Но что теперь об этом размышлять? «Дважды в одну и ту же реку не войти», – всегда повторяла ее мама и призывала дочь сначала семь раз отмерить и лишь один раз отрезать. А папа говорил: «Руби сплеча, пока узел на шее не завязали!» Вот Альбина и отрубила, отмерив семь раз, и нечего теперь сожалеть. Ведь прошлое не переиграешь на новой сцене, даже если очень захочется реанимировать старый спектакль. Да и зачем? Когда жизнь прекрасна и удивительна и самым истово верующим в удачу людям всегда дает новый шанс на счастье.

Они покинули дом Бершанского без происшествий – никто не выскочил на них из-за угла с криками «Стой, стрелять буду!». Хотя сегодня у них была благородная миссия – вернуть то, что взяли. Впрочем, нервничала по поводу несанкционированного проникновения в чужой дом только Альбина. Олеська вышагивала рядом с ней с независимым видом и на ходу строчила кому-то эсэмэску.

Вот уж кто не забивает себе голову лишними переживаниями! Цельная натура, Олеся была человеком дела и все доводила до логического конца, предоставляя окружающим право рефлексировать по поводу и без.

– Надо заскочить домой, – сказала Альбина, садясь в машину, – покормить живность и проверить электронку. Вполне возможно, там появилось что-нибудь интересное.

– Угу, – кивнула Олеся, уйдя с головой в свою переписку.

Минуту спустя подруги уже неслись прямиком к дому Альбины. По дороге ей позвонила Ольга, сообщив, что она задержится немного, так как хочет помочь матери с уборкой дома. Затем отзвонился Яшка, доложивший, что он едет от юристов к родителям, так как бабушка молчать не стала и теперь ему предстоит выслушать немало нелицеприятных вещей от мамы с папой.

– Ну вот, я же говорила! Сейчас ему прочтут нотацию и поставят в угол за плохое поведение, он там отстоит сколько велено, а потом примчится к тебе – рыдать в жилетку! – презрительно фыркнула Олеся. – Слушай, пока они все не съехались до кучи, давай-ка заскочим к Ленке, я хочу с ней кое о чем поговорить.

Альбина бросила на Олеську убийственный взгляд, который мог бы прошибить железобетонную преграду, но только не железобетонную леди, которая возомнила себя великой сыщицей.

– Я в двух шагах от своего дома, у меня живность некормленая, и потом, им надо справить нужду, – уперлась Альбина, – и ладно еще Жулька, она ходит в лоток, а Альбу надо выпустить во двор.

– Я с ней уже договорилась. Она нас ждет…

– Олесь, хватит! Ну что за ерунду ты вбила себе в голову?! Сашка – мой друг, а не маньяк. И точка!

– Ага, я поняла! – взвилась Олеська. – Тебе проще меня идиоткой выставить, чем признать, что твой драгоценный Шурик пытается тебя пришить! О’кей, но пока ты намереваешься покорно дожидаться, когда он придет и придушит тебя, я буду действовать. Запретить мне проводить расследование ты не можешь! Поэтому сейчас же останови машину, я возьму такси и буду делать то, что считаю нужным.

Альбина покосилась на Олеську: та сидела набычившись, полная решимости делать то, что она считает нужным. За долгие годы их дружбы это была далеко не первая их размолвка и не первое расхождение во взглядах. И Альбина не стала обострять ситуацию, доказывая подруге верность своей точки зрения. Хочет она выглядеть дурой в глазах друзей? Да пожалуйста! Но она уж точно не станет принимать участия в этой дикой затее!

Альбина припарковалась возле остановки общественного транспорта, где рядком стояли таксисты.

– Когда пообщаешься с Леной, позвони мне, ладно? – попросила она.

– Всенепременно! – ответила Олеська и вышла, хлопнув дверцей на прощание.

Альбина успела приехать домой и задать корм своей животине, когда ей позвонили из больницы.

– Альбина Алексеевна? – спросил нежный девичий голос. – Это вас беспокоят из третьей городской больницы. Меня зовут Анна Кожура, я дежурная медсестра реанимационного отделения хирургии. Вы к нам привезли Дениса Бершанского с огневым ранением.

– Да, привезла, – не понимая, к чему клонит девушка, согласилась Альбина.

– В общем, мама Дениса – это моя бывшая учительница. И в память о ней я хотела бы сделать что-нибудь приятное для него самого. Понимаете меня, нет?

– Не совсем, – призналась Альбина.

– Ему сейчас очень нужен позитив, что-то, что зацепит его сознание, – очень твердо сказала Анна. – Поэтому я рассказала Денису о вас, когда ставила ему капельницу, и он сказал, что хотел бы вас поблагодарить. В общем, если вы приедете в течение часа, я смогу вас провести к нему, пока у врачей пятиминутка.

– Но мне сказали, что к нему пока нельзя приходить, – растерялась Альбина.

– Я знаю, что врачи вас не пустили, но это ерунда. То есть не ерунда, конечно, но то, что он вас увидит, не убьет его, наоборот, порадует и простимулирует. Поверьте, я знаю, что говорю! Короче, вы сможете приехать прямо сейчас? А то потом начнется обход, и это будет невозможно сделать.

– Я уже выезжаю! Вам позвонить на этот номер телефона, когда я приеду? – спросила Альбина.

– Да, да, звоните сразу, как только войдете во двор больницы.

Альбина заметалась по дому, сбросила старые джинсы, нацепила новые стильные брюки, к ним надела белоснежную рубашку и нежно-сиреневый джемпер, который ей очень шел. Капля духов за уши, блеск на губы, волосы взбить попышнее – все, готова!

Она заманила в дом Альбу, носившуюся по двору, сфотографировала ее на телефон, вскочила в машину и была такова.

Приемное отделение встретило ее смесью разнообразных запахов – медикаментов и еды. Видимо, пришло время обеда. Альбина набрала номер Анны, и к ней откуда-то из бокового коридора выпорхнула маленькая крепенькая девушка с россыпью веснушек на носу.

– Надевайте это, – велела она, сунув Альбине какую-то мягкую скатку голубого цвета. – А ваши вещи давайте мне, я их спрячу в сестринской.

Альбина прямо в коридоре облачилась в халат, бахилы, шапочку и натянула повязку на лицо. Теперь ее родная мама не узнала бы, не то что заведующий отделением. Все портили только стильные брючки. Но не снимать же их!

Аня проволокла Альбину по коридорам, проходя через двери, которые мог открыть только специальный ключ-кнопка. И наконец они оказались в реанимации. Честно говоря, Альбина представляла ее себе в каком угодно варианте, только не в виде огромного помещения, разделенного жалкими ширмочками. Тут и там на столах лежали полуголые люди, едва прикрытые простынками, они были «присоединены» с помощью проводов к каким-то таинственным попискивающим приборам. Подробнее разглядеть всю обстановку было невозможно, Аня шла очень быстро. Вскоре они оказались в самом дальнем углу, где на высокой кровати-каталке лежал мужчина, полуприкрытый простыней.

– Вот он, – сказала Анна, – у нас мало времени. Мне надо идти, но через десять минут я за вами вернусь.

И исчезла. Альбина с опаской приблизилась к белоснежному ложу. К ее удивлению, Денис не спал, он наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Его лицо, заросшее темной щетиной, осунулось, нос заострился, глаза ввалились. Но в целом он выглядел намного более живым, чем в тот момент, когда она транспортировала его в своей «Хонде».