А теперь фокус-покус.

Рыбу складываем в кастрюлю и заливаем ее крутым кипятком. Даем постоять минуты три, сливаем воду, заливаем кипятком еще раз. Снова сливаем. Весь белок, который должен свернуться, свернется, и рыбка готова к погружению в золотистый ароматный бульон. Их мы и соединяем: рыбку и наши пол-литра бульона. Доводим до кипения и варим минуты три-четыре, вливаем желатин, доводим до кипения, выключаем.

Теперь осталась самая малость. Разложить рыбку красиво на блюде, украсить кусочками позаимствованной из большой кастрюли морковки, веточками свежей петрушки, залить бульоном. Даем остыть и отправляем в холодильник.

Заливное получается просто фантастическим. А с учетом того, что мы из одной курицы сделали сразу два блюда, и оба несказанно вкусных, честь нам и хвала!

Есть у меня сестренка Ленка. И все самое веселое, самое опасное и дух захватывающее в студенческие времена у меня связано именно с ней. Ибо мы в один год приехали и поступили в университет, поселились в одной комнате в общаге, почти одновременно влюбились, разом вышли замуж и родили детей. Но речь сегодня не об этом, а о наших первых месяцах студенческой жизни.

Девушки мы были хорошие, но ни к чему не приспособленные. Обе – «мамины дочки», которые готовить не умели совсем, то есть абсолютно. Мне, например, только в девятом классе разрешили зажигать газ, чтобы вскипятить чайник, да-да, вот так-то! И питались мы с моей Аленкой почти два месяца исключительно детскими сухими смесями, благо «Малюток» этих в СССР было полно, да еще и со всякими фруктовыми добавками. Но тут в нашу жизнь ворвалась первая любовь, да еще и оба избранника со старших курсов, да еще и каждый – о боже – университетская знаменитость, да еще и с группой фанатов. Нас они принципиально не замечали или делали вид…

И вот однажды они напросились к нам в гости на ужин всем гамузом.

Счастье? Нет! Катастрофа!!!

Денег нет! (Ну, почти.) Посуды – нет! Готовить не умеем!

Пришлось Ленке включать ее инженерные мозги, а мне мою гуманитарную изворотливость. Проштудировали мы мамины тетрадки и выкрутились. Теперь, по прошествии времени, наше ноу-хау в домах прижилось и даже выглядит эдакой экзотикой, «изюминкой» талантливых хозяек. Но тогда…

Нет, и тогда тоже пошло на «ура»! Попробуйте, и убедитесь сами.

Вам нужен килограмм мойвы – сырой, размороженной, пара крупных луковиц, баночка майонеза, соль, перец и буханка хлеба. Ну, что? Догадались?

Все ведь предельно просто. Моем рыбку, потрошим, присаливаем и приперчиваем. Режем колечками лук. У буханки хлеба срезаем крышку, вынимаем мякиш, оставляя примерно сантиметровые стенки, и выкладываем слоями рыбку и лук, перемазывая каждый слой майонезом.

Самое классное в том, что это не просто очень вкусно, ароматно и быстро, но и гениально потому, что хлеб выступит дирижером и шеф-поваром: лишнюю влагу или жир уберет, от пересыхания предохранит, обеспечив сочность; если рыба будет гореть (при очень высокой температуре) – это поправимо путем закрывания «формы» хлебной крышкой. Ну, и съедается все, как вы догадались, вместе с «посудой».

Вырезанный же мякиш мы просто режем на брусочки, присаливаем, смазываем чесноком, пропущенным через пресс, и быстро-быстро обжариваем на сливочном масле.

Попробуйте, не пожалеете!

Я никого не удивлю этим рецептом, просто напомню. Ибо он не раз выручал в каких-то цейтнотных обстоятельствах и, как правило, приходился по вкусу всем, кто ест рыбу.

В советские времена ее подавали во всех столовых и ресторанах, а сегодня что-то разленились. Или узрели в ней отсутствие европейско-парижского шарма высокой кухни, или просто стесняются. Но я рекомендую от души, потому как, повторюсь, вкусно, ароматно, полезно, просто и можно сразу приготовить много, чтобы отведать и в горячем, и в переночевавшем в холодильнике виде.

Итак, покупаем любую рыбу (хоть хек, хоть минтай, хоть треску, хоть пикшу, хоть камбалу, не пробовала так готовить только лососевых).

Тушку размораживаем в микроволновке, моем, чистим, режем на порционные куски. Если мы купили два килограмма рыбы, то нам дополнительно потребуется один килограмм морковки, один килограмм свеклы, полкило лука, пучок любой зелени и литровый пакет томатного сока. Овощи трем на терке, лук крошим. На дно кастрюли или казанка наливаем чуток растительного масла. Далее все выкладываем слоями, чуть присаливая рыбу и овощи. Ничего не обжариваем! Завершает укладку слой овощей и зелени.

На сковороде раскаляем растительное масло, вливаем томатный сок, солим (примерно чайная ложка), сахарим (примерно две чайные ложки), перчим, кладем лавровый лист и душистый перец и даем покипеть пару минут. Далее заливаем рыбу горячим соком и ставим на огонь минут на тридцать-сорок с момента закипания. Все!

Если остается время до прихода гостей или своих же домашних с работы и рыбка постоит еще минут тридцать без огня, то будет совсем хорошо. Не беда, если вы увлечетесь каким-нибудь сериалом, чтением книги, соцсетей или еще чем и забудете выключить рыбу в срок. Она не портится ни при каких обстоятельствах. Главное, не забыть сразу сделать маленький огонь. Мешать ее и переворачивать не нужно. Это блюдо не требует нашего активного участия. Оно «гуляет само по себе»!

Хотите, считайте меня антисемитом, хотите, считайте сионистом… но молчать я более не буду, как тот тигр, которому в зоопарке мяса не докладывали! Не знаю, как вы, а я-то точно знаю дату изобретения «селедки под шубой». И я не шучу. Сыпьте свои обличительные аргументы, но у меня есть своя, неподкупная и неизбывная, детская память.

Я рассказывала вам, что в годы моего детства мне довелось узнать, что такое обкомовская домашняя кухня? Рассказывала, не спорьте! И вот в это самое золотое детство довелось мне в этой кухне влюбиться в блюдо под названием «форшмак». Хитрющие бабушка и мама, определив, что этот самый форшмак от тети Зины мне страшно нравится, ввели за правило отправлять меня в «домашнюю кухню» по вечерам, чтобы я притащила кусок селедочно-картофельного фарша. А далее они, коварные, вкапывали в это блюдо ненавистный рыбий жир, который я и поглощала, даже не подозревая об этом.

Но все изменилось 1 сентября 1969 года.

Я, как обычно, притопала в наш обкомовский полуподвал с лоточком, куда мне должны были отвесить форшмак, и увидела огромные печальные глаза тети Зины, которая показала мне на большой судок, в котором прежде лежал обожаемый еврейский деликатес…