– Нет. Наших не надо. Зачем эта ненужная реклама? Обсуждать начнут, догадки строить, и из рядового задержания целую историю раздуют. Не надо. Пускай сами, своими силам возьмут. По-тихому. Свяжись с ними, поговори. Объясни ситуацию. Скажи, что человек этот нам нужен. А с другой стороны, территория их, им и карты в руки. Намекни, что парень распространяет наркоту. За этим и в клуб ездит. Так что, если возьмут с поличным, мы будем особенно признательны. Сам понимаешь, при таком раскладе разговаривать с ним будет намного проще.

– Думаете, он наркокурьер? Вообще-то в деле об этом прямо не говорится…

– Я не думаю, я знаю. А прямо тебе таких вещей никто никогда и не скажет. Сам соображать учись. Человек как по расписанию каждый четверг приезжает в соседний город, да не куда-нибудь, а в ночной клуб. И заметь – не из деревни, из Москвы, где подобных заведений пруд пруди. Зачем?

– Вот именно – зачем? Если их и здесь полно, этих клубов, так здесь бы и продавал, чего за семь верст ездить?

– А он наверняка и здесь тоже продает. Только здесь мы не знаем, где именно. В клубе ли, или в подвале, или еще где. А там совершенно конкретный адрес. И время, и место. Приходи – бери. Как на блюдечке с голубой каемочкой тебе подносят. Грех не воспользоваться. Так что звони, Гриша, объясняй, договаривайся. Ты в этом деле голова, ты его ведешь, тебе и командовать. Четверг, кстати, уже завтра. Так что не тяни. Постарайся так организовать, чтобы этапировали его ночью, тихо и незаметно, без шума, как говорится, и пыли. Объясни коллегам, что конфиденциальность приветствуется. А как привезут – шумни мне. Я с удовольствием у тебя тут во время беседы с ним поприсутствую. Возможно, кое-что и от себя привнесу. Лады?

– Лады! – бодро улыбнулся Мишин, как будто тупика, на который он сетовал всего несколько минут назад, уже не было и в помине и все проблемы, которые так его удручали, в одночасье разрешились мановением волшебной палочки.

– Вот и прекрасно, – направляясь к двери, сказал полковник. – Действуй, не буду тебе мешать.

Получив столь щедрый и неожиданный «подарок» со стороны Наиля, от которого, казалось бы, оставалось ждать только соблюдения усиленной конспирации, Гуров не хуже своего молодого коллеги воспрял духом. Лелик, несомненно, один из соучастников. Если удастся задержать его, выйти на остальных будет не так трудно. Навряд ли он предпочтет вариант «один за всех». Скорее всего, предпочтет сдать подельников. А если самостоятельно не придет к этой разумной мысли, всегда есть возможность ему помочь.

«Если заказчик Зотов, то руководить ему приходилось из Таиланда, – размышлял Лев, – а значит, все подробности и нюансы он обсуждал непосредственно с Булавиным. По телефону, например. Связь здесь прямая, и доказать ее будет несложно. Если же за всем этим стоит Смирнов, то тут схема может оказаться посложнее. Смирнов не из тех, кто составляет постоянный круг общения людей, подобных Лелику. Может оказаться, что он взаимодействовал с ним не лично, а через посредника. Да, здесь сложнее. На посреднике цепочка может просто оборваться, и тогда ничего нельзя будет доказать. Впрочем, остается еще Света, но она, по-видимому, общалась только с самим Леликом и о том, кто такой заказчик, может вообще ничего не знать. Впрочем, не стоит загадывать наперед. Таиланд – неплохое алиби, и у Николеньки, заведовавшем всей бухгалтерией фирмы, вполне могли возникнуть очень серьезные мотивы для того, чтобы устранить босса…»

– Лев Иванович! Это правда?! – донесся из трубки полный отчаяния голос Рудецкого. – Проскурин мертв?!

– Похоже, что да. Я как раз собирался звонить вам, – соврал Гуров, за всеми последними происшествиями совершенно позабывший про депутата.

– Но что случилось? Есть какая-то информация?

– Пока очень немного. Известно, что его нашли в номере отеля. Того самого, единственного, что он достроил. В ванне с водой, с разрезанными запястьями. Рассматривается версия о самоубийстве.

– Вот уж нет! – уверенно воскликнул Рудецкий. – Подобные ему к самоубийству не склонны, это уж вы мне поверьте. Такие могут только чужую кровь пить. Вот помяните мое слово – когда во всем этом разберутся, наверняка окажется, что кто-то из обманутых им людей помог совершить это «самоубийство». Но что же теперь будет с моими деньгами? – снова переключился депутат на самую важную для себя и больную тему. – Получается, что теперь придется просто о них забыть?

– Думаю, пока рано отчаиваться, – решил поддержать его Лев. – Ведь фирма существует. Если она перейдет к новому владельцу, финансовые претензии можно будет переадресовать ему. Если же компания будет ликвидирована, то появятся средства от продажи ее активов, и вы, как один из главных кредиторов, сможете…

– Ах, вашими бы устами! Но все это так неопределенно. Сколько придется ждать? Неизвестно. Пока все это выяснится, пока решат, что делать с ней, с этой фирмой… Как же я попал!

– Не отчаивайтесь, Семен Викторович! Возможно, для вас вся эта история – именно шанс получить свои деньги. Ведь, если я правильно понял, афера держалась на Проскурине, а теперь, когда его нет, некому и отбиваться от должников. Фирмой займутся суды, и вполне вероятно, что хотя бы часть долгов будет погашена. Тем более в отношении такого крупного кредитора, как вы.

– Правда? Вы думаете? – с надеждой проговорил Рудецкий.

– Это вполне возможно. Нужно только проявить немного терпения.

– Да? Что ж, мне, собственно, ничего другого и не остается. Только ждать. Но вы не оставите это дело? Я могу позвонить вам? Скажем, недели через две? Ведь за это время хоть что-то уже должно будет проясниться.

– Разумеется. Я держу это дело на контроле, и, признаюсь, мне самому уже интересно, чем закончится эта история после такого неожиданного поворота.

– Да уж. Неожиданнее не придумаешь. Хорошо, Лев Иванович, не буду больше отвлекать вас от дел. Терпение так терпение.

Пока Лев общался с Мишиным, потом анализировал ситуацию и беседовал по телефону с депутатом, рабочий день уже подошел к концу. Совесть подсказывала, что нужно задержаться и хоть какое-то время уделить вопросам, связанным с прямыми его профессиональными обязанностями, но он понял, что сейчас не сможет сосредоточиться на делах. Мысли его крутились вокруг предстоявшего задержания Лелика и тех вопросов, которые нужно будет ему задать. Промучившись около часа в бесплодных попытках переключиться на что-то другое, Гуров закрыл кабинет и поехал домой.

7

Согласно принятому накануне плану, по которому Лев решил подежурить у гостиницы и последить за Зотовым, утро следующего дня вновь началось у него с терпеливого ожидания.

Боясь пропустить момент отбытия Зотова из гостиницы, он припарковался возле нее в девятом часу утра и теперь невообразимо скучал, с тоской поглядывая на стрелку часов, приближавшуюся к одиннадцати.

Наконец он увидел, как к гостинице подъезжает знакомый представительский «Мерседес», а из дверей здания появляется Зотов, предупредительно не заставивший себя ждать.