- Какие дела? – Евгений с самого утра ждёт меня в приёмной.

Даю распоряжение секретарши принести два кофе и иду в кабинет.

- Не очень хорошо! – я вопросительно смотрю на Женю, садясь в кожаное кресло. – У Клима не очень хорошо! – Поясняет он.  

- Хорошо!

- Зря он не убрал Дрона! Он ведь отморозок.

- Тебе что, Климентьева жалко стало? – иронично выгибаю бровь.

- Нет, мне плевать, но с ним теперь дочка, а я так понимаю, тебе на неё уже не плевать.

Замираю и впиваюсь в наглого безопасника взглядом. Ничего не говорю, самого это бесит и сложно признаться даже себе самому, что всю ночь не мог выбросить из головы девчонку. Пока она была при мне, как-то и ни обращал внимание на то, что привязался к ней.

Василиса!

Вот вроде бы и всё хорошо, я дома, я с папой. Но не отпускает чувства тревоги меня. Папа решает какие-то вопросы, старается по максимуму проводить дни дома. За эти три дня, он всего два раза ездил в офис, и то за какими-то важными документами и назад. Я не знаю, чем конкретно занимается мой папочка, да и знать не хочу, боюсь очень. Просто одно дело, когда ты догадываешься, что кто-то из твоих близких связан с криминалом, и совсем другое, когда ты знаешь наверняка.

Домой к нам папа никого не приглашает, думаю, за меня ещё боится пока. Про Барона мы с ним так и не говорили, и хорошо, в общем-то. Вот что я ему скажу, если он спросит, как Руслан со мной обращался? Явно не признаюсь, что Долгатов принуждал меня к сексу, но моё лицо расскажет всё за меня, а я этого не хочу. Возможно, папа это тоже понимает и поэтому и не задаёт лишних вопросов.

- Солнышко нас с тобою пригласили на ужин в эту субботу. Составишь старику компанию?

Отец вошёл в гостиную, где я, поедая панкейки, смотрела Американскую комедию

- Пап, ну какой ты старик? Ты, у меня ещё о го-го. – Папа добродушно улыбается. – Конечно же, я с тобой пойду. Только мне нечего надеть!

Папина улыбка стала ещё шире. Так съезди и купи себе что-нибудь.

- А… как же?

- Не волнуйся, Долгатов не посмеет навредить тебе, тем более у него дела сейчас идут в гору и он, не станет наводить шумиху. Тем более с тобой поедет охрана.

- Пап, я хочу поговорить с тобой.

Папа становится серьёзным, подходит ближе, опускается на диван рядом со мной.

- Ты хочешь знать убивал ли я родителей Руслана?

Я опускаю глаза, у папы не добрый взгляд и я уже не уверена, что хочу знать.

- Я не убивал их. Но всё же Косвенно виновен, в их смерти.

Сглатываю подступивший ком к горлу.

- Я знал, что Долгатова старшего заказали, но я не предупредил Ахмеда об этом, я не знал, что он будет не один в этот день в машине. Эльвира с Русланом должны были ещё гостить какое-то время у родни. Но именно в этот день Ахмед решил их забрать. Мне очень жаль, Эля была удивительная женщина.

- Папа, почему ты не предупредил их, если знал?

- Дочка, - папа качает головой – Прости, но я не расскажу, оно не нужно тебе.

Я снова опускаю голову, чувства такое… тяжело на эту тему говорить, но раз уж начала.

- Но Руслан уверен в том, что именно ты убил их родителей.

- Ему так сказали, и к тому же я написал чистосердечное признание.

- Но зачем? Ты не делал этого.

Конечно, папа ничего не ответил, он поцеловал меня в макушку и встал с дивана.

- Пойду, поработаю! 

- Папа – снова позвала я его – Может тебе начистоту поговорить с Долгатовым, может он всё поймёт… - Ну к чему вам эта вражда?

- Не к чему дочка! – Он чуть приподнимает уголок губ в ироничной улыбке и, вздохнув, продолжает

- Не знаю, может и поймёт. Вот только, он не желал говорить со мной тринадцать  лет. Значит правда ему не очень-то и нужна. Главное, что бы кто-то понёс наказание, он думает,- что так ему станет легче.

Остаток дня я провела за конспектами. Папа обещал всё уладить с универом, но, похоже, мне придётся перевестись на заочную форму обучения. Меня это не радует, но с другой стороны мне просто нужно закончить, я уже давно поняла, что это не моё, я не хочу быть журналистом. Чего не скажешь о Катьке. Мы созвонились с ней и очень долго болтали. Ей дали практику в известном журнале и она возможно даже приедет в Москву. Было бы здорово конечно.  Про Барона, я ничего ей так и не объяснила. Сказала, что не по телефону такое обсуждать.  Хотя, не думаю, что при встрече смогу рассказать ей всю правду.

На утра, как и запланировала я решилась выехать в город.  Настроение приподнятое. Я уже примерно знаю чего хочу, поэтому еду в конкретное место. Со мною должен был поехать Дима, но у него случился аппендицит и по этой причине меня повёз Антон и Валера. Оба просто огромные шкафы с выбритыми головами и синими наколками,- фу мерзость. Но мы немного разговорились, и оказалось ,что они вполне себе обычные люди, без пафоса и выпендрёжа. Простые люди, что хоть и не говорили, но видно: из бывших зеков.

На шопинг у меня ушёл почти весь день. Глаза просто разбегались в разные стороны. Я с трудом смогла определиться. Консультанта магазина просто вымотала, но зато приобрела у них сразу четыре потрясных, дорогущих наряда. Поэтому они не обиделись и раз двадцать напомнили мне, что в конце месяца поступит новая коллекция, и они меня всенепременно ждут.

- Ну что закончила? – Ко мне подошёл Антон и забрал из рук пакеты.

- Да, мой отец разорён, так что можем ехать. – С лёгкой улыбкой говорю парню.

Уже через пять минут мы выходим из здания и идём по парковки.

- А Валера где?

- Он уехал! – мне показалось, что парень нервничает, - но почему?

- А мы в правильном направлении идём? Мне кажется, машину мы оставили в другой стороне.

- Валера её перегнал. – Как то ещё более нервно говорит Антон, при этом озираясь по сторонам.

Я хмурю брови, - тут что-то не так.

- Так ты же сказал, что он…

Договорить я не успеваю, Антон, хватает меня за шею и закрывает мне рот платком. Последнее, что я помню, как открывается дверь чёрного внедорожника.

Сознание возвращается постепенно, сначала я просто чувствую невыносимую пульсирующую головную боль. Глаза открыть пока не получается, из-за дикой боли не сразу понимаю, что я лежу в сыром помещении на голом полу.

Громкие мужские голоса и противный смех. «Я не у Барона» почему-то врезается в моё сознание.  Липкий страх прошивает ознобом, я непроизвольно вздрагиваю всем телом, и этим выдаю себя.