— Нет, госпожа. Ганс Руберт сказал, что его светлость задолжал ему и что он не будет обсуждать этот вопрос со слугой. Мне пришлось выложить еще денег, чтобы заплатить ему за это место. Это лучшее, что мы могли себе позволить, при том, что нужно было купить провизии.

С возрастающей тревогой Илис опять осмотрелась. Она почему-то предполагала, что окажется в богатом доме, где ей будет обеспечена ванна, вкусная еда, отдельная комната и мягкая перина. Всю прошлую ночь она никак не могла заснуть, зная, что завтра наступит конец их путешествию. Долгое ожидание на холоде, после того как они ступили на берег, только усилило ее разочарование.

— Кажется, у нас действительно нет выбора, — подавленно произнесла она и вздохнула. — Завтра надо пересчитать все деньга, что у вас остались, и составить список того, что нужно сделать в первую очередь. Что касается сегодняшнего вечера, нам придется мириться с тем, что у нас есть.

— Это очень сложно, госпожа, — удрученно заметил Фич.

Илис задрожала от сквозняка, пролетевшего через зал.

— Мы разожжем огонь и постараемся чем-нибудь заткнуть окна, которые не закрываются.

— Спенс ставит лошадей. Я пойду принесу дров и еды, а потом посмотрю, что можно сделать с окнами и ставнями.

Фич поспешил наружу, а Илис подняла глаза к площадке второго этажа. У нее возникла надежда, что верхние помещения сохранились лучше, чем зал. Подобрав юбки, она медленно двинулась вверх по лестнице. Добравшись до второго этажа, она увидела короткий коридор, ведущий в две комнаты, одна из которых, меньшая, наверняка предназначалась для горничной хозяйки. Дверь в большую комнату была слегка приоткрыта, и через нее в коридор падал свет, проникавший через окна. Петли протестующе заскрипели, когда Илис открыла дверь пошире. Она с отвращением сдернула паутину, висевшую в проеме, и вошла. В спальне пол был покрыт тонким слоем грязи. Комната освещалась несколькими высокими и узкими окнами с цветными витражами, которые отбрасывали разноцветные тени. Некоторые окна были открыты, из-за чего по комнате летали птицы. Снаружи печально хлопали терзаемые ветром ставни. Потолок поддерживали грубо вырезанные столбы, полностью опутанные паутиной. Такая же паутина украшала балдахин кровати, рама которой представляла собой резные панели в голове и в ногах. На грубых досках лежали драные клочья — это было все, что осталось от пуховой перины. Еще один балдахин, из меди и дерева, был установлен над большой круглой медной ванной, стоявшей между камином и окнами. Его красивая драпировка превратилась в лохмотья, хлопающие при каждом дуновении ветра. Резные горки, комоды, кресла и шкафы с зеркалами сохранились в своем первозданном виде, и их покрывал слой пыли.

Илис пришла к выводу, что замок Фаулдер не был разграблен только благодаря тому, что располагался вдали от дорог. Основным виновником удручающего зрелища, открывшегося ее взору, было время, принесшее с собой упадок и разрушение.

Две низкие скамеечки, пыльные и грязные, примостились возле огромного камина в том конце спальни, где стояла Илис. Там же, ближе к двери, висел гобелен, закрывавший деревянные стенные панели. Слой пыли скрыл изображение, и Илис захотелось посмотреть, хорошо ли ткань выдержала проверку временем. Ее прикосновение подняло густое облако пыли, взметнувшейся с поверхности гобелена. Внезапно девушка увидела висевший за полотном шнур с кисточкой и потянула за него, пытаясь понять, для чего он оказался здесь. Однако шнур не поддавался, и Илис, раздраженная своей неудачей, дернула изо всех сил. Взорвавший тишину скрип ржавых крюков, под весом тяжелой ткани медленно вытягиваемых из рассохшегося дерева, заставил ее поднять голову. Как раз в это мгновение гобелен, стержень, на котором он висел, и резной деревянный карниз начали постепенно отделяться от стены и падать, поднимая при этом клубы пыли.

Илис ахнула и отскочила, но в последнее мгновение перед тем, как тяжелая ткань пронеслась мимо нее, заметила дверь, всего секунду назад скрытую гобеленом. Воздух тут же потемнел от полчищ черных созданий, которые закружились у нее над головой, резко ныряя и поднимаясь к потолку. Илис охватил ужас, и она, издав испуганный вопль, начала кружиться и отмахиваться от них. Ей казалось, что этот ужас никогда не кончится.

На лестнице раздались торопливые шаги, и в спальню влетел Фич. В руках он держал топор. Было совершенно очевидно, что он готов к битве независимо от того, насколько страшен осмелившийся напасть на его госпожу противник, будь то медведь или волк…

— Летучие мыши! — заорал он, резко затормозив посреди комнаты, как раз там, где было скопление мышей. В то же мгновение в его мозгу промелькнули сотни жутких сказок об этих исчадиях ада, и, испустив боевой клич, он принялся с яростью махать топором. — Убегайте, госпожа! Спасайтесь! Я их удержу!

Широкое лезвие топора со свистом разрубало воздух — и больше ничего. Полы куртки Фича развевались, когда он, вертясь на одной ноге, вращал перед собой свое грозное оружие.

Илис упала, и это можно было считать ее самой большой удачей. Посмотрев на поле боя, она поняла, что у ее защитника были закрыты глаза, так как он пытался уберечь их от этих вредных созданий. Оценив ситуацию, она подползла к двери и сжалась в комок. Когда ее дыхание восстановилось, она обратила внимание на то, что Фич, как истинный кавалер, уже очистил комнату, да притом так успешно, что на полу не осталось ни одной мыши — ни единого клочка крыла, ни отрубленных кусков мяса. Девушка окликнула этого сумасшедшего клоуна с топором:

— Прекрати свое наступление, Фич! Ты победил!

Тот сразу же остановился, причем его нога, отведенная в сторону, так и замерла в этом положении, а топор застыл над головой. Несколько секунд он качался, его глаза в бешеном темпе вращались в глазницах. Наконец он расслабился и огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что враг отступил. Илис решила, что опасность миновала, и, поднявшись, принялась отряхивать юбку.

— Смотри, Фич! Они испугались тебя, как демоны — ангела, и улетели.

— Да, госпожа, — прерывисто проговорил он, судорожно втягивая в себя воздух, чтобы восстановить дыхание. — Никуда бы они не делись. Я, должно быть, порубил, — он огляделся, и отсутствие останков врага привело его в некоторое замешательство, — по крайней мере… сотню или вроде этого?..

— Да, Фич! — засмеялась Илис.

Он вытер стекавший со лба пот и в изнеможении облокотился на топор.

— Но боюсь, что мощные взмахи твоего топора выгнали их всех в окно. — Она указала на распахнутые рамы. — Чтобы подобное не повторилось и чтобы они не вернулись, тебе бы лучше закрыть его. Ведь нам не хочется, чтобы они опять посетили нас.

— Это точно! — энергично закивал Фич и тут же приступил к выполнению задачи.

— Этот угол надо тщательно убрать, — закончила Илис, взглянув на кучи помета, оставленные мышами.

По всему было видно, что работа им предстоит огромная. Придется сначала соскоблить помет со стен и пола, а потом вымыть все мыльной водой, и только после этого комната будет пригодна для жилья. Что касается гобелена, то чистить его нужно будет чрезвычайно аккуратно.