— Это как получится, — не стал лукавить я.

Глава 12

Домой приехал уже под вечер. По-хорошему, нужно было бы отдохнуть перед завтрашней операцией и завалиться пораньше спать, но подрагивающие ладони никак не хотели выпускать из рук заветные записи.

Аккуратно развернул, как самое ценное сокровище, боясь повредить.

Моему взору предстали две толстые тетради советского образца с пожелтевшими страницами, исписанными чернильной ручкой.

Мало того, что записи выцвели, чернила кое-где размазались и наполовину стерлись, так еще и почерк у прабабки был отвратный, как курица лапой по песку навозила.

Разбирать написанное приходилось с трудом, но я не сдавался. Вооружившись лупой и включив настольную лампу, погрузился в мир почти вековой давности.

Из дневника Ирины Петровны Солдатовой — руководителя Департамента Межрасовой Безопасности.

5 октября 1939 года.

Сегодня ровно год, как я занимаю должность руководителя Департамента Межрасовой Безопасности СССР. Не смотря на свой пост, продолжаю участвовать в операциях департамента по поимке и обезвреживанию особо опасных элементов в среде нелюдей.

Последнее дело оказалось сложным и затратным, как в плане материальном, так и эмоциональном. Давно у меня не было таких серьезных противников. Пятеро сотрудников ДМБ погибли в неравной схватке с темной ведьмой.

Товарищи: Антошин Е. Т., Еремеев С. В., Климов А. Н., Саврасов Г. Д., Мельников Ю. К. — совершили подвиг, защищая невинных граждан от порождения хаоса и тьмы. Вечная им память.

Не уверена, что это хорошая задумка — вести дневник, но я очень не хочу, чтобы мои знания и умения пропали даром. Может быть, именно эти записи помогут сохранить жизнь и уберечь от глупых ошибок хоть одного Видящего нашей семьи.

Итак, мой дорогой друг, кто бы ты ни был. Если ты сейчас читаешь этот дневник, значит меня уже нет на бренной земле. Я не знаю, кем ты будешь: моим сыном, внуком, правнуком или правнучкой, знай одно — тебе перешла великая сила, великий дар твоих предков. Береги его и берегись сам, ибо недругов, мечтающих свести с тобой счеты, появится очень много. Не доверяй никому. Будь осторожен как пугливая лань; хитер, как северный лис; умен и мудр, как ворон — только так ты сможешь прожить свою жизнь и не уйти раньше срока. Это было небольшое напутствие тебе и твоим потомкам.

Вернемся к нашим баранам, точнее, к нашей ведьме — сильная, ловкая, мастерски обученная своему ремеслу трехсотлетняя гадина. Если бы она по-тихому убивала сельских жителей, перебираясь из одной деревни в другую, никто ничего бы и не заметил. Заболел человек и помер. Похоронили и забыли. Время такое — тяжелое, горевать некогда, нужно работать, страну поднимать. Только вот подалась ведьма в город и не абы какой, а в саму Москву — матушку. Начала наводить порчу на молодых, сильных парней, тянуть из них жизненную энергию, растить свои силы, применяя запретные заклинания и проводя кровавые обряды. Так бы мы ее и проморгали, если бы не допущенная ею же ошибка. Не на того глаз положила, не того сглазила. Сын члена Съезда Советов СССР, это вам не деревенский охламон. Сразу поднялась буча. Закрутилось, завертелось. Всех подняли на ноги. Искали долго, упорно. Наткнулись случайно. Поступил сигнал с Бабушкинского кладбища. Сработали оперативно, но оказались не готовы к встрече с чертовой ведьмой. Обереги рассыпались после первого же проклятия, брошенного в нас. Еремеев и Саврасов пали первыми, не успев перекинуться. Изувеченные получеловеческие — полузвериные тела оказались у наших ног. Пробить защиту очерченного кровавым огнем круга не получалось. Элементарно не хватало сил. Антошин рванул напролом, тут же заходясь в истошном крике. Ломающиеся кости, разрывающие плоть, свисающие куски кожи — такого я еще никогда не видела. Стало жутко. Наверно первый раз в жизни, я почувствовала страх неудачи. Перед глазами встал маленький сын, который мог лишиться матери в любой момент. Хотя, какая я мать? Так, почти чужая тётка, которую он видит раз в месяц, а то и меньше. Да только, по-другому нельзя. Нет выбора, точнее есть: либо руководить ДМБ, очищая нашу страну от гнили и мусора, либо отправиться к стенке. Правительство не отпустит, не даст вздохнуть свободно. Только так, под колпаком, где проверяется каждый шаг, каждое действие, каждое сказанное слово. Если этот дневник попадет не в те руки, жить мне останется не больше пары дней.

Ах, да, ведьма. Нас осталось трое, Климов, Мельников и я. Пока готовила контр заклятие, парни сдерживали старую гадину, даже не пытаясь атаковать, только ставя щиты, да читая наговоры.

Знай, полынь — самая опасная для ведьм трава. Лишает силы, делая ее слабее в два раза. Только будь осторожен(а), ибо сила Видящих ничем не отличается от ведьмовской. Не вздумай дотронуться до полыни голыми руками или вдохнуть ее запах во время сражения, иначе — ты труп. Противник вмиг одержит победу.

Я двигалась медленно, осторожно, обходя чертовку по кругу и посыпая ее защиту полынью, но ведьма, сцепив зубы, держалась, не желая уступать. Пришлось использовать заговор, который по мере прочтения высасывал наряду с ведьмовской и мою собственную силу.

Запомни его и никогда не забывай. Однажды он спасет твою жизнь.

Под белой луной, под небом ночным,

Над твердой землей, средь каменных глыб.

Развей черный прах и гниль мертвых тел.

Очисти от смрада и выветри тлен...

Дальше разобрать было сложно, поэтому оставил до лучших времен, перепрыгивая на следующие строчки.

Круг разомкнулся, полынь полетела ведьме в лицо, заговор начал работать блокируя ее силу, но в последнюю секунду, прежде чем безвольной тушей свалиться на землю, старая тварь умудрилась выкинуть в нашу сторону очередное проклятие. Климова и Мельникова раскатало как блины по сковородке, меня припечатало так, что подняться на ноги казалось невозможным. Если бы не вторая бригада, приехавшая на подмогу и не своевременно оказанная медицинская помощь, быть мне в тот день мертвой.

Удача — та еще стерва, но в тот раз, она оказалась на моей стороне. Жаль, товарищей не вернуть.

Что стало с ведьмой?

Приговорили к расстрелу, но естественно этим все не ограничилось. Запомни, друг мой, чтобы ведьма не вернулась, сожги ее или положи в гроб лицом вниз, а сам гроб заколоти осиновыми кольями.

Потер глаза. От яркого света и усталости они начали слезиться. Глянул на время — половина третьего ночи, что-то я засиделся. Пора ложиться спать. Завтра предстоит трудный день.

Сон не шел, в голове крутились строчки