Ну как в двадцать первом веке можно начинать кровную месть? Мы ведь не на Сицилии середины прошлого столетия живём? Пока однажды не натыкаюсь на заметку в газете, которую ежедневно приносят к нам в дом:

«Кровавая свадьба

Массовое убийство произошло во время празднования бракосочетания в одной из деревень провинции Мардин.

Вооружённые автоматами люди ворвались на торжество и открыли беспорядочную пальбу по присутствующим. Кровавая трагедия стала следствием многолетней вражды между семействами и недовольством выбора жениха.

Несколько десятков человек стали жертвами массового убийства. Нападавшие не скрывались и добровольно сдались полиции».

Мардин — это на востоке Турции, по соседству с родными местами Алихановой семьи. Я сжимаю переносицу пальцами. Господи, где я оказалась? В Средневековье?

Нет, тут надо придумать такой финт ушами, чтобы никто и помыслить не мог о мести. А ещё лучше — вообще прекратить дурную практику хвататься за оружие при первой возможности.

Я каждый день прикидываю варианты счастливого развития событий, но дальше «ложками выкопать тайный ход из города» не могу ничего изобрести.

Когда я заикнулась при Малахитовых глазах, что принесение себя в жертву нежеланному браку — не лучший сценарий счастливой жизни, он обнял меня и сказал, что всё уже решено. Теперь при попытках завести разговор об этом он сразу меняет тему. Я готова биться головой о стену от бессилия.

Я отыскала и каждый день просматриваю страничку его будущей жены. Её зовут Нермин. Это обычный профиль двадцатилетней девушки, где фото ног в чёрных берцах соседствует с фото подтаявшего мятного мороженого. Она только вырвалась из-под родительского контроля, только вкусила бешеной энергии тусовочного Берлина, только-только ощутила аромат свободы (насколько это возможно под контролем личной охраны) и тут же сторона жениха отправляет к ней гонца с требованием осадить коней. Не знаю, как Давут преподнёс ей пожелания своей семьи, но Нермин резко прекратила выкладывать фото с тусовок.

— Как дела у твоего брата? — спрашиваю я у Алихана однажды вечером. Мы снова приехали со съёмок за полночь и свалились в кресла в гостиной, не в силах подняться на второй этаж, в спальню.

— Жалуется, что надо возвращаться домой, а он побывал только на трёх рейвах. Пытается уговорить отца разрешить остаться подольше.

— Давут уже совершеннолетний, разве он обязан спрашивать обо всём вашего папу?

В ответ Али закатывает глаза.

— Братец на днях приедет к нам в Измир. У отца вилла в Чешме, мы можем поехать туда все вместе, когда между съёмками будет пауза в пару дней. Покажу тебе деревню миллиардеров, — криво усмехается Алихан.

— Знаешь, чем дальше, тем больше я уверена, что богачи куда несвободнее нас, голодранцев, — вздыхаю я. — Что ж, поедем, и я выберу себе нового миллиардера, раз уж ты скоро дашь мне от ворот поворот.

Алихан отрывается от своего кресла, взваливает меня на плечо и тащит наверх, как настоящий пещерный человек.

Глава тридцать шестая

Процесс съёмок затягивает меня всё больше. Плевать на усталость! Мне нравится смотреть, как слаженно работает команда, нравится наша гримёрская тусовка. Конечно, я всё ещё волнуюсь, когда предстоит снимать сцены, где будет использоваться много экстремального грима, но я всему учусь буквально на лету. Недавно мы работали над эпизодами с большим количеством массовки, где, по идее фильма много кровавых сцен с тошнотворными подробностями, и я напросилась в группу по спецэффектам, чтобы поучиться у них. Их супервайзер, пухленькая женщина по имени Озге рассказала, как недавно ездила на специальные курсы в Америку.

— В Голливуд? — спрашиваю я, вытаращив глаза.

— В город Остин, штат Техас, — смеётся Озге. — Там сейчас большая киностудия, которая снимает по сотне сериалов и фильмов в год. Цены пока вполне доступные и на житьё, и на учёбу. Я даже прошла стажировку на съёмках сериала про Крутого Уокера, представляешь?

В перерыве я гуглю эти курсы и узнаю, когда следующие наборы, их стоимость и требования к студентам. Просто ради интереса. У меня и денег-то таких нет, не говоря о получении американской визы…

Чуть больше чем через месяц после начала съёмок в Измир приезжает Давут. Я ужасно рада его появлению и даже в шутку обижаюсь на то, что не приехал сразу сюда, а застрял в своём родном Ване.

— Отец не пускал, — с мрачным лицом сообщает парень. — Весь Ван уже готовится к свадьбе, а тётушки затеяли перестройку старого дома, где первое время будут жить брат с невесткой.

Давут тяжело вздыхает.

— Как он? Как ты?

— Делаем вид, что всё хорошо, всё идёт по плану.

— И каков план?

— После окончания съёмок мы скажем другу другу «пока!». Я вернусь домой, а вскоре и он поедет к своей невесте.

Лицо парня темнее тучи.

— Я бы не хотел идти против воли семьи, но чем дальше, тем меньше мне всё это нравится. Почему мой брат должен расстаться с женщиной, которую любит и бросить работу, которая делает его счастливым?

— Мне это не нравилось никогда, милый. А что же невеста Али? Ты поговорил с ней?

Давут засовывает руки в карманы и перекатывается с пятки на носок.

— Эта девка, Нермин, слишком борзая для своих лет. Решила, что вправе требовать, чтобы я убирался ко всем чертям. Пришлось припугнуть, — если уйду я, придут наши головорезы. В общем, с дискотеками и разнузданным образом жизни покончено. Я с ней жёстко поговорил, и мы решили, что ей лучше бы вести себя достойно образа будущей жены наследника клана.

— Ох Давут, — вздыхаю я, — ну как же так, ты ведь хороший парень!

Он разводит руками.

— Ты просто не представляешь, каково это — родиться в семье Османоулу. Тебе, с одной стороны, внушают, что даже твоё дерьмо стоит как золото; с другой стороны, с этим же дерьмом тебя готовы смешать в любой момент. Отец нервничает из-за будущей свадьбы и может любого порвать голыми руками. Он мне в Берлин звонил по пять раз в день, пока я не вернулся.

В этот момент телефон в кармане Давута взрывается трелью.

— Вот, снова он, — парень достаёт трубку из джинсов и, глянув на меня, выходит из комнаты.

Когда к ужину возвращается Али, мы втроём сверяем расписания. Скоро август, а там и мой день рождения, который парни предлагают отметить на курорте в Чешме, недалеко от Измира. Алихан хочет одолжить домик, принадлежащий продюсеру «Любовников», Ахмет бею, Давут же настаивает занять виллу их семьи.

— Дом пустой, там только прислуга, брат! Мы можем заехать туда в любой момент! Целых две недели в нём гостила с подругами наша