ГЛАВА 11

Рианна сияла. Она смотрела на результат приготовлений в зеркало, служанка завязывала ее платье сзади. Она слышала шум снаружи. Кареты с гостями стали прибывать в сумерках. Она могла представить: лорды и леди, может, торговцы прибывали в лучшей одежде, в мехах из-за холода. Красно-желтые листья опали на улицах. Наступила зима.

Не было времени шить платье для зимнего бала, но остался гардероб прошлой королевы. Под руководством Рианны портниха изменила платье из серебряного жаккарда, вышитого, будто прожилками в графите. Платье сочеталось с украшением, которое дал ей Элиссан Диар: бриллиантовое ожерелье в три уровня. Это было самое ценное украшение королевы. Чтобы его было видно ночью, Рианна приказала служанкам завить ее волосы на макушке. Серьги с бриллиантами были как капли дождя, этот подарок последовал за ожерельем, и это тоже нужно было показать.

Королева носила платье и бриллианты. И королева будет носить их снова. Элиссан собирался сообщить этой ночью об их помолвке.

— Оставь меня, — сказала она служанке с величавым кивком, словно тренируясь. Править пора было начинать.

Оставшись одна, она продолжила разглядывать себя в зеркало. Она сияла как серебро и лед, а волосы были золотом. Подойдет.

Ее зеркало теперь было длинным, с серебром сзади и позолотой на раме. Комната уже не была коморкой, где она жила как фрейлина Сендары. Эта комната была большой, с красными бархатными шторами и кроватью с зеленым пологом. Потолок был позолочен, украшен рисунком. В такой роскошной комнате она еще не спала.

На ее левой щеке было пятно, но она могла скрыть его пудрой с мазью. Ее коробочка с коробочками для макияжа были близко, и на ее лице уже были слои пудры, чтобы она была без изъянов.

Она смешала мазь и пудру палочкой, вспомнила ночь, когда они вернулись в замок после охоты. Обратный путь был жутким и долгим, Марлен был без сознания, привязан к спине лошади. Кровавая голова оленя висела в мешке рядом с ним. Все это время — часы пути — Рианна не смела пускать эмоции на лицо, Сендара могла заметить. Принцесса была в лучшем настроении со смерти оленя, словно это привело ее в чувство. Ее судьба была связана с ее отцом, а ему было суждено величие.

Они вернулись в Тамриллин, и Элиссан Диар пришел в комнатку Рианны, она еще даже не успела разобрать вещи. Она попятилась от него. Она помнила, как он выглядел в тот миг, дрожащий, почти бледный как Избранные.

— Я совершил ужасное, — сказал он. — Ты можешь меня простить?

Она могла рассмеяться — он мог говорить о многом. Но, конечно, для него пытки и плен Марлена Хамбрелэя не были ужасными — это было наказание для убийцы. Как и казнь лордов, которых он считал предателями. И он считал, что должен был захватить ее город.

Нет, он говорил о чем-то еще. Ей нужно было убедиться.

Она стояла там, обвив себя руками.

— Я не знаю, о чем ты.

— Думаю, знаешь, — он не пытался коснуться ее или подойти. — Той ночью… я словно терял себя. Будто чары во мне подавили человека. Я обратился к тебе, чтобы снова ощутить себя правильно, когда должен был оставить тебя. Я мог думать лишь, что нуждался в тебе.

Он стоял на коленях на полу, холодном полу ее комнаты. Ей нужно было шагнуть вперед и обнять его голову. Он плакал.

— Это не повторится, — сказал он.

— Знаю, — сказала она. — Знаю.

— Выходи за меня, — сказал он.

Когда он вскоре после этого покинул ее комнату, она была с бриллиантовым ожерельем на шее. Все было решено.

Храм Троицы в Тамриллине — Старейший собор — мог расторгать браки. Брак Рианны с предателем можно было стереть из ее жизни и души, словно этого не было.

Обычно такое вызывало возмущение, и это было дорого. Для короля правила были иными.

Рианна отвернулась от зеркала. Ее отражение было лишь заметной частью ее дней подготовки Фасадом.

Стук. Рианна поспешила к двери. Это была одна из служанок, Карилла. Дверь закрылась за ней, и служанка сказала:

— Миледи, есть вести.

— Да? Скорее говори.

Карилла была очень юной, но умной.

— Вести плохие, — сказала она. — Его нет в подземелье. Возможно, держат где-то еще, но Эрек не знает, где.

Рианна прищурилась.

— Если сможешь уговорить его выяснить, я повышу твое жалование. Пара сапфировых сережек под браслет, — они услышали шаги в коридоре. Карилла тут же опустилась у ног Рианны и стала поправлять юбки платья. Она посмотрела на Рианну — ее голубые глаза были не хуже сапфиров — и сказала:

— Я постараюсь.

— Хорошо, — сказала Рианна. Ей нравилась Карилла, и отношения служанки со стражем были удобными. Рианна днями следила из скрытых туннелей, пока не выяснила это. Только так она могла выяснить, где держали Марлена. Хотя она не знала пока, как освободить его… но она пока сосредоточилась на одной проблеме. — Спасибо, — громко добавила она, послышался стук. — Можешь идти.

Карилла ушла, и Этерелл Лир встал перед Рианной. Он был в красивой одежде черно-серебряного цвета, как полагалось поэту Академии. Он насмешливо улыбался.

— Король послал меня сопроводить его леди.

— Он добр, — сказала Рианна. Это было ее идеей. Она говорила так, что можно было понять как «Пусть расточитель заслужит свое место». Король рассмеялся.

— Что ж, — сказал он. — Идем.

«Этот всегда вежлив».

Она прикусила губу и опустила взгляд. Провела ногой, чтобы юбки зашуршали.

— Я знаю, мы должны. Но… — она беспомощно всплеснула руками.

Он рассмеялся.

— Леди, если пытаешься очаровать меня, как сделала с королем, нужно стараться лучше.

Она посмотрела на него, надеясь, ясными глазами. Она подавила едкие слова так, что они спустились по горлу.

— Ошибаетесь, — сладко сказала она. — Я хотела попросить… об услуге.

Она видела только холод в его глазах. Иметь дело с Этереллом Лиром было интересно. Рианна привыкла влиять красотой на мужчин. Порой они хотели жестоко обращаться с ней. Но она вызывала восторг или ревность даже у мужчин, которые предпочитали мужчин. Всегда была реакция.

С ним она словно была перед змеей.

Когда-то он пугал ее. Сейчас, после пыток Марлена, страх из нее словно выжали. Или она не воспринимала страх.

— Чего желает леди? — сказал он. Протянул с намеком слово «желает». Он, наверное, думал, что она желала его. Это можно было использовать.

Она смущенно рассмеялась.

— Можешь поверить, что я не танцевала после брака? Отец раньше устраивал бал посреди лета. До… кхм, давно. И ты