Многогранная социальная система создается межличностными отношениями, которые выражаются в образцах поведения, коллективных или индивидуальных.

Образцом поведения в антропологии называется не какой-то условный идеал, а определенная схема поведения в конкретной жизненной ситуации, типичная для данной культуры. Образцы поведения, принятые в разных культурах, могут очень сильно отличаться друг от друга, вплоть до полной противоположности.

Вот простой пример. Как поступит представитель племени асматов, проживающего в индонезийской провинции Папуа, встретив на своем пути мужчину из соседней общины, который сломал ногу во время охоты? И что сделает в аналогичной ситуации житель Германии или, скажем, Великобритании?

Асмат заколет несчастного копьем, спрячет тело в кустах и отправится в свою общину за подмогой, потому что в одиночку такую крупную добычу, как взрослый человек, унести трудно. Осудит ли кто-то из соплеменников убийцу человека, нуждавшегося в помощи? Отнюдь. Напротив, похвалят – ай какой молодец, обеспечил всей общине вкусный ужин!

А житель Европы, скорее всего, поступит иначе – вызовет бедолаге скорую помощь или же организует его доставку в медицинское учреждение. И тоже поступит правильно, в соответствии с принятым образцом поведения.

Почему мы назвали социальную систему «многогранной»?

Потому что она состоит из множества подсистем – экономической, политической, религиозной, этической, военной, семейной и т. п. Эти подсистемы не следует путать с субкультурами – системами норм и ценностей, отличающими их носителей от других людей, от условного большинства. Социальная подсистема – это механизм, который может приводить к определенному результату – формированию субкультуры. Так, например, армейская субкультура является результатом военной социальной подсистемы, результатом социальных отношений, принятых между военнослужащими.

По отношению к технологическим системам социальная система носит вторичный и вспомогательный характер. Материальное первично, и оно главенствует. Уайт определял социальную систему как организованное усилие человеческих существ по использованию определенных инструментов, необходимых для того, чтобы поддерживать существование. Иными словами – социальная система представляет собой производную технологической системы, поэтому изменения технологических систем приводят к изменениям в социальных системах. Культура прогрессивно развивается по мере того, как возрастает количество «обузданной» энергии на душу населения… Теперь вы понимаете, как одно связано с другим, верно?

Что есть у нас с вами, кроме технологий и социальных связей?

Ну, вообще-то у нас много чего есть, но сейчас имелся в виду опыт, а не что-то другое. Наш бесценный человеческий опыт, который в значительной степени обусловлен технологиями, составляет третью часть нашей культуры – идеологическую. Идеологическая система включает в себя все знания, накопленные человеком, начиная с мифологии и заканчивая новейшими научными достижениями.

Если принять, что первостепенной функцией культуры является получение энергии и осуществление контроля над ней, то культура предстанет перед нами как термодинамическая система. Энергия добывается и используется при помощи технологических инструментов, социальные и идеологические системы служат дополнением к технологическому процессу.

Лично вы можете иметь совершенно другое мнение. Никто вам этого не запрещает. Но пока что давайте дружно согласимся рассматривать культуру как термодинамическую систему. В этом случае функционирование культуры будет определяться количеством полученной энергии и способом, с помощью которого энергия будет приводиться в действие.

Следовательно, нужна общая формула, связывающая степень культурного развития с количеством добываемой энергии и эффективностью ее использования. Но при попытке создания подобной формулы мы сталкиваемся с проблемой индивидуальности окружающей среды, обусловливающей функционирование каждой отдельной культуры. Уайт решил эту проблему просто – он свел все существующие варианты окружающей среды к условной средней величине, превратив среду в постоянный фактор. А постоянные факторы при составлении формул можно не принимать в расчет, поскольку они не изменяются и ни на что не влияют.

Вот формула культурного развития, созданная Лесли Уайтом:

К = Э х О

К – это степень (уровень) культурного развития.

Э – количество энергии, добываемое на душу населения в год.

О – количество или эффективность орудий, используемых при передаче энергии.

Уайт обосновал существование («обосновал существование» и «создал» – это разные понятия!) культурологии – науки о культуре, которая является разделом социальной антропологии. Словосочетание «культурная антропология» в данном случае не очень-то подходит, поскольку оно может превратить определение культурологии в подобие каламбура. Культурология рассматривает культуру как самостоятельную упорядоченность феноменов, существующих по собственным законам. Главной целью культурологии в понимании Уайта было объяснение культуры в отрыве от психологии.

Зачем во второй половине ХХ века понадобилось отделять культуру от психологии?

Затем, что в то время в культурной антропологии было распространено так называемое бихевиористское[45] направление, представители которого возводили в абсолют поведение и поведенческие реакции. Бихевиористы считали усвоение культурных ценностей не итогом сознательного процесса обучения, а всего лишь результатом дрессировки – правильные реакции подкрепляются и потому усваиваются.

Вообще-то психология и культурология исследуют одни и те же феномены – предметы и явления, которые зависят от способности человека символизировать (Уайт называл это «символатами»)[46]. Но совпадение в объектах исследования на означает единого подхода к ним.

Символаты можно рассматривать в тесной взаимосвязи между ними и поведением человека…

Сейчас некоторые читатели могут сказать: «Что за чушь?! Ладно, идеи, отношения или верования можно увязать с поведением, но как можно сделать это с орудиями труда?» Можно, при желании все можно, ведь предметы, созданные человеческим трудом, являются овеществленным поведением человека, результатом определенных действий.

Так вот, сторонники психологического направления в культурной антропологии рассматривают символаты во взаимосвязи с поведением человека, и такой подход называется соматическим[47], телесным. Но можно использовать и экстрасоматический, «надтелесный» подход, согласно которому взаимосвязь символатов друг с другом важнее их связи с организмом человека. Только в таком, «чистом» или «свободном» виде, совокупность символатов может называться культурой, самостоятельным феноменом, предметом изучения культурной антропологии. Если же мы станем рассматривать культуру в тесной связи с психологией, то ничего толком рассмотреть не удастся, поскольку мы неизбежно погрязнем в болоте абстракций. Как говорится – мухи отдельно, котлеты отдельно[48].

Чисто философский взгляд на культуру как на совокупность идей и концепций для антропологии тоже не подходит, потому что антропология и философия – совершенно разные науки. Да, разумеется, идеи первичны и именно они формируют поведение, которое создает материальные объекты культуры. Но, рассматривая только идеи, целостного представления о культуре мы получить не сможем