поскольку особой сентиментальностью не отличался.

Гном ногой задвинул кувшин поглубже и опустил до самого пола покрывало койки. Мало кому нравилось разговаривать, когда за тобой наблюдает глаз чудовища.

– Нам нужно идти за Великим магистром, – решительно заявил Джаг.

Хотя уже предвидел, судя по лицу волшебника, что тот задаст вопрос, как же быть с Книгой Времени.

Краф, однако, не произнес ни слова.

Халекк подергал себя за бороду; ему явно было не по себе.