Под взглядом Стивена ей вспомнился подслушанный разговор, состоявшийся у пары учителей с Роландом. И то, что именно Стивен, а не Франческа с большей готовностью отнесся к включению вестников в учебный план.

— Я хотела бы все про них узнать.

— Все про них? — переспросил учитель, запрокидывая голову и подставляя солнцу и без того золотистую кожу, — На это уйдет немало времени. Существуют триллионы вестников, по одному почти на каждое событие в истории. Бесконечный простор для изучения. Большинство из нас даже не представляют, с чего начать.

— Вы поэтому не включали их в программу?

— Спорный вопрос, — ответил Стивен. — Некоторые ангелы не верят, что вестники хоть сколько-нибудь значимы. Или что дурные события, о которых те возвещают, перевешивают хорошие. Их сторонников, таких как я, они называют барахольщиками от истории, чересчур увлеченными прошлым, чтобы уделять внимание проблемам настоящего.

— Но это же все равно что утверждать… будто прошлое не имеет значения вовсе.

А это подразумевает, что все прошлые жизни Люс ни к чему не ведут и что вся история их с Дэниелом отношений тоже ничего не стоит. Так что она может опираться только на то, что узнает о нем за эту жизнь. Но будет ли этого и в самом деле достаточно?

Нет. Не будет.

Ей хотелось верить, что за ее чувствами к Дэниелу стоит что-то еще: драгоценная, хоть и недоступная ей история, складывающаяся в нечто большее, чем пара ночей блаженных поцелуев и еще столько же — споров. Поскольку если прошлое не имеет значения, то, кроме этого, у них ничего и нет.

— Судя по выражению твоего лица, — заметил Стивен, — я обзавелся еще одним сторонником.

— Надеюсь, ты не забиваешь Люс голову какой-нибудь дьявольской грязью.

Позади них объявилась Франческа. Руки она уперла в бока, а брови сурово нахмурила. Пока учительница не рассмеялась, девочка и не догадывалась, что она поддразнивает Стивена.

— Мы разговаривали о тенях — то есть о вестниках, — объяснила Люс, — Стивен только что сказал мне, что, по его мнению, их триллионы.

— По мнению Стивена, также ни к чему вызывать сантехника, когда засоряется туалет, — заметила Франческа, тепло улыбнувшись, но что-то в ее голосе смутило девочку, как будто она высказалась слишком неосмотрительно, — Тебе хочется стать свидетельницей еще каких-нибудь ужасных событий вроде того, что мы на днях рассмотрели в классе?

— Нет, я не это имела в виду.

— Есть причины, по которым определенные вещи лучше оставлять специалистам, — сообщила Франческа, покосившись на Стивена, — Боюсь, что, как и испорченные туалеты, вестники, служащие окнами в прошлое, относятся именно к ним.

— Мы, конечно же, понимаем, чем они могли вызвать твой интерес, — подхватил Стивен, привлекая к себе полное внимание Люс.

Итак, учитель догадался. Ее прошлые жизни.

— Но и ты должна понять, — добавила Франческа, — что заглядывание в тени без должной подготовки весьма опасно. Если тебе интересно, существуют университеты и даже подробные учебные программы, о которых я с радостью расскажу тебе позже. Но пока, Люс, тебе придется простить нам, что мы по ошибке преждевременно показали это классу средней школы, и на том оставить эту тему.

Люс чувствовала себя неуютно, незащищенной и выставленной напоказ. Оба преподавателя внимательно смотрели на нее.

Слегка перегнувшись через ограждение, девочка могла разглядеть нескольких своих друзей внизу, на главной палубе яхты. Майлз прижимал к глазам бинокль и показывал что-то Шелби, которая непонятно куда смотрела за огромными солнцезащитными очками. На корме Заря и Жасмин сидели у борта вместе с Эми Брэншо. Они склонились над светло-коричневой папкой, что-то торопливо записывая.

— Мне пора — нужно помочь с приветственным словом, — сообщила Люс, попятившись от Франчески со Стивеном.

Всю дорогу вниз по винтовой лестнице она чувствовала на себе их взгляды. Девочка спустилась на главную палубу, пригнулась под убранными парусами и протиснулась мимо кучки явно скучающих обычных ребят, окруживших мистера Крамера, тощего как жердь преподавателя биологии, который рассуждал о хрупкой экосистеме прямо у них под ногами.

— А, вот ты где! — воскликнула Жасмин, подтаскивая Люс ближе к группе ребят, — План наконец-то обретает форму.

— Здорово. Чем я могу помочь?

— Ровно в полдень мы собираемся прозвонить в этот колокол, — объяснила Заря, указывая на огромную бронзовую рынду, через блок поднятую на белую рею у носа яхты, — Затем я всех поприветствую, Эми расскажет о том, как была организована эта прогулка, а Жасмин сообщит о будущих внеклассных событиях этого семестра. Осталось только, чтобы кто-нибудь поговорил немного об окружающей среде.

Все три девочки посмотрели на Люс.

— А это что, яхта на экологически чистом двигателе или как? — уточнила та.

Эми пожала плечами и покачала головой.

Заря просияла, радуясь осенившей ее идее.

— Ты можешь сказать что-нибудь о том, как пребывание здесь делает нас всех борцами за экологию, поскольку кто живет ближе к природе — тот и действует так же?

— Ты стихи писать умеешь? — спросила Жасмин, — Ты могла бы сочинить что-нибудь, ну, знаешь, забавное?

Люс и так уже терзалась виной из-за того, что все это время уклонялась от каких бы то ни было обязательств, так что отказаться не смогла.

— Поэзия об окружающей среде, — повторила она, думая о том, что хуже стихосложения и морской биологии ей даются только публичные выступления, — Конечно. Я справлюсь.

— Отлично, ф-фух! — выдохнула Заря, утирая лоб. — Тогда вот как я это вижу.

Она вспрыгнула на выступ, где прежде сидела, и принялась перечислять, загибая пальцы.

Люс понимала, что ей стоило бы прислушиваться к предложениям Зари («Не выйдет ли потрясающе, если мы выстроимся по росту?»), особенно если учесть, что очень скоро она должна будет произнести нечто связное — и рифмованное — об окружающей среде перед сотней одноклассников. Но ее мысли все еще занимал странный разговор с Франческой и Стивеном.

«Оставить вестников специалистам». Если Стивен прав и действительно существует по вестнику на каждое событие в истории — ну, тогда это все равно что велеть ей оставить специалистам всю свою память. Девочка не собиралась детально изучать гибель Содома с Гоморрой; ее интересовало только собственное прошлое — свое и Дэниела. А если, решила Люс, кому и становиться специалистом в этой области, так только ей самой.

Но Стивен сам это сказал: существуют триллионы теней. Почти невозможно даже обнаружить те из них, которые имеют какое-то отношение к ней и Дэниелу, не говоря уже о том, чтобы узнать, что с ними делать, если она все же отыщет нужные.

Девочка оглянулась на вторую палубу. Отсюда она видела только макушки Франчески и Стивена. Если дать волю воображению, Люс могла представить резкий разговор, который они ведут. О ней самой. И о вестниках. Возможно, договариваются больше никогда не поднимать при ней эту тему.