– Бероев?! – изумленно вскинул брови Стас. – Вот это номер! Ну да, конечно, я знаю. Он в свое время главным «тайным советником» у Туркмена был. Говорят, что именно благодаря ловкости Бероева тот так и не сел за решетку. Хотя вот уж кого точно не мешало бы туда пристроить. Ходили слухи, что Бероев со временем отошел от дел, легализовался… Погоди-ка… Так это выходит, что он, завязав с бандитизмом, открыл фирму по мытью полов? Вот это уж точно номер так номер! Просто всем номерам номер! И впрямь неисповедимы пути…

– Фирму он открыл, но с бандитизмом, кажется, пока не завязывал. Или завязал на время, да и «развязал» потом благополучно. Иначе как удавалось бы этим «хозяюшкам» и клиентов обчищать, и сохранять «безупречную репутацию».

– Так ты все-таки думаешь, что это они обчищали?

– Теперь уже не думаю, Стас, теперь я в этом совершенно уверен. Могу даже голову на отсечение дать.

– Побереги, авось пригодится, – ответил злопамятный друг. – И откуда же такая уверенность?

Гуров вкратце рассказал о небольшой диверсии, произведенной им на участках по соседству с домом коллекционера, о разговоре с Тамарой Разваловой и путешествии на чердак.

– Таким образом, как они вошли и вышли, теперь совершенно понятно, – резюмировал он. – Остаются небольшие «непонятки» с сигнализацией, но об этом, я надеюсь, расскажут нам сами ребята. А в целом по ограблениям вопросов теперь практически нет. Дело лишь за сбором доказательств. А вот с убийством немного посложнее. Для убийства нужен серьезный мотив, а ничего такого у нас на горизонте до сих пор не мелькало. То есть пока ты не выяснил все эти интересности про Развалова, про то, из каких именно источников поступают новые экземпляры в его коллекцию. И знаешь, что я тебе скажу… Я думаю, Развалов знал, кто его ограбил. За это и был убит.

– Приехали, – с выражением полного недоумения произнес Стас. – Ты, Лева, сегодня что-то прямо в ударе. То молчит, как сыч, слова из него не выдавишь. То уж как скажет… хоть стой, хоть падай. С чего ты взял, что Развалов мог знать, кто обчистил его коттедж? А если и правда знал, почему ничего не сделал? Сидел себе, преспокойненько дожидался, когда вытащат его бесценные экспонаты. Мало того, еще в Италию уехал. Тебе такое поведение не кажется немножко, мягко говоря, необычным?

– Да нет, я не это имел в виду. Никто не говорит, что Развалов знал о краже заранее. Сначала он, так же как и другие потерпевшие, был удивлен и возмущен. Но благодаря тебе, наш расторопный, мы теперь знаем, что Развалов имел более широкие связи, чем эти другие, причем именно в тех сферах, в которых нужно. Я вот читал этот его протокол допроса. Много желчи, много пафоса, много раздражения. И очень мало высказываний собственно по делу. Такое ощущение, что ему было наплевать, найдешь ты вора или не найдешь. Главное – адреналин выплеснуть.

– Да, разговаривал он не особенно вежливо, – усмехнулся Стас. – Как вельможный пан со своим холопом.

– Вот именно. Это даже по записям в протоколе чувствуется. Видимо, на помощь полиции он не особенно надеялся, иначе чем можно объяснить такое самоуверенное поведение? А если не надеялся на полицию, значит, надеялся на что-то еще.

– Например, на свои связи в криминальном мире?

– Именно! И если он встречался с человеком Туркмена, можно не сомневаться, что надежды его полностью оправдались. Туркмен – прямой путь к Бероеву. Причем путь очень удобный. Такой, который не только выведет на нужного человека, а еще и поможет максимально доходчиво объяснить. Ведь для Бероева Туркмен в свое время был как бы «начальником». Понятно, что к его мнению он поневоле должен будет прислушаться.

– Ладно. Допустим, что ты прав. Используя свои «специальные каналы», Развалов узнал, кто побывал у него «в гостях», и через Туркмена вышел на Бероева. Где здесь мотив для убийства? Свои люди не нашли между собой общего языка? Да я в жизни не поверю. Вор с вором всегда сможет договориться.

– Не скажи. Во-первых, Развалов и Бероев не такие уж «свои». Слишком разные «исходные точки». Первый – вполне образованный, местами даже косящий под интеллигента, имеет вкус к изящному. Правда, скуповат и изящное это предпочитает приобретать с большой скидкой. Но мера эта, так сказать, вынужденная, и с криминальными слоями коллекционер контактирует лишь в определенных рамках, которые диктуются интересами дела. Бероев же – плоть от плоти. Он в этих криминальных слоях родился, состоялся как личность, и каким бы легальным, белым и пушистым ни сделался впоследствии, родная стихия все равно будет манить в свое лоно. Что мы, собственно, и видим на этих ограблениях. Во-вторых, эта самая договоренность. Мы ведь не знаем, о чем там могла идти речь. Может быть, Развалов предложил «мировую», а может, сразу начал с угроз.

– С его «понтами» я бы не удивился, – снова усмехнулся Крячко.

– Вот и я о том. А «понтов», я думаю, и у Бероева хватает. Тоже не последний человек. Крупный бизнесмен, налогоплательщик исправный. Я, правда, не проверял пока, но наверняка исправный. С его-то безупречной репутацией. Кроме того, он трудился. Беспокоил людей, искал покупателей, подвергался риску. Видишь, как много факторов. И все они отнюдь не способствуют конструктивному диалогу. Поэтому, если ты спросишь меня, то я тебе скажу, что мотив убийства наверняка лежит в области личных взаимоотношений и отсутствия понимания.

– Да уж, если Развалов начал эти «личные взаимоотношения» сразу с угроз, понимания тут точно не возникло. Бероев не такой человек, которому можно угрожать. За это он точно «хлопнет», даже разговаривать не будет.

– Рад, что, по крайней мере, у нас с тобой понимание, кажется, имеется. А что до мотива, то здесь, конечно, возможны и другие варианты. Может быть, Развалов и не стал с места в карьер угрожать. Может, потребовал вернуть ему картины, а Бероев не захотел.

– Ну да, он ведь трудился.

– Вот именно. Кроме того, в связи со спецификой самих украденных предметов, вполне возможно, что к моменту кражи у Бероева уже имелись на примете потенциальные покупатели. Долго держать подобные «заметные» вещи на руках опасно. А между тем, пока Развалов доискивался, кто и что, какое-то время уже прошло. Может быть, Бероев уже реализовал краденое и при всем желании не мог вернуть. Ты, кстати, не пробивал линию с самими экспонатами? Ведь список у тебя есть. Нигде не всплывали знакомые названия?

– С экспонатами пока сложно, – тяжко вздохнув, ответил Стас. – Сам знаешь, такую информацию первому встречному не расскажут.

– Но ты-то не первый встречный. Представитель власти, как-никак.

– А представителю власти тем более. Я и про Развалова-то пока все это выведал, семь потов сошло. Как только не шифровался. Но полезные связи в нужных кругах завел, – самодовольно улыбнулся Стас. – Так что, возможно, и насчет экспонатов скоро что-нибудь удастся выяснить. Дай срок.

– Ладно, уговорил. Будешь выяснять, поинтересуйся, не собирались ли они продать что-нибудь Развалову. Ворованное же. Как раз его область.

– Ладно, спрошу. Только если этот Бероев хотел с ним так поступить, то это его следовало бы хлопнуть. Я бы и пистолет дал.