– Они спрашивали, знакома ли ты с профессором Гриппи. Я сказала, что ты посещала его семинар о французских импрессионистах и их влиянии на кубизм. Как и сотни других людей.

Я выдохнула в трубку и сползла по стене, опустившись на корточки.

– Профессор Гриппи сочувствует коммунистам. А может быть, он и сам коммунист, – сказала я и немедленно пожалела об этом. Чем меньше знала Элен, тем лучше.

Наступившая пауза была очень долгой, и мне показалось, что нас разъединили.

– Ох, Алана… Что ты затеваешь?

Что ты́ затеваешь, Элен? Уильям был в твоей квартире? Сказанное мною было сильно разбавленным вариантом этого вопроса.

– Ты подружилась с Уильямом? Это славно!

– Да, он приятный мужчина. Но нет, между нами ничего не было.

– Извини, это само собой разумеется. Просто…

Что «просто»?

– До встречи, хорошо? Больше не звони мне, Алана. Насчет Гриппи и всего остального. Я не желаю об этом знать.

Она повесила трубку. Я на ощупь прошла по длинному коридору в бар, держась рукой за стену. Если вы заблудились в лабиринте, держите ладонь на правой стене и не теряйте контакт, пока не выйдете наружу. Так говорила моя мать.

* * *

– Свадьба в декабре? – спросил Джек. – Звучит мило!

В баре пахло пролитым пивом и сигаретами. Музыкальный автомат играл медленную песню, и пары танцевали щека к щеке на небольшой круглой эстраде, освобожденной от столиков.

– Ничто не определено, – сказала я. – Ничто не высечено в камне.

Джек сидел в баре с Джанет. «Мне придется купить выпивку и для нее, – подумала я. – А она, скорее всего, захочет шампанского»…

Они были странной парой! Джек в рубашке с засученными рукавами и плисовых рабочих штанах, с постоянно нахмуренным лицом, отчего его брови почти соприкасались с веснушчатым носом. И Джанет – красавица с модной обложки в дорогом твидовом костюме, который был бы к месту, скорее, в «Русской чайной»[39], чем в загородном баре.

Она увидела меня раньше, чем Джек. Приветственно помахала, потом наклонилась и демонстративно поцеловала его. «Намек понят», – подумала я и делано улыбнулась, переставляя ноги в их сторону. Не то чтобы я особенно интересовалась этим обстоятельством. В конце концов, я была помолвлена. Жаль, я не надела обручального кольца. Уильям подарил мне кольцо с таким большим бриллиантом, что носить его было неудобно. Но сегодня вечером мне хотелось бы выставить его перед Джанет.

– Мой муж сказал, что вы писательница, – сказала она и закурила.

Барменша, молодая женщина с еще более светлыми волосами, чем у Джека, и таким же длинным аристократическим носом состроила рожицу за спиной у Джанет и рассмеялась вместе с Джеком.

– Я сказала что-то забавное? – Джанет раздраженно выпустила дым в ее сторону.

– Как прошло сегодняшнее интервью? – спросил Джек. Он повернулся к жене боком, чтобы лучше видеть меня.

– Сара – замечательная женщина. Но мне нужно больше информации, чем я пока смогла получить.

Он допил пиво и поставил кружку на стойку.

– Не торопись, Джек, – сказала барменша, когда он налил себе еще порцию.

Я посмотрела на экран маленького телевизора, закрепленного в углу. Звук был выключен, чтобы не мешать музыке; сенатор Маккарти что-то кричал в микрофон, перед ним в ряд сидели люди. Их лица оставались за кадром, но я была уверена, что профессор Гриппи находился там. Гриппи с его тонкой шеей и длинными волосами, которые постоянно откидывал со лба взмахом руки. Человек, смотревший в сторону от камеры, сделал именно это, как будто подтверждая мою догадку.

Я застыла от ужаса и затаила дыхание. Моего старого профессора вызвали на комиссию Маккарти для ответов на вопросы. «Где вы были и что делали, когда…» Станут ли они спрашивать, с кем он был во время тех пикетов перед рестораном? Кто держал в руках плакат «Покончим с расовой сегрегацией»?

– Итак, Алана… Расскажите о себе! – Джанет выдохнула струйку дыма в мою сторону. Тяжелый золотой браслет с подвесками у нее на запястье зазвенел, когда она подхватила бокал мартини. – Как так вышло, что вы работаете? У вашего жениха материальные затруднения? Трудно завести семью в таких обстоятельствах, а скоро может быть слишком поздно. Сами понимаете, женщины за тридцать… – Ее голос был сладким, как мед.

Я оторвалась от телевизора и посмотрела в темные глаза Джанет, так похожей на Аву Гарднер. Ее губы улыбались, но взгляд оставался холодным.

– Мой жених, – сказала я, – успешный адвокат.

Мне хотелось вернуться к телевизору и попросить девушку за стойкой прибавить звук, чтобы услышать сказанное. Но вдруг показалось очень важным дистанцироваться от этого и выглядеть обычной посетительницей, выпивающей в баре.

– Алана – честолюбивая женщина, – сказал Джек. Он коротко взглянул на меня, и насмешливый блеск в его глазах сменился чем-то странно похожим на нежность. – Я рад, что сегодня у вас все прошло хорошо.

– Я устала. Пора спать. – Джанет встала. – Пойдем, Джек?

– Пока нет, – ответил он. – Увидимся утром.

Джанет вышла из бара, сопровождаемая взглядами большинства мужчин, собравшихся внутри.

10

Алана

– Прошу прощения! – сказал Джек. – Джанет бывает бесцеремонной, этого у нее не отнимешь. А это… – он кивнул в сторону барменши, – это моя сестра Тэсси.

– Добро пожаловать в гостиницу Бреннана! Даже если управляющий – зануда. Еще вина?

– Нет, лучше коньяк с ликером и апельсиновым соком. – Мне захотелось чего-нибудь покрепче.

– То же самое, – сказал Джек. – И запиши выпивку на занудный счет.

Когда я начала возражать, он поднял ладонь, давая понять, что это бесполезно.

– Ваша жена рано ложится, – заметила я.

– Она здесь только для того, чтобы оставить кое-какие документы. Некоторые дела требуют личного присутствия.

– Ей нравится видеть, как он дергается, – добавила Тэсси и перекинула через плечо полотенце для протирки бокалов.

Подошли новые посетители, и в баре гостиницы Бреннана стало многолюдно. В углу играла джазовая группа, и звуки банджо и высокие ноты кларнета иногда пробивались сквозь гомон и смех отдыхавших людей. Свет был приглушенным и располагал к интимному общению. Сочетание викторианской деревянной мебели и свечного освещения с мужчинами в кожаных пиджаках и с узкими галстуками и женщинами в кринолиновых юбках было странно чарующим, как будто само время перепуталось.

– У вас отличный бар, – сказала я Джеку, чтобы сменить тему.

– Спасибо, мэм! – Он обвел помещение взглядом, остановившись на группе у двери, слишком шумевшей за столиком; сидящая там девушка-подросток в розовом кардигане и длинных белых гольфах пила кока-колу, ее старшие приятели глотали пиво.

– Нам нужно за ней присматривать, – обратился он к сестре. – Смотри, чтобы парни не давали ей пиво. Утром я