столько горького пота на лицо Земли, чтобы труд был для человека радостью.

Много прекрасных машин сделали люди из того богатства, которое дала им Земля.

А потом опять пришли к ней и сказали:

— Надо показать всему миру, какой наша Земля стала чистой и гордой. Что ты нам подаришь?

— Возьмите! — сказала Земля и еще раз раскрыла свое сердце и отдала красный камень.

И сделали люди из того камня красные звезды и укрепили их на высоких башнях. Всюду видны эти звезды: на самую большую гору поднимешься — увидишь, на самой маленькой горке станешь — увидишь. А света в них даже больше, чем у солнца.

На наши звезды смотрят люди со всех концов света, смотрят и говорят:

— Есть такие люди, что прогнали богачей, сделали свою землю чистой и гордой, а за это она отдала им свои богатства. Жизнь этих людей такая же яркая, как красные звезды, что сияют высоко-высоко над нами

МАТЬ СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ

[68]

ет, ни пройти, ни проехать на Севастополь,

чтобы не взглянуть на алый разлив маков, что тянется вдоль дороги. Они то яркими каплями разбрызганы, то сплошным ковром покрывают землю у подножия обелисков героям, у разрушенных временем окопов и укреплений.

И чем ближе к городу Славы, столице моряков-черноморцев, тем ярче алеет цветами земля.

Откуда они здесь? Почему так украсила природа эти суровые, молчаливо торжественные места?

Поговорите с людьми, живущими в городе Славы — севастопольцами, и они расскажут вам историю правдивую и суровую, которую хранят не только в памяти своей, но и в сердцах.

Историю о сердце материнском, о верности сыновней, о доблести морской…

Счастливой была Мать: много сыновей у нее и все, как на подбор — один другого краше, что лицом, что сердцем. Добрые, честные, трудолюбивые. Сами слабого не обидят и другому не дадут. Глядит Мать, не налюбуется, как растут они, сил набираются. Встретит их девушка — от смущения сердце у нее на миг остановится, адмирал увидит — шаг замедлит: добрые моряки подрастают.

Но вот пришел срок, и ушли сыновья на корабли боевые — землю родную охранять, прикрывать ее от врагов с моря.

Полюбили они море. Полюбили его так, как может любить только тот, кто рожден и вырос на его берегу. Да и братья по душе морю пришлись — ведь давно известно: море смелых да отважных любит.

Зорко стерегли свою страну моряки. Не один пиратский корабль, что хотел напасть на нее, пустили ко дну. Но опасность, как и беда, часто приходит не оттуда, откуда ждешь ее.

Однажды сыновья услышали тревожный зов Матери. Земле севастопольской, городу белокаменному грозит опасность. Коварный враг подошел к его стенам по суше. Бросил на него броневые чудовища, войско несметное. Славно бьются с врагом севастопольцы, да мало сил у них, не выдержать без подмоги.

Повернули сыновья свои корабли на зов материнский. И как ни тяжело было покидать их, сошли на землю, как когда-то сходили с кораблей на защиту родного города их деды и прадеды. Потому что нет ничего дороже для моряков земли родной.

На пристани, украшенной колоннами, встретили их горожане. Навстречу им вышла Мать. Глубокая печаль покрыла ее лицо.

— Дорогие мои! — промолвила она. — Много бед принесли нам фашисты. Железными стопами давят нашу землю, заливают кровью города и села. Отомстите, сыны, им за великое зло. Жизни своей не жалейте, а город врагу-супостату не сдавайте, землю родную отстаивайте!

И вручила Мать каждому сыну по кусочку гранита — земли родной.

— Будьте стойкими, родные мои, как этот гранит! Пусть неведомы будут вам малодушие и страх!

И поцеловала каждого сына, благословляя на ратный подвиг.

Шли братья по улицам родного города, глядели и не узнавали его: дымятся белокаменные дворцы, вздрагивает, словно живая, под разрывами бомб и снарядов земля.

Многих врагов видел город, не раз приходилось ему показывать свою стойкость, но этот враг был самый сильный и самый кровожадный.

И такая ненависть к фашистам охватила моряков, что они тут же, как ураган, налетели на них. По горам высоким, по долинам широким прокатился их боевой клич:

— По-лун-дра!..

И задрожал! в панике захватчики, увидев моряков.

— Туча! Черная туча надвигается!

— Черные дьяволы идут! — кричали они.

Нет, не черная туча, не дьяволы, а красные бойцы-краснофлотцы ринулись на врага.

Их было немного, черноморцев. Намного меньше, чем засевших на горах врагов. Но они не знали страха и были стойкими, как гранит, который носили на своей груди. И перед этой стойкостью не устояли фашисты, повернули назад и побежали, усеяв трупами склоны гор.

Не успели севастопольцы отпраздновать победу, как, собрав силы еще большие, враг снова двинулся на морскую крепость.

Гранитной скалою стали на их пути братья-моряки. По-черноморски дерутся они с ненавистным врагом. Разят его огнем метким, штыком краснофлотским. Но падает одна вражья цепь, появляется другая, уничтожат эту — третья ползет. И нет им конца и края.

Много дней и ночей гремит, не утихая, сражение. Черная туча, что поднялась над полем боя, закрыла солнце.

Тяжело приходится морякам. И если бы не море, что плещется рядом, да земля родная — еще тяжелее было бы. Когда от усталости и жажды невмоготу станет, повернутся братья лицом к морю, плеснет оно волной на них, усталость снимет, жажду утолит. К земле прильнут — согреет, от пуль прикроет. В разгар боя Мать появится, любовь свою принесет. А любовь Матери очень многое может. Подойдет она к одному, другому, слово ласковое промолвит, раны перевяжет. Материнское же слово — чудодейственное: усталость прогонит, бодрости придаст, мужеством зарядит. Прикоснется материнская рука к ране — и заживает рана,

Снова и снова бросались на защитников города страшные в своей звериной ярости фашисты, но черноморцы стояли насмерть. Они поклялись умереть в жестоком бою, но не отдать свою землю на поругание.

Мать, как могла, помогала сыновьям. Как, передать им силу свою, — думала она. И однажды решила. Днем и ночью, без отдыха и сна вязала им тельняшки необыкновенные, вкладывая в них всю свою материнскую силу, вплетая ее по ниточке…

Долго бились моряки с врагом. Казалось, обескровили врага,