Это открытие заставило графиню задуматься: «А не совершила ли я ошибку, взяв его с собой?» Отросшие локоны выглядывали из-под меховой шапки, обрамляя вытянувшееся за эти месяцы личико. Илья рос не по годам. Он всё больше походил на отца, что было не так уж и плохо, учитывая, что Сергея многие считали красавцем. Руки в тёмно-жёлтых перчатках, именно такие считались подходящими для поездки за город, сжали край новой венгерки с нашитыми золотыми шнурами. Он неизменно начинал беспокоиться из-за её внимания, хоть и не с такой силой, как прежде.

– Не помешаешь, – успокоила его Мария и вернулась к разглядыванию бесконечно тянущегося голого полотна и редких деревьев. Путь до Черноярского уезда оказался неблизким.

Илья удовлетворённо выдохнул и тоже чуть ближе придвинулся к окну.

– Как твои лекции? – вдруг спросила она.

Работы скопилось немало, и в последние две недели племянника отвозила и забирала нянюшка. Что, вероятно, было к лучшему: мозолить глаза Ранцову не хотелось. Она не пыталась избежать его общества. В конце концов, если бы это было так, она не поступила бы таким образом, каким намеревалась.

– Замечательно. Я столько всего узнаю. И мы много разговариваем с Власом Михайловичем. Он… он очень хороший человек. С ним всегда так тепло на душе.

Последнее он произнёс совсем тихо, но Мария услышала. И сразу вспомнила, как князь приписывал ей противоположное. «В вас нет ни капли тепла», – отрезал он как приговор и, возможно, не ошибся? Только холодные и чёрствые люди, такие как она, могут использовать племянника и его связь с учителем, чтобы исполнить поручение.

Она тряхнула головой, заметив крыши домишек. Как шляпки грибов, выглядывающие из-под листвы, они росли прямо из земли и кутались в белое покрывало. А где-то ещё дальше, за чертой уезда, разлились мутные зелёные воды Чёрного озера, которое и стало поводом для поездки.

– Рыба дохнет. Рыбаки жалуются. Мрёт скот. Здоровые мужики тонут, как котята. Разберитесь с этим, и будет вам радость. Наведём красоту в вашем салончике. Выпишем ассигнации. Будете сыты и довольны, – торжественно пообещал губернатор, оправляя воротник мундира.

У Марии задёргался глаз от подобного. Только что мужчина утверждал, что не верит в сверхъестественные небылицы, как вдруг ждёт от неё чуда, несвойственного даже для тех, кто видит духов. Не перепутал ли он её со сказочной лесной феей, которая по щелчку пальца способна оживить рыбу и научить людей плавать?

Но губернатор произносит то, что уже больше напоминает её сферу деятельности:

– Бедолаги, которые таки не захлебнулись, и другие несчастные в один голос кричат, что виной всему нагая девица, якобы живущая в озере. – Губернатор пренебрежительно фыркнул. Одно лишь упоминание этого вслух казалось ему полнейшей глупостью. – И я бы не придал сему значения, не пострадай мой человек. Он отправился туда на охоту да половить что. Но поймал только свою смерть. М-да.

По нависшим серыми тучами бровям мужчины графиня поняла, что его печаль неподдельна. Осознала она и то, что не успей секретарь произнести всего трёх слов, и ноги губернатора здесь бы не было.

– М-да, – ещё раз глубокомысленно изрёк он и поспешил подняться. – Сделайте что-нибудь с этим, Мария Фёдоровна. Только попрошу вас не распространяться обо мне. Как-нибудь потихоньку. Съездите, осмотритесь. И, ради бога, постарайтесь не беспокоить Ранцовых. Не привлекайте их внимания. Я только отделался от постоянных писем их матушки. Видите ли, дороги ей не те да налоги для уезда тягостны. – Он сердито ударил себя в грудь. – Будто я сделал их такими. Ну всё, разрешите откланяться.

«Она. Топила. Меня, – мысленно повторила Мария последнее изречение секретаря. – Что бы это могло значить? Неужели призраки способны вредить не только мне? Если дело в них, разумеется».

– Пр-р, – извозчик приказом резко остановил экипаж и постучал по дощечке, служащей преградой между ними.

– Что-то случилось? – Илья встревоженно закусил губу.

– Посиди, я выйду. Узнаю.

Подобрав юбку, Мария выскользнула из кареты. Под ногами скрипел снег. Морозный ветер щипал нежную кожу щёк, оставляя на них бледно-розовые отметины. Но графиня мало обращала на это внимания, пробираясь к козлам, где восседал мужичок самого недовольного вида.

– Почти добрались, – буркнул он, отняв ото рта руки, на которые дышал, чтобы согреться.

– Понимаю, что тяжело. Но мы ведь уже всё обговорили. Трижды, – терпеливо напомнила Мария. – Поэтому, как только доберёмся до усадьбы, сломай колесо.

Извозчик сердито помотал головой и издал что-то среднее между всхлипом и вздохом.

– Сердце кровью обливается, как подумаю.

– А ты не думай. Я сделаю это за тебя.

Мария развернулась, но, кое-что обдумав, вновь обратила лицо к мужчине:

– Вот ещё, сломай-ка и рессоры тоже.

Он едва не расплакался, но угрызений совести графиня не ощутила. В конце концов, она пообещала ему сумму куда более интересную, чем та, за которую была приобретена карета.

«И почему все многообещающие дела начинаются с трат? Благо губернатор заплатил задаток, который частично покрывал предстоящие расходы».

Только это и успокаивало.

– «Не беспокойте Ранцовых», – тихо хмыкнула Ельская, стоя лицом к высящейся чуть поодаль белокаменной усадьбе тех самых Ранцовых.

В то время извозчик, расположившись на ближайшем пне, поглядывал на содеянное и причитал. Если бы можно было этого избежать, она непременно избежала бы. Однако семейное гнездо князя – ближайшая к озеру постройка. Дабы не вызвать подозрения у Власа Михайловича, снуя рядом с его порогом туда-сюда, Мария рассудила, что переступить этот самый порог будет куда надёжнее. Безусловно, добровольное приглашение не то, чего следовало бы ожидать, потому-то и пришлось провернуть этот хитрый ход с поломкой колеса. Конечно, и в этом случае её, скорее всего, отправили бы в уезд искать приют там. Но Мария прихватила с собой тайное оружие, которое продолжало сидеть в повозке в ожидании, когда можно будет выстрелить.

– Кому, говоришь, передал? – Мария вынула руку из маленькой муфты и подставила ребро ладошки к бровям, напрягая глаза.

– Птичнику, – буркнул он.

На горизонте никого. Неужели её сведения неверны и сейчас в доме не было никого из князей? Мария переступила с ноги на ногу и вернула руку в тепло. К тому моменту, когда графиня уже перестала чувствовать кончик носа, по округе разнёсся собачий лай, а следом за ним со стороны двора показался конь. Немного погодя ещё один.

Кажется, она не дышала до тех пор, пока наездники не спешились с прелестнейших, серых в яблоках рысаков и не подошли ближе. Раззадоренные короткой рысью, лошади били копытами: им не терпелось вновь пуститься вскачь. С замиранием сердца графиня наблюдала, как вихрастыми клубами валил пар из крупных ноздрей, как развевалась грива на их длинных шеях. Она так давно не ездила верхом, но, глядя на животных перед собой, буквально кожей ощущала это пьянящее чувство безграничной лёгкости.

– Милостивая государыня, ради бога, простите. Борька сообщил о вас только что. Надеюсь, вы не сильно замерзли?

Отогнав наваждение, Мария наконец вспомнила, ради чего прибыла. Со смущённым видом она обратилась к незнакомому мужчине, вероятно, дяде или брату Власа Михайловича, с просьбой звать её по имени-отчеству.

– К тому же это мне стоит принести извинения за беспокойство, – добавила она. – Я ни в коем случае не потревожила бы вас, не приключись несчастье.

– Что вы, что вы! – Приятное лицо с выразительными чертами и окладистой тёмно-русой бородой осветилось дружелюбием. – Давайте-ка взглянем на вашу проблему. Показывай, извозчик.

Мария растерянно проследила за собеседником. Находясь под впечатлением от столь внимательного отношения, графиня запоздало поняла, что рядом находился ещё один человек.

Держа под уздцы коней, Влас Михайлович буравил её неподвижным и недоверчивым взглядом. Из-за муфты он не мог видеть, как от беспокойства дрожат её пальцы, но она всё же покрепче сцепила руки в замок для верности. Под весом гнетущего молчания Мария решила объясниться.

– Я не ведала, что этот дом принадлежит вам. Не сломайся карета, я и вовсе не узнала бы об этом.

– Почему вы обороняетесь? Разве я выразил хоть малейшее предположение относительно вашего нахождения перед собой?

Графиня сморщилась от собственной неразумности. Князь ведь ни в чём её не обвинял, а она уже поспешила оправдываться. Отчего? Вероятно, острое желание не показать себя в дурном свете продиктовано отношениями между Власом Михайловичем и её племянником. Мария была неглупой и вполне могла связать изменения в Илье со временем, когда они стали происходить. Мальчику не хватало образца сильного мужчины, и он нашёл его в лице благородного доктора. Не самый плохой пример для подражания: у светлейшего князя есть чему поучиться. Оттого-то Мария и не хотела очернять