Здоровяк-боцман и еще один — невысокий матрос из прежде свободной части команды — подхватились, и перебрались на нос нашей плоскодонки, где принялись осматривать не привычный и узнаваемый металлический якорь, а странное сооружение из дерева и камней. Негромко что-то обсудив, они явно остались довольны увиденным, но к нам не вернулись. Правда, тут у меня вопросов не было…

Барка «Святой Герман», была дижонский. Одной из того множества речных посудин, что составляли основу здешнего торгового флота, и с весны снова примутся перевозить абсолютное большинство товаров по местным водным путям. Сейчас-то мы шли под парусом, не очень быстро, но уверенно. Однако когда берега Соны сходились поближе, силы попутного ветра начинало не хватать, чтобы преодолевать встречное течение, и команде из полутора десятков человек приходилось выделять не меньше четырех-шести гребцов, чтобы продолжать двигаться дальше.

Наверное, иногда в ход могли пойти и оставшиеся два весла, но за те полдня, что мы плыли с ними, такого пока не было ни разу. Так что, оставшись на носу, два члена команды продемонстрировали не только исполнительность, но и твердую решимость не взваливать на себя еще и греблю…

В общем-то, матросы немного перераспределились по палубе, но это не особо изменило общий расклад. Скрыться от остальных на барке можно было только в крошечной капитанской каюте, но сейчас ее занимал наш маг-лиценциат.

Этим ему демонстрировали вполне заслуженное уважение, и оно чувствовалось во всем поведении, как команды, так и тех двух купцов, которые от имени городского магистрата приходили, чтобы заключить с нами окончательное соглашение по оплате и условиям найма.

Встреча эта состоялась четыре дня назад, сразу после нашего, так сказать «победного» загула. И само веселье не обошлось без сюрпризов.

Ничего страшного, но именно поэтому я и стал «жертвой» всех этих шуток и подколов. Да, как ни странно, уважительных — и это не смотря на мой более чем «юный возраст» — но, блин, вот просто нескончаемых!

Тем более, что сначала на эту тему активно практиковались мои собственные спутники, потом — к ним с радостью присоединилась и команда «Святого Германа». Хотя на самом-то деле проблема не стоила и выеденного яйца…

* * *

В юности предчувствия никогда не обманывали меня. Если я начинал подозревать что напьюсь, происходило это почти наверняка. Вот и в тот вечер мой странный и, казалось бы, давно позабытый «талант» дал о себе знать.

Сначала я опрокинул один кубок, потом отхлебнул из второго, третьего… — и с какого-то едва ощутимого момента события того вечера сохранились в памяти лишь в виде нарезки статичных и не очень-то разборчивых картинок.

Вот я пытаюсь выпить на спор двухлитровый кубок, а вот мы уже всей толпой стоим на заднем дворе кабака, и по очереди, с одного удара пытаемся расколоть дубовое полено мечом.

Все бы хорошо, но полено — толстенное, а меч — мой…

На морозе от таких шуток со сталью может произойти всякое. Именно с этой мыслью я и проснулся на следующий день. Естественно, что испуганно подхватившись, я пережил такой приступ тошноты и головной боли, что едва не взвыл, но еще мгновение — и все прекратилось.

Что тут говорить — «юность!» Но я, конечно же, тогда не повелся на такую «замануху», потому что в свои сорока уже знал: если прямо сейчас «отпустило», это вовсе не значит, что все уже закончилось. И следующую попытку осмотреться предпринял уже куда осторожнее и без ненужного риска.

«…Так, где это я? Двуспалка в небогатой комнате, где из украшений лишь простенькое распятье на стене да льняные салфетки на сундуках, что в здесь заменяли шкафы и стулья одновременно…»

Одно было понятно точно — я не дома.

Первое что бросилось в глаза, когда еще немного осмотрелся, это мой меч. Он стоял ту же, у изголовья, и я первым делом, конечно же, схватил его, просто чтобы убедиться, что с клинком все в порядке. Так и оказалось.

Слава богу, но вчерашние пьяные эксперименты закончились для него без видимых последствий. Даже пятно, что появилось на лезвии после попадания меча в демоническое «яйцо» было на месте. Хотя как раз последнее — может и зря.

Наш маг-предводитель осмотрел мое оружие еще в замке, и признался, что не очень понимает, что же именно произошло со сталью. Да, она как-то изменилась, но как именно — он, к сожалению, не понимал.

По словам лиценциата, невозможно предсказать, как сосредоточие демона могло повлиять на оружие. Сталь магическим сущностям опасна, и именно поэтому их слуги обычно используют, где это возможно, медь или бронзу вместо железа. Но настолько могущественное существо умереть от этого не могло, хотя и должно было испытывать дискомфорт. А значит — чисто инстинктивно — могло попытаться уничтожить раздражитель. Но мне повезло — вместо этого оно как-то изменило свойство самого металла.

Но это дело уже прошлое, в тот момент меня одолевали другие мысли:

«…Блин, наверное, мы вчера пытались выяснить, что с ним теперь не так. Ну, хотя бы не сломали, экспериментаторы чертовы, и ладно! — подумал я не зло, а скорее даже одобрительно, потому что мне-то и самому было интересно. — Итак, где же я все-таки провел эту ночь…»

Ответ на мой вопрос пришел буквально через минуту. Точнее — пришла.

Люди, не сталкивавшиеся с изнанкой общества, часто думают, что проститутками идут работать исключительно молодые симпатичные девчонки в трудных жизненных обстоятельствах. Без всякого сомнения, так тоже бывает!

Даже у нас на Земле, где хотя бы в теории почти не осталось стран, в которых женщина и в самом деле бесправный товар, даже там бывает, что девиц и правда, продают, а потом и принуждают к занятию проституцией. И в масштабах более чем 6-милиардного населения, цифры объективно могут быть «впечатляющими».

Но за кадром остается маленький такой нюанс…

Очень нередко, настоящим объектом преступления становится не так называемая «половая неприкосновенность», а всего лишь принцип распределения прибыли. Да, многие жертвы, представьте себе, вовсе не против продавать свое тело.

Просто они — и заслуженно, тело-то и в самом деле их — хотели бы брать прибыль от его эксплуатации себе, но находятся люди (или «нелюди», тут как кому удобнее), что видят эту ситуацию совсем-совсем иначе.

Отсюда и конфликт интересов, и дальнейшие преступления, но вернемся к возрасту!

Чтобы там себе не думали наивные мечтатели, средний возраст женщин практикующих древнейшую профессию сильно за тридцать. И новый мир в этом плане ни чем не удивил.

Правда, это рождало странную штуку.

Если моя сестренка Эмма в свои двенадцать косплеила солидную и понимающую мать семейства, то местные тридцати-тридцати пяти летние «жрицы любви» предпочитали наоборот — изображать юных дурочек.