работать. Рядом грохочут трамваи, проносятся машины, троллейбусы, а у меня ничего не получается. И вот останавливается рядом самосвал. Подходит водитель и говорит, что я ерундой занимаюсь, за небольшую сумму он разблокирует мои колеса за пять минут. Договорились по оплате. Дальше он сзади подъехал к моей машине, достал стальной трос, прицепил его к своей машине и к моей. Велел мне включить ручной тормоз и нажать на тормозную педаль. И сильно дернул мою машину назад. Железо получило удар в обратном направлении, и колеса стали свободны. Правда, задние крылья машины не выдержали и в некоторых местах лопнули, но это было уже неважно, все равно они требовали замену.

На неделе я тихим ходом, привязав крышку багажника веревкой, с разбитыми задними фонарями и неработающими стоп-сигналами, добрался до страховщиков. Получил подробную смету повреждений машины с ценой каждой детали, но стало ясно, что страховая сумма с натяжкой покрывает только сам ремонт машины, да и то без покраски новых деталей. Страховая компания мне заявила, что эту сумму я получу только тогда, когда принесу справку из прокуратуры, что дело закрыто.

Прошла неделя, угонщик никак себя не проявил. Позвонил его матери. Она ответила, что он дома не появляется и она ничего не знает. Поехал в сервис, где он работал. Мне сообщили, что он уволен за нарушение трудовой дисциплины. Звонок дознавателю. Он сказал, что свою работу закончил, передал материалы в прокуратуру на 15 Парковой улице. Дал фамилию следователя. Являюсь в прокуратуру, нахожу следователя. Он сообщает: «Мне сказали, что Вы напишете заявление о снятии претензий, и я пока дело не возбуждал». В резкой форме заявляю, что мне все это надоело, никакого от меня заявления не будет и виновные должны нести наказание по закону. Предъявляю ему оценку страховщиков нанесенного мне материального ущерба. Следователь соглашается, что для уголовного дело ущерб значительный, но ему надо еще дня три для изучения материалов и допроса угонщика.

Вечером звонит угонщик. Извиняется, что пропал, что не получилось с ремонтом, но он готов мне наличными компенсировать весь ущерб в обмен на мое заявление. А два задних новых крыла для машины мне привезут уже завтра. Крылья привезли, через три дня мне к подъезду принесли конверт с деньгами, даже не взяв расписку. Следователю я заявление написал, чем очень его обрадовал. В ответ я попросил написать для страховщиков справку, что дело закрыто. Он заметил, что уголовное дело и не открывалось, но написал очень туманную справку, в которой сложно было разобраться, но страховщиков она устроила, и я и там получил деньги. Можно было срочно начинать ремонт машины.

Но время-то было дефицита всего. Запчасти на «жигули» в магазинах достать было практически невозможно, немногочисленные автосервисы имели заказы на кузовной ремонт на год вперед. Эти проблемы я решил. Если коротко, то так. Поехал в Тольятти, от нашего предприятия в Нижнем Новгороде поступила просьба на завод продать мне необходимые детали. И я с ними прибыл домой.

По рекомендации нашел в частных гаражах дядю Ваню, мастера на все руки, в том числе и по ремонту автомобилей. Только один эпизод его работы. Он был недоволен, как самосвал дернул мою машину. Внизу лонжероны были еще кривые, и надо было их сделать прямыми.

Выглядело это так. К ним он приварил толстую трубу. Предварительно болгаркой были срезаны деформированные крылья и задняя панель, снята крышка багажника. Мне было велено задним ходом подъехать к огромному толстому дубу. Связали дуб и трубу тросом. Дядя Ваня велел мне выйти из машины, сказал, что у меня «пороху» не хватит на такие действия. Он сел на место водителя, тщательно пристегнулся, надел шлем мотогонщика и на полной скорости рванул машину с места. Когда трос натянулся по все длине, произошел удар, звук был ужасный. Дуб устоял, а все детали машины вытянулись в струнку. Лонжероны были еще усилены металлическими заготовками путем сварки. А дно багажника сделали из железа старого холодильника ЗИЛ, которое особо ценилось у мастеров за свое качество.

Но надо было еще вернуть геометрические размеры передку машины, там повреждения были минимальными, но крышка капота не закрывалась. Опять поехали к дубу. Привязали трос уже к передней части машины, я собирался сесть за руль. Но опять не угадал. Мы с дядей Ваней тихонько покатили машину назад и несильными рывками, катая машину туда и обратно, придали передку правильные геометрические размеры. Вот какие народные мастера своего дела есть в России!

После полного ремонта машина безотказно бегала еще примерно до 2007 года. С 2000 года на ней ездил сын в многочисленные дальние экспедиции. Потом подарил ее своим друзьям в Пинежском заповеднике Архангельской области. И, наверно, она жила бы еще дольше, если бы друзья сына не врезались на ней в огромную сосну на полной скорости.

Во второй половине 1989 года стали возникать проблемы с объединениями ГКВТИ СССР в республиках СССР совсем не производственного порядка. Обострившаяся политическая обстановка в стране, естественно, влияла и на наших сотрудников, работающих на предприятиях. Из ЦК компартии Казахстана в ЦК КПСС поступило письмо о неблагополучном состоянии дел в нашем объединении, расположенном в Алма-Ате. В письме предлагалось заменить директора (русского) объединения на директора из местных национальных кадров. В Казахстан отправилась представительная делегация для разбирательства, включая инструктора ЦК КПСС из оборонного отдела, курирующего ГКВТИ СССР, и наших комитетских кадровиков. Вернулись с отрицательным результатом. Выяснилось, что в ЦК Казахстана есть письмо трудового коллектива с просьбой заменить директора, который не справляется с работой. И была уже подобрана кандидатура из местных кадров, не сотрудника объединения. Нам из ЦК КПСС предложили согласиться с просьбой высшего партийного органа Казахстана. Действующий директор объединения был у нас в Комитете на хорошем счету. Планы выполнялись, жалоб в Комитете на работу объединения тоже не было. Заместитель Председателя комитета В. М. Нейман вызвал меня и предложил отправиться в командировку в Алма-Ату с целью разобраться, что происходит в объединении. До моего возвращения решили кадровых приказов не выпускать.

Задание было, конечно, непростое, практически надо было каким-то образом изменить решение двух высших партийных органов. Прилетел в красивый город Алма-Ату, со мной была копия письма сотрудников объединения, направленного в ЦК компартии Казахстана. Фамилии были известны, характер претензии к директору тоже. Побеседовали с директором, он на фактах доказал, что замечания к его работе необоснованные. По его мнению, в объединении с некоторыми молодыми сотрудниками провели работу представители националистических организаций в городе, которые, вдохновленные перестроечными процессами в стране, резко активизировали свою деятельность.