- Я так и сделал, сэр! - торопливо отозвался Фертихогель. - Ввел свои коды доступа для получения справочного канала, подключился к центральному информаторию.

- И что? - Кросби посмотрел на подчиненного, словно удав на кролика.

Майор все никак не мог добраться до сути.

- «Контролька» сработала на космической станции. Это база экспериментальной физики «Медуза». По данным нашего информатория, она погибла семь лет назад в результате взрыва…

- Знаю! - пренебрежительно отмахнулся Кросби. - Никакого взрыва, диверсии, злого умысла! Она погибла в результате техногенной катастрофы. Знаю, состоял в следственной комиссии. Дешевая мистика! Никто не смог точно определить, куда исчезли люди, погибли все или не все…

- Исчезли?! - Фертихогель подался вперед, с огромным интересом слушая начальника сектора контроля ГСБ.

Клаус никогда ранее не подозревал о такой катастрофе, просто в руки не попадала информация о «Медузе».

- Да ерунда! - поморщился генерал. - Научная лаборатория собиралась проводить какой-то эксперимент. Потом с их базы пошел сигнал «SOS». Спасатели прибыли, но никого не нашли - лишь следы крови, фрагменты одного или двух трупов. Остальные исчезли. Весь персонал.

- Исчезли?!

- Ну, может, испарились! - чуть повысил голос генерал. Он не считал важной поднятую тему. - Самораспылились, упали в жерло своей установки, сгорели в печи, распались на молекулы! Откуда мне знать?! Комиссия пришла к выводу: произошла техногенная катастрофа, по вине тех самых людей, которые проводили рискованный опыт. Галактический институт экспериментальной физики поддержал такой вывод следователей, оспаривать не стал. Исследования прекратили, дело закрыли, станцию опечатали.

- Семь лет назад… - зачем-то уточнил Клаус.

- Так точно! - хлопнул ладонью по столу генерал. - В общем, майор, сворачивай все действия по контроль-сигналу! Это мой приказ, можешь записать в протоколе для сменщика. Станция «Медуза» давно снята с нашего баланса. Она не имеет никакого научного, военного или промышленного значения. Просто куча металлического хлама в космосе.

- А «контрольки»? - напомнил майор.

- Глупости! - отмахнулся генерал. - Такое случается, очень редко, но случается: их забыли вовремя снять. Простая неразбериха, бюрократия! Кстати, вот об этом напиши: пусть в плановом порядке отправят к «Медузе» группу техников! Надо демонтировать «маячки», чтобы эта дурацкая куча металлолома больше не тревожила нас.

- Значит, дробь всему? - с разочарованием спросил Фертихогель.

- Дробь! - подтвердил Кросби. - Это мой приказ. Еще вопросы?

- Никак нет, сэр!

- Выполняй…

Майор прервал режим видеоконференции, задумчиво посмотрел на дисплеи оперативного дежурного. Загадочный объект по-прежнему «фонил», оттуда шли сигналы.

- Вот как славно вышло! - радостно отметил лейтенант. - Как раз до смены уложились, и делать ничего не надо! А с мародерами и всякими бомжами пусть разбирается федеральная полиция, коль ей охота. Мы - Галактическая Служба Безопасности! Тратить время на глупости не должны! И точка!

Майор Фертихогель посмотрел на своего напарника, вспомнил о том, что надо написать рапорт на молокососа. А потом вновь переключился на мысли об аварийной космобазе. Что-то не давало покоя…

Клаус уже хотел протянуть руку, прервать связь с центральным информаторием ГСБ, но канал еще был активен, и майор вдруг - чисто из спортивного интереса, из любопытства - запросил у компьютеров сведения о «Медузе». Все, какие были в архивных файлах.

Смена подходила к концу, впереди намечалось до черта свободного времени, и Клаус решил на досуге почитать историю катастрофы лаборатории физики.

Перекачав данные на личную флэш-карту, майор спрятал ее во внутренний карман, еще не зная, что этим полностью меняет собственную жизнь. И лучше бы ему все сделать так, как приказывал генерал Кросби.

Из гравитационной воронки, существовавшей вблизи Z-327, Славцеву удалось вырваться только чудом, использовав для этого искусство пилота и что-то нематериальное - такое, что невозможно зарегистрировать ни одним прибором.

Товарищи Андрея сразу и безоговорочно поверили: прозвище Везун бывший капитан федеральной гвардии получил неслучайно. Однако бурной радости по поводу спасения никто не выказывал.

Пока существовала такая возможность, члены экипажа «Осла» наблюдали за падением на Z-327 их родного корабля.

- Ник… - горько прошептал Франтишек Букач и часто-часто заморгал глазами, когда внешняя обшивка корабля изменила цвет, раскалилась в горячих волнах негостеприимной звезды.

Николая Атаманова оставили на борту. Похоронили капитана по старинным обычаям - вместе с его гибнущим судном.

Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока «грузовик» не превратился в раскаленный, ярко светящийся факел, устремившийся куда-то вниз, в кипящую бездну.

- Санта Фелита… - тихо пробормотал Алессандро Пирелли.

- Прощай, брат! - добавил Франтишек Букач.

Лишь один из всех людей смотрел не назад, а вперед - Андрей Славцев, находившийся за штурвалом. Пилот не имел права тратить время на что-то второстепенное, а второстепенным в эти минуты было все, кроме необходимости вырваться из страшного гравитационного капкана.

Однако Славцев сумел одолеть Z-327, доказав коварной звезде - он сильнее. Едва только почувствовав, что «щупальца» ослабли, бессильно обвисли где-то за кормой десантного бота, Андрей скинул с лица маску, шумно вздохнул.

- Выскочили! - объявил он товарищам и тут же закашлялся.

Оказалось, дышать в рубке маленького кораблика стало гораздо труднее, нежели ранее. Он-то, пилот, все время с момента старта сидел в маске, подававшей в легкие кислородную смесь, - так было необходимо, чтобы освободить руки. Зато его товарищи использовали два кислородных прибора на пятерых. Члены экипажа передавали маски друг другу, а в остальное время дышали тем воздухом, что был в кабине. Сравнительно небольшой кабине спасательного бота, в которой почти без проблем могли поместиться шесть человек. А вот дышать в таком помещении, при отсутствии исправных систем очистки воздуха и регенерации кислорода, оказалось весьма трудно.

Скинув маску с лица, Андрей мигом почувствовал, как изменилась атмосфера в рубке, далеко не в лучшую сторону. Доля углекислоты существенно увеличилась.

- Что, капитан, нюхнул табачку с душком? - грустно пошутил Букач, передавая аппарат Карлу-Хайнце Ризе.

Славцев тревожно глянул на приборную панель спасательного кораблика, затем на Христо Малкова.

- Малек! - позвал он. - Что у нас со связью?

- Все плохо, командир, - откликнулся компьютерщик, безуспешно сражавшийся с бортовым радиокомплексом. - Внешняя антенна начисто срезана лазером. Внутренний «хвостик» генерирует такие слабые сигналы, что в окружающем поле электромагнитных помех никто не услышит наш комариный писк. У Z-327 слишком мощная корона. Боюсь, шансов никаких.