Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С судорожно сжатыми в кулаки руками графиня Ельская всматривалась в выгравированные строчки:
Лидия Семёновна Измайлова
(1835–1868)
Верная жена и дочь
– Её смерть не заставила его повиниться. – Мария сняла перчатку и опустила ладонь на мраморное надгробие. – Пусть заставит жизнь. А я помогу в этом.
Помолчав некоторое время, графиня развернулась, но не успела опомниться, как голову словно раскололо на две части. Пошатнувшись, Мария прижала подушечки пальцев к вискам и ощутимо надавила на них в надежде унять боль.
Звуки вокруг изменились. Любой шелест или чириканье отдавались троекратным эхом, будто бы она стояла посреди огромной пещеры. Но вот гул стих, и вместо него появилось дребезжание, словно что-то рассыпали.
Мария покинула могилу Измайловой в суматохе. Не видя ничего перед собой и держась за макушку, она волокла ноги по земле, пока не услышала своё имя. Ошеломлённо вытянув шею, она стала озираться по сторонам, наткнувшись на графиню Волкову.
Боль ослабла, вернув ей возможность свободно дышать. Ельская вымученно улыбнулась. Она была рада видеть Ольгу Платоновну. Радовалась она и тому, что женщина в конце концов сняла траур. Бледно-лиловый ей несказанно подходил и оживлял весь облик.
– Мой милый друг, как хорошо вас встретить! – Она тепло поприветствовала медиума, подхватив её под руку.
Поддерживая ненавязчивый разговор, Мария окончательно пришла в себя. Они уже давно покинули кладбище, когда графиня Волкова затронула животрепещущий вопрос.
– Мне так жаль, что многие считают вас обманщицей. Обращаясь к вам за помощью, я и помыслить не могла, что этот Бессонница-шутник напишет обо всём в подобном ключе. В самом деле, – она всплеснула руками, – ума не приложу, откуда он вообще прознал об этом раньше, чем я поведала бы об этом публично, как и обещала.
– Возможно, вы делились с кем-то, что хотите навестить мой салон?
– С двумя или тремя людьми.
Ольга Платоновна смущённо опустила взгляд.
– Но, будьте покойны, все они в высшей степени порядочные господа.
Мария заверила, что ни в коем случае не обвиняет её. Напротив, хорошо, что вышло так, как вышло. Однако об именах она всё же справилась. Доселе не было никаких зацепок, ведущих к глазам и ушам Бессонницы, но, похоже, наконец появилась возможность исправить это.
* * *Среди названных Ольгой Платоновной имён более-менее подходило только одно. И чем дольше они говорили, тем острее она утверждалась в собственных догадках.
Дослушав до конца, Катерина сделалась непривычно строгой. Пропали лёгкость и детское отношение к окружавшему её.
– Предположим, что я на самом деле знакома с Бессонницей-шутником. Предположим и то, что я рассказала ему или ей обо всём, что вы поведали. Однако ваше сиятельство должно сознавать, что не относится к числу надёжных источников.
Мария усмехнулась. И что-то в этом жесте поторопило Вишневскую окончить мысль:
– Безусловно, так считаю не я.
– Конечно, – одобрила графиня попытку избежать неловкости. – Поэтому я и обращаюсь к вам. Катерина Павловна, прошу, взгляните на этот дневник.
– Чей он?
Двадцатое ноября
Как бы мне хотелось, чтобы, помимо достатка, яхонт одарил меня обыкновенным счастьем и покоем.
Постоянные ссоры измучили меня. Каждое утро я встаю с мыслями, что постараюсь быть терпимой. Однако, как долго бы я ни молчала в ответ на оскорбления, в конце концов мой муж всё равно злится.
* * *Седьмое июня
Глаша едва привела меня в чувство. Когда он узнал, что я получила колье в наследство, то пришёл в ярость. По его разумению, у меня не должно быть ничего своего. Яхонт вновь привлёк ко мне богатство и навлёк гнев мужа.
* * *Девятое августа
Он знает. Знает о волшебных свойствах камня и теперь не оставит меня в покое. Он хочет отобрать у меня последнее, что осталось, – подарок от любимой бабушки и талисман, когда-то давно подаренный мне цыганкой, которой я помогла при род…
Пролистав несколько страниц, Катерина ахнула.
– Вы просто обязаны поделиться обстоятельствами, при которых дневник попал к вам!
Графиня Ельская довольно улыбнулась. Всё складывалось как должно. Оставалось только подождать.
* * *ЗАПИСКИ ЧЕСТНОГО СПЛЕТНИКА«Неслыханно! Возмутительно!» – только и смог произнести ваш покорный слуга, услышав эту историю.
На сей раз речь пойдёт о реальных призраках…
Призраках прошлого.
Помогли ли Марии Фёдоровне способности медиума или чрезвычайная ловкость – не столь важно.
Помните сказку о волке в овечьей шкуре? Только не спешите одевать в серую шубку графиню Ельскую. Мораль здесь совсем иная. И дабы уберечь всех славных жителей нашего города К. от истинного зверя, я поведаю вам правду.
Любящий муж. Благовоспитанный человек, всегда на страже порядка. И всё это неизменно наводит мысль о князе Измайлове, чьё ремесло юриста помогло многим. Что ж, пора протереть запотевшие стёкла моноклей, чрез которые мы все взирали на этого дворянина.
Дождь льёт как из ведра. Сдаётся мне, что неспроста. Само небо обливается горькими слезами из-за судьбы Лидии Семёновны Измайловой.
Женщина, которая хотела любить и быть любимой. Но вместо этого получила лишь разбитую душу и жестокие издевательства.
И если вы вдруг подумали, что ваш слуга утверждает о страшном преступлении, то вы не ошибаетесь. Безусловно, Андрей Яковлевич не убивал жену в прямом смысле. Однако он методично и изощрённо измывался над супругой, сеял в ней убеждения, что ничего в их доме (включая довольно-таки щедрое приданое) не принадлежит ей.
Он использовал её накопления для своей юридической конторы и чёрного промысла ростовщика. Избивал жену на постоянной основе перед бесчисленной вереницей зеркал особняка. Ломал разум, из-за чего тот в конечном счёте помутился и подвёл княгиню к могиле.
Бросаться подобными обвинениями рискованно. И Измайлов вполне волен их отрицать. Однако боюсь, что, какие бы слова он ни подобрал, истину не скрыть. Ведь всё, что здесь написано, продиктовано самой Лидией Семёновной и записано в её личном дневнике.
На страже событий,
ваш Бессонница-шутникЗа окном неистовствовала буря. Вспышки молний таинственной дымкой окутывали высокую фигуру, стоявшую в тесной прихожей. Покатые плечи мужчины сотрясались в такт ударов грома и обвинений, которые он выплёскивал на Марию одну порцию за другой. Андрей Яковлевич ворвался к ней посреди ночи, и теперь, размахивая перед её лицом свежим выпуском газеты, совершенно не сдерживался в словах.
Запахнув полы наброшенной наспех кружевной накидки плотнее, графиня стояла по центру, перекрывая собой проход вглубь дома, и невозмутимо ожидала завершения тирады. За спиной слышалась суматоха домочадцев. Проявление гнева подобного масштаба перепугало их, однако ж все трое толпились за дверью гостиной, готовясь в случае чего ринуться на подмогу.
– От вас требовалось отыскать колье и камень. Только и всего. И все были бы счастливы!
– Ваша жена не согласилась бы с таким утверждением.
– Умоляю, не будьте такой же идиоткой, как и она.
Мария прыснула в кулак и издевательски заметила:
– Вы совершенно бессильны, Андрей Яковлевич. Что тогда, что сейчас никакой яхонт вас не спасёт. После смерти жены и камень, и колье перешли бы к вам, ваша правда. Но жена переиграла вас, задев самолюбие.
Острые линии его лица исказились. Он хватал воздух урывками и почти дошёл до той стадии бешенства, когда здравый смысл полностью пропал. Но графиня продолжала ворошить угли его чувств, не позволяя им погаснуть.
– Ко всему прочему теперь весь город наслышан о том, что вы нечисты на руку. Тогда как меня упрекнуть не в чем. Так кто же всё-таки достоин звания «идиота»?
– Бешеная стерва! – процедил он сквозь зубы и в два рваных движения подобрался к Марии. – Встаньте на колени и молите о прощении. Тогда, быть может, я смягчусь и не трону вас.
Измайлов замахнулся, но застыл в таком положении, услышав вскрик ворвавшейся в переднюю взрослой женщины.
Взглядом Мария нашла племянника: им овладел ужас, глаза метались от неё к разгневанному взрослому. Илья сжался в один маленький комок, совершенно не ведая, как вести себя в возможной драке. Но он не узнает, графиня этого не допустит.
Заметив очевидцев, князь опустил руку.
– Что такое? Забыли, как это делается?
С ядовитым спокойствием Мария совершила то, что заслуживал мерзавец.
По коридору прокатился щелчок смачной пощёчины. На щеке Андрея Яковлевича отпечатался след от её пальцев.
– Надеюсь, вы хорошо запомнили это чувство. А теперь выметайтесь из моего дома. Немедленно. И не смейте сюда боле приходить, иначе в газете появится упоминание и этого постыдного поведения перед женщинами и ребёнком.
С выражением полного неверия и потрясения мужчина схватился за место удара и с позором отступил. Сегодня весь его привычный мир рухнул, и Мария надеялась, что